Читать книгу "Неспешная игра - Моника Мерфи"

губами к моему лбу, крепко обнимая.

— Так приятно держать тебя снова в объятиях, Али, — шепчет он мне в волосы.

Я сжимаю его, прижимаясь лицом к его твёрдой груди.

— Не могу поверить, что ты здесь.

Он тянется к моему лицу, скользит пальцами под моим подбородком и откидывает мою голову назад.

— Я не смог бы быть без тебя, — говорит он, его пылающий взгляд блуждает по моему лицу, как будто он пытается охватить всю меня целиком. — Я всё-таки не выдержал и вчера поехал в аэропорт.

Я хмурюсь.

— Вчера?

Тристан кивает, убирая мои волосы со лба.

— Мне пришлось ждать в резерве. Это заняло целую вечность. Как только я наконец получил место, рейс был отложен из-за погоды. Началась метель.

— Звучит опасно, — бормочу я.

— И удручающе. К тому времени, когда я наконец добрался до Сан-Франциско, я почувствовал такое грёбаное облегчение. Только чтобы узнать, что из-за задержки они уступили моё место на стыковочном рейсе. Так что мне снова пришлось быть в режиме ожидания.

— О, Тристан, — не могу поверить, что он пошёл на всё это ради меня. Претерпел столько трудностей в пути только для того, чтобы быть со мной на Рождество.

Я помню, как сказала, когда между нами всё только начиналось, что мне бы хотелось, чтобы он показал мне, что он чувствует. Что просто его слова бессмысленны. Он всегда был мастак на слова. Я же хотела увидеть поступки.

То, через что он прошёл, чтобы добраться до меня, говорит о многом. Больше, чем могли бы сказать его слова.

— О, здорово, теперь мне снова придётся иметь дело с вами двумя? — Конрад появляется перед нами, его волосы в беспорядке, выражение лица сонное. Он смотрит на Тристана. — Что ты здесь делаешь? Ты Санта-Клаус или кто?

— Хо, мать твою, хо, — шутит Тристан, хлопая Конрада по плечу. — Спасибо, что позаботился об Александрии для меня.

Глаза Конрада расширяются.

— Да. Э-э, конечно, чувак. Никаких проблем, — он смотрит на меня. — Счастливого Рождества вам обоим.

— Счастливого Рождества, — отвечаю я Конраду, вырываясь из объятий Тристана, беру его за руку и тащу обратно в свою спальню. В тот момент, когда дверь закрывается, я прижимаюсь к ней, руки Тристана оказываются на моей талии, а его губы на моих. Он целует меня долго и глубоко, руки крепко сжимают меня.

Я обнимаю Тристана, и он поднимает меня, обхватив ладонями мои ягодицы, его эрекция трётся о болезненное место между моих бёдер. Когда он, наконец, прерывает поцелуй и проводит губами по моей шее, я задыхаюсь, охваченная желанием раздеть его и уложить в свою постель.

— Ты встретила меня у входной двери в одном нижнем белье, — бормочет он мне в кожу.

Оу. Дерьмо.

— На мне футболка, — еле слышно уточняю я.

— Да, но без штанов. Одни лишь сексуальные чёрные кружевные трусики, — он поднимает голову и улыбается мне. — Ты устроила Конраду настоящее шоу.

— О, Боже, — шепчу я, опустив голову. — Я идиотка.

— Но ты моя идиотка, — он касается моей щеки, и я откидываю голову назад, улыбаясь ему. — Ты выглядишь восхитительно в этих сексуальных чёрных кружевных трусиках.

Я трусь о его твёрдый член, сводя с ума и его, и себя. На нём слишком много одежды.

— Думаю, без них я выглядела бы ещё лучше.

— Ты так думаешь?

— Уверена, — киваю я. — Наверное, тебе следует снять их с меня и убедиться.

Он приподнимает бровь.

— С удовольствием.

— Да?

— М-мм, хм, — он сжимает мою задницу, притягивая меня как можно ближе к себе. — Обожаю заниматься с тобой всем, чем угодно, пока ты голая.

— Только если ты тоже голый, — указываю я.

— Это можно устроить, — торжественно говорит он.

— Точно?

— Обещаю.

ГЛАВА 31

Тристан

14 февраля

Я дёрганая, встревоженная развалина, нервный, как чёрт. До такой степени, что все это замечают — и я имею в виду всех, и все они также вываливают на меня бесконечное дерьмо за это.

— Что, чёрт возьми, с тобой не так? Ты ведёшь себя как ненормальный, — не выдерживает Келли.

— У тебя синдром беспокойных ног или что? — это уже Шеп интересуется.

— Если ты не перестанешь ходить туда-сюда, то протопчешь на ковре дорожку, — оригинальная реплика от Конрада.

— Что бы ты ни планировал, всё будет в порядке, — Стивен, этот слишком проницательный ублюдок, успокаивает меня.

Были и другие комментарии, но я воздержусь от того, чтобы делиться ими. Не видел сегодня Джейд или Люси, иначе уверен, им бы тоже было, что сказать, так что лучше всего, чтобы они занимались теми вещами, которые девушки так любят делать в День Святого Валентина — в этот дерьмовый, ненавистный праздник.

Я знаю, что это праздник любви и всё такое прочее, но я никогда не был сильно верующим. Всегда думал, что этот день создан для того, чтобы люди чувствовали себя либо виноватыми, либо нелюбимыми. Я много раз чувствовал и то, и другое, но больше нет.

Теперь, когда в моей жизни появилась Александрия, я без сомнения знаю, что меня любят.

— Где она? — спрашиваю я Келли, засунув руку в передний карман и снова, и снова позвякивая ключами. Она бросает на меня взгляд, как будто хочет надрать мне задницу, прежде чем проверяет свой телефон.

— Она всё ещё на работе, — сообщает она, снова подняв на меня глаза и встречаясь со мной взглядом. — Она заканчивает в пять. И ты об этом знаешь.

Знаю, но я нервничаю. Сейчас четыре сорок две.

— Она не может освободиться пораньше?

— Почему бы тебе не спросить у Алекс, может ли она освободиться пораньше? — бросает Келли.

— Чёрт, нет. Если это будет исходить от меня, то будет выглядеть слишком очевидным.

Она закатывает глаза, но больше ничего не говорит. Просто прижимается к Стивену на диване, пока Конрад и Шеп — да, чёрт возьми, Шеп — играют в Mario Kart.

— Почему ты вообще здесь? — спрашиваю я Шепа, когда гонки заканчиваются и Конрад надирает ему задницу. Снова. — Разве ты не должен крутить шуры-муры с Джейд?

Шеп в отчаянии теряет контроль над собой.

— У меня есть ещё несколько минут, а потом я уйду. Джейд хотела, чтобы я ушёл из дома на вторую половину дня. Наверное, она что-то печёт.

— Мило, — Джейд показывает свою любовь к Шепу, выпекая для него кексы и печенье. Ему повезло, что у него нет живота, потому что Джейд явно очень его любит.

— Я думаю, она готовит шоколадный торт. Её коронное блюдо, — он похлопывает себя по плоскому животу. — И моё любимое.

— Что ты ей подаришь?

— Я уже подарил ей