Читать книгу "Природа хрупких вещей - Сьюзан Мейсснер"

место, в зал входят присяжные. Судебный пристав вручает судье вердикт. Тот пробегает глазами документ и возвращает приставу. Обвиняемому велено встать. Она смотрит, как он не без труда поднимается со стула, опираясь на трость. Одна нога у него чуть короче другой.

Приговор зачитывают.

Клэйтон Шарп признан виновным в убийстве Бернис Темплтон Шарп и приговорен к смертной казни через повешение.

Галерея взрывается возгласами радостного ликования. А ей немного грустно. Как бы сложилась ее жизнь, если бы этот человек был другим? Но он был тем, кем был.

Она наблюдает, как осужденного готовятся вывести из зала. Он оборачивается, окидывает взглядом галерею и встречается с ней взглядом. Минуло двадцать лет, но, очевидно, ее глаза он тоже узнал бы где угодно.

— Котенок, — тихо произносит он, кривя губы в улыбке, которая выходит у него на удивление обаятельной.

Она не улыбается в ответ. Просто поднимает левую руку, якобы поправляя воротник, а на самом деле для того, чтобы он увидел на ее пальце обручальное кольцо. Ничего лучше она не может придумать — как еще сообщить ему, что, несмотря на все его пакости по отношению к ней, с момента их последней встречи она всегда, каждый божий день, была окружена любовью. Купалась в любви. Каждый божий день. Они все живут в любви.

Он морщит лоб, будто не понимает ее жеста.

А он и вправду не понимает.

Это ей объяснила мама. Давным-давно. До того как он, словно призрак, исчез из их жизни.

Он не умеет любить.

Его уводят из зала. Зрители встают со своих мест, переговариваются.

— Он только что сказал вам «котенок»? — обращается к ней сидящий рядом журналист. — Вы его знаете? — Голос его полнится изумлением. Он готовится записать в раскрытый блокнот ее ответ.

— Я не знакома с Клэйтоном Шарпом, — вздрогнув, произносит она.

— Но он только что сказал вам «котенок». Я сам слышал. Она уже готова повторить, что не знакома с осужденным, но в их разговор вмешивается джентльмен, сидящий по другую руку от нее.

— Леди вам любезно сказала, что не знает Клэйтона Шарпа.

Журналист качает головой и встает, убирая в карман блокнот и карандаш.

Кэт поворачивается к мужчине, который пришел ей на помощь. На вид он чуть старше Сэма — ему едва за пятьдесят, определяет она. В каштановых волосах серебрится седина, одет просто, но из-под пиджака выглядывает значок служителя закона, приколотый к карману жилета.

— Спасибо, — благодарит она.

— Я тоже никогда прежде не встречал Клэйтона Шарпа, но давно мечтал увидеть его на скамье подсудимых.

Кэт не отвечает.

— Я — сотрудник Маршальской службы США. — Мужчина приподнимает борт пиджака, показывая ей свой значок. — Много лет назад я знал этого человека под другим именем. Это было в Сан-Франциско, спустя несколько месяцев после того страшного землетрясения. — Он пытливо смотрит на нее добрым взглядом, и зал внезапно ужимается, стены сдвигаются.

Его взгляд сообщает ей то, что она должна понять. И она понимает.

— Боюсь, мне пора. — Кэт поднимается со стула, чувствуя, как в ней бурлит кровь. — Сегодня моя подруга выходит замуж. Я должна быть на свадьбе.

Он тоже встает. Быстро.

— Вы очень огорчены? — ласково спрашивает он, едва заметно кивнув в сторону двери, за которой скрылся Клэйтон Шарп. Кэт смотрит на служителя закона долгим взглядом. Этот человек откуда-то знает, почему Клэйтон Шарп назвал ее Котенком. Но лицо у него по-отечески благожелательное, и ей хочется ответить ему, прежде чем они распрощаются. Этому человеку известно, как осужденный обошелся с ней много лет назад. С ней и с теми, кого она любит.

Известно.

— Переживу, — отвечает она таким же, как у него, мягким тоном. — У меня все замечательно. Я не знаю Клэйтона Шарпа. Для меня он совершенно чужой человек.

Мужчина улыбается. Вид у него довольный. Удовлетворенный.

— Всего доброго, мадам.

Она начинает пробираться к проходу. На секунду останавливается, оборачивается.

— И вам всего доброго, сэр. — И устремляется к дубовой двери, что ведет из зала.

Бодрым шагом Кэт покидает здание суда и выходит на улицу, омытую золотистым послеполуденным солнцем.

КОНЕЦ

Благодарности и послесловие

При написании этой книги мне оказывали неоценимую помощь замечательные люди: это Джин Диксон и Хэйли Диксон, проводившие для меня пешие экскурсии по Сан-Франциско; Сильвия Роуэн — любезный и отзывчивый сотрудник библиотеки отдела истории Сан-Франциско; Джон Привара — волонтер Государственного музея железнодорожного транспорта Калифорнии; Майкл Маккерди — работник отдела юридической литературы Библиотеки штата Калифорния; Малькольм Э. Бейкер — его книга «Три дня страха» (сборник рассказов очевидцев землетрясения и пожаров 1906 года в Сан-Франциско) стала для меня ценнейшим источником фактического материала. Как всегда, я безмерно благодарна моему редактору из издательства «Беркли», Клэр Зайон, которая дважды заставила меня начать сначала, и я этому очень рада. Я выражаю признательность всей редакторской группе издательства «Беркли» (в нее входят Крейг Берк, Даниэль Киэр, Тара О’Коннор, Фарида Буллерт), а также моему великолепному агенту Элизабет Уид. Огромное спасибо моей маме, Джуди Хорнинг, за тщательную корректуру, а также моему милому супругу Бобу за то, что поддерживал меня в самые трудные дни.

Я стремилась подробно, с максимальной точностью передать картину землетрясения и пожара 1906 года. Признаюсь, что Сан-Рафаэла — название вымышленное. Я придумала этот городок, чтобы иметь полную свободу при описании всех аспектов жизни этого места, где находились гостиница «Лорелея» и заброшенный золотой прииск, тоже придуманный мною. Сан-Рафаэла могла бы существовать в нескольких милях от Сан-Матео, но на самом деле такого городка нет. Все остальные крупные и малые города в моей книге — реальные, как и ужасающие факты трехдневного пожара в Сан-Франциско. Ученые полагают, что сила разрушительного землетрясения 1906 года в Сан-Франциско составляла 7,9 балла по шкале Рихтера. Как описано в моем романе, город потрясли два мощных подземных толчка, случившихся один за другим; землетрясение началось перед самым рассветом в среду, 18 апреля. Первый толчок длился всего несколько секунд, второй — целых сорок пять ужасных секунд. Землетрясение разрушило магистральные водопроводы в центральной части Сан-Франциско, а также повредило газопроводы, из-за чего в десятках мест почти мгновенно вспыхнули пожары. Три дня в Сан-Франциско бушевали пожары, охватившие территорию около пяти квадратных миль, то есть пятьсот городских кварталов. Было уничтожено примерно двадцать восемь тысяч зданий; двести тысяч жителей — половина населения города — остались без крова. По официальным данным, в результате землетрясения и пожаров в Сан-Франциско погибли более трех тысяч человек.

С тех пор наука