Читать книгу "Захват Неаполя. Скала Роз - Виктор Васильевич Бушмин"

я стал объектом мести… – вслух произнес Ги, растерянно окидывая взглядом своих воинов. Жак почесал затылок и ничего не ответил, а оруженосец, занимаясь перевязкой ноги выше места ранения, лишь пожал плечами. – Ладно, хрен с тобой, живи. – Он кивнул на оруженосца. – Ты, судя по своим стекляшкам, лекарствуешь? – Наемник радостно закивал головой. – Вот и докажи свое мастерство лекаря! Мой оруженосец ранен одним из твоих бывших приятелей.

Пленный наемник вскочил на ноги и, подобрав с земли стеклянные бутылочки с лекарствами, присыпками, бальзамами и мазями, кинулся к раненому оруженосцу. Он склонился над ним, пощупал рану на ноге руками и, повернув голову, сказал:

– Острый кинжал и костер!..

– Чего-чего?! – Не понял Жак, сжимая кулаки.

Наемник испуганно вжал голову в плечи и, сменив тон, повторил:

– Синьор! Ваш оруженосец весьма серьезно ранен. Тут требуется извлечь болт и прижечь место раны, иначе…

– Я понял, не дурак! – Резко ответил ему Ги де Леви. Он кивнул Жаку. – Быстро разводи костер и кинь ему кинжал!..

Жак засопел, вынул свой острый кинжал и, тяжело вздохнув, бросил пленнику. Тот поймал кинжал и, посмотрев на него, кивнул головой, после чего осторожно разрезал штанину в месте раны. Арбалетный болт, выпущенный с близкого расстояния, глубоко впился в бедро оруженосца и, судя по ужасным болезненным ощущениям, касался кости и повредил артерию.

– Скорее, синьор! Мне нужна ваша помощь! – Крикнул наемник. – Надо подержать его за плечи и ноги!

Жак уже развел костер, наемник бросил взгляд, удостоверился и, кивнув головой, сказал:

– Раскалите добела какой-нибудь кинжал или меч. – Он посмотрел на рыцаря. – Мы сейчас выдернем стрелу из раны. Предупреждаю, синьор, может вылиться много крови. – Наемник виновато развел руками. – Потом надо будет прочистить рану и прижечь ее, чтобы остановить кровь и не допустить всякую заразу в нее…

Ги тяжело выдохнул:

– Давай, разбойник, делай. – Он кивнул Жаку, подзывая его. – Жак, тебе работенка привалила!.. – Стрелок оставил на огне кинжал, встал и быстро подбежал к ним. – Держи его за голову, а коленом придави грудь… – рыцарь посмотрел на наемника. – Ты готов?..

Тот послушно кивнул головой и, ухватившись за стрелу, потянул ее из раны.

Оруженосец истошно закричал и забился, пытаясь освободиться от насевших на него людей.

– Погодите, синьор! – Закричал он, до крови прокусывая себе губы. – Налейте, что ли, для начала чарку-другую доброго вина, а уж потом… – он махнул рукой. – Сил моих нет терпеть такую боль…

– Это мысль… – согласился рыцарь. – Жак, поднеси малому добрую бутыль вина, пусть облегчит страдания!..

Жак принес большой глиняный сосуд с узким горлышком, вытащил пробку и, приподняв голову оруженосца, дал ему вино. Раненый стал пить его большими глотками, вино стекало с его подбородка.

– Все, сейчас лопну… – выдохнул он. – Валяйте, живодеры!.. – Оруженосец улыбнулся с побледневшим от волнения лицом.

Ги молча кивнул наемнику. Тот посмотрел на раненого и сказал:

– На счет «три», ты согласен?.. – раненый молча кивнул и закрыл глаза.

– Ну, брат, тогда… – наемник крепко ухватился за стрелу. – Три!!!..

Он с такой силой рванул толстый арбалетный болт, что вырвал его в считанные мгновения вместе с небольшим куском плоти. Оруженосец закричал и тут же потерял сознание от перенесенной боли. Горе-врач поднял глаза и тихо произнес:

– Кажись, синьор, все… – он проглотил слюну. – Надо бы прижечь рану…

Ги кивнул головой Жаку, который мигом схватил раскаленный кинжал и, поднеся его к ране, уточнил:

– Что, в саму рану тыкать?..

– Позвольте, я сам сделаю… – наемник протянул руку и, дождавшись утвердительного кивка рыцаря, взял кинжал, после чего приложил его к ране. Оруженосец закричал и раскрыл глаза. Наемник положил руку на его лоб и произнес. – Ну, вот и все! Будем молиться, чтобы ты выкарабкался… – он поискал глазами один из своих пузырьков с мазями, взял его в руки и, открыл зубами пробку, осторожно вылил его содержимое на рану. – Эта мазь заберет всю хворь из твоей раны, клянусь Создателем…

Наемник устало повалился на траву и закрыл глаза. Ги присел рядом с ним и, похлопав его по плечу, сказал:

– Как звать-то тебя, наемник?..

– Гастон, синьор рыцарь… – устало ответил тот, не открывая глаз. – Теперь вы можете с чистой душой зарезать меня…

– Ну, ты и дурак! – Ги встал и пнул его ногой. Гастон вскочил и испуганно посмотрел на него. – Я предлагаю тебе поступить ко мне на службу, Гастон-лекарь!..

– Бог ты мой… – наемник повалился на колени. – Синьор, неужели это правда?! Неужто я смогу пригодиться такому рыцарю, как вы?!

– Я не услышал ответа, Гастон! – Ги просверлил его взглядом.

Гастон подполз к нему на коленях и поцеловал руку.

– Я согласен, синьор…

– Вот и хорошо. – Рыцарь кивнул на раненого. – С этого момента поступаешь ко мне на службу армейским лекарем. Платить буду 5 экю в месяц, плюс стол и одежда. Согласен?.. – Гастон закивал головой. Ги улыбнулся и добавил. – А, если опознаешь ту итальянку, клянусь, озолочу тебя!..

– Хоть я и видел ее мельком, но клянусь, что узнаю ее из тысячи других по голосу! – Ответил Гастон. – Ее нежный голосок ни с каким другим не спутаешь…

– Жак! – Ги позвал стрелка, который с недоверием косился на своего нового соратника. – Соберите всех коней и оружие, да проверьте их седельные сумки, там должно быть золотишко и прочая радость! После этого, мои орлы, сделайте-ка носилки для Оливье! Мы повезем его, привязав носилки к коням… – рыцарь сделался серьезным. – Если так перевозили раненых древние франки, значит и у нас должно получиться.

Оливье открыл глаза и туманным взглядом посмотрел на серьезные лица воинов, склонившихся над ним. Он улыбнулся одними губами и, простонав, сказал:

– Мессир, не надо так убиваться. Я попробую сам доехать, сидя в седле. – Оруженосец попытался приподняться на локтях, но силы оставили его, и он повалился без чувств на траву.

– Делайте так, как я сказал… – Ги побрел к кустарникам, чтобы снять с себя тяжелую кольчугу…

ГЛАВА XXIII.   Родные стены

.

Замок Мирпуа. 29 июня 1266г.

Почти месяц остатки отряда Ги де Леви добирались до родных краев. Оруженосец Оливье поправлялся, но очень медленно и тяжело далось ему возвращение с того света. Рана два раза распухала и начинала гноиться, оруженосец погружался в бессознательное состояние, бредил и кричал, из-за чего Ги, Жак и Гастон, их новый лекарь и воин, почти по целой неделе проводили возле раненого, прочищая рану и промывая ее растворами соли. Опасность гангрены миновала, но хирургия средних веков была еще в зачаточном состоянии, неумелая