Читать книгу "Ловушка для Горби - Эдуард Владимирович Тополь"

Бартеллом его профессии, но даже страну, в которую он потом поехал работать.

Эта страна убила Рауля, а сегодня история посылает этой стране свой счет, и Бруно Бартелл видел особый смысл в том, что именно его выбрала история, чтобы этот счет вручить.

Впрочем, выбирала, конечно, не история, выбирали израильтяне. Вчера в Амстердаме, пожимая ему на прощанье руку, израильский посол сказал: «Мы не сомневались, что вы согласитесь. Если бы Сарра Гольдман могла видеть вас в эту минуту! Но думаю, что она видит…»

Лимузин проехал мимо огромного здания «Военторга». В 1963 году, когда Бруно впервые приехал в Москву учить русский язык, больше всего его поразило то, что по всей России, в каждом городе и поселке у Советской Армии есть свои коммерческие магазины — «Военторги». Армия, которая владеет торговой сетью, равной ста империям американского торгового концерна «K-MART», — это впечатляло. Сегодня «Военторг» был закрыт, на его фронтоне висел огромный приснеженный транспарант: «СМЕРТЬ ИЗРАИЛЬСКИМ И ЯПОНСКИМ ШПИОНАМ!» Это был новый лозунг. Он появился в Москве в день восстания уральских рабочих. Бруно тут же информировал свое правительство о том, что Стриж и Митрохин обостряют антиизраильскую и антияпонскую кампании, чтобы, по всей видимости, подготовить население к войне. Он, как и Стриж, тоже считал, что отвлечь русский народ от внутренних проблем может только война. Но неожиданно-стремительное распространение уральского восстания чуть ли не по всей территории России разрушило планы Стрижа и прогнозы Бруно Бартелла. Армия, которая владела торговой сетью, равной ста империям «K-MART», армия, в которой семь миллионов солдат и которая десятилетиями держала в страхе весь мир, — эта самая армия вдруг оказалась не в состоянии справиться с несколькими тысячами уральских рабочих! Нормальное мышление отказывалось этому верить!

«Дайте мне радиостанцию, и я свергну советскую власть!» — вспомнил Бруно Бартелл реплику одного еврея-эмигранта, который когда-то получал из его рук израильскую визу. В каком это было году? В 76? Или в 77? Лицо этого эмигранта вдруг всплыло в памяти у Бартелла и вся его горячая, темпераментная речь тоже. «Послушайте, господин консул! — говорил этот еврей с неподражаемым еврейским акцентом (Бартелл в то время был, не послом, а консулом). — Послушайте! Вы знаете, на чем держится советская власть? Вы думаете — на КГБ? На милиции? На этих райкомах-горкомах? Ничего подобного! Она держится на одной гениальной выдумке товарища Сталина! На ненависти! Да, да, да — поверьте мне, я много об этом думал! Узбеки ненавидят русских, русские ненавидят армян, армяне ненавидят украинцев и так далее. Поэтому Сталин посылает русских солдат служить в Узбекистан, узбеков — на Украину, украинцев — в Литву, литовцев — в Киргизию и так далее. И если грузины восстают — украинцы стреляют в них, не задумываясь. А за это, когда восстают где-нибудь украинцы, — узбеки стреляют в них даже с удовольствием! Вы понимаете? Это придумано гениально — в каждом уголке страны стоят войска, которые ненавидят местных жителей! Когда я служил в Эстонии, все солдаты в нашем полку мечтали, чтобы эстонцы где-нибудь взбунтовались! Вот тут бы мы их постреляли пачками — ведь за это отпуск дают, десять дней! Вы понимаете — ради отпуска, чтобы поехать домой, советский солдат готов убить и убивает! А теперь послушайте сюда, господин консул! Семь миллионов солдат держат под прицелом всю страну! В каждом городе, в каждом поселке! Как ви думаете, что же можно сделать? Ви мне скажете — ничего! А я вам скажу — можно! Нужно только создать в этой армии хаос! Понимаете — хаос! Чтобы в один день все солдаты поехали домой! Узбеки — из Прибалтики, эстонцы — из Сибири, украинцы — из Средней Азии, грузины — с Украины и так далее! Ви понимаете, что это может быть? А если они еще захватят с собой оружие? Кто их сможет остановить? А? И — все! В этом хаосе советская власть не продержится и два дня — это я вам обещаю! Потому что с милицией и с КГБ народ расправится сам. Ви понимаете? Конечно, ви мне скажете — как же распустить армию? Вот, я написал проект на имя американского Президента. Провезти его через советскую таможню я не могу, поэтому возьмите и перешлите ему дипломатической почтой. А если КГБ и у вас перехватит, передайте Американскому Президенту на словах: если мне, Ефиму Рабиновичу, дадут радиостанцию, я распущу советскую армию и кончится эта советская власть!..»

Господи, сколько немыслимых, фантастических, безумных проектов свержения Советской власти пришлось тогда выслушать Бартеллу от русских евреев-эмигрантов, прошедших через его кабинет в голландском посольстве! И каждый третий из этих прожектеров откуда-то из-за пазухи, из-под пояса, из подкладки пальто или пиджака извлекал свои замусоленные папки с проектами, разработками, докладными, которые, конечно же, нужно было «немедленно», «срочно», дипломатической почтой переслать именно Президенту США, только Президенту США, в его собственные руки! Во всем остальном — в разговоре, в манере держаться — эти прожектеры вовсе не выглядели умалишенными или маньяками. Наоборот, среди них было много людей с научными степенями, высокими армейскими званиями, кое-кто прекрасно владел несколькими языками. И Бартелл, проживший к этому времени уже больше десяти лет в СССР, хорошо представлял себе, КАК рисковали эти кажущиеся безумцами прожектеры, когда по ночам, тайно даже от своих семей, исписывали тетради проектами свержения Советской власти. За каждый листок этой тетради они могли получить «вышку». Какую же силу ненависти к строю надо было нести в себе, чтобы так рисковать! — думал тогда Бартелл, недоумевая только по одному поводу: почему все они, до одного, были уверены, что Президент США хочет свергнуть Советскую власть и не знает лишь, как это сделать? Ведь Президентом США был в то время даже не антикоммунист Рейган, а Джимми Картер! Более нелепого адресата для этих проектов трудно было придумать!

Но неужели один из этих прожектеров — ташкентский врач Ефим Рабинович — оказался прав? Конечно, его проект (как и все остальные, впрочем) Бруно Бартелл принять отказался, посольство не имело права принимать от эмигрантов для передачи на Запад ничего, кроме их документов, и Бартелл лишь изредка делал исключения для докторских диссертаций, но никогда — для этого антисоветского, как он говорил, бреда. Однако, черт возьми, вполне возможно, что среди этого «бреда» были и толковые идеи! «Дайте мне радиостанцию, и я свергну советскую власть!» — кажется, этот ташкентский Ефим Рабинович был не таким уж безумцем, если только сегодня ночью через одну Пермь проехало девятнадцать эшелонов солдат-мусульман, которые по первому радиопризыву восставших бросили