Читать книгу "Усадьба леди Анны - Полина Ром"

вместе, и Луи-Филипп махнул рукой в сторону лестницы:

-- Зайдешь ко мне?

-- Да, конечно…

Настроение у обоих было поганое: отца они любили, и то, что он доживает последние месяцы, пугало их. Даже наследный принц, который не всегда соглашался с королем и считал, что многое он бы решил лучше с большей пользой для страны, никогда не желал смерти королю.

Власть - штука соблазнительная, и, жаждая ее, многие, условно говоря, продавали душу дьяволу. К счастью, франкийского принца это не коснулось. Пожалуй, он даже испытывал некий страх перед скорой переменой власти. Отец успел внушить сыновьям, что власть -- не только огромные возможности, сколько громадная ответственность.

Хорошо, что в их собственной семье примеров разных можно было набрать без проблем.

В предках королевского дома числились как Андрэ Великий, собравший двумя браками и торговлей саму страну в единое целое, так и его правнук Андрэ Молитвенник, который ухитрился разорить все, до чего дотянулся, и потерять большую часть земель.

Благо для страны, что Молитвенник умер от пьянки, не дожив до тридцати, а его жена, оставшаяся регентом при малолетнем сыне, начала дело Андрэ Великого почти с пустого места. Так что примеры были, а историю правления предков и дофину, и бастарду преподавали достаточно детально.

***

Ехать Максимилиану не хотелось. Это еще слабо сказано: не хотелось.

Нет, он знал, что поедет и выполнит все, что просит отец. Будет свита и будут советники, а брак Луи-Филиппа действительно должен состояться как можно быстрее. Именно об этом говорил ему сейчас дофин:

-- Отец знает, что ему осталось немного… -- голос у принца дрогнул, и он отхлебнул горячего вина из кубка, чтобы снять спазм. – Тут еще и то, что в случае… -- слово «смерть» он так и не смог произнести. Отвернулся к окну и резко вытер навернувшиеся слезы: – …будет период траура, минимум год. Да и свадьба – мероприятие разорительное для казны, сам понимаешь. А если потом еще устроить коронацию… Я не полезу к ростовщикам, Макс, но и пройти все должно по-королевски. А мы все еще должны купцам немалые деньги – война с Эспанией обескровила страну и торговлю, сам знаешь. Сейчас только-только стало все восстанавливаться. Ты понимаешь, какие это деньги…

-- Ты хочешь сказать… -- Максимилиан сморщил лоб, пытаясь понять, правильно ли он догадался: -- Ты хочешь сказать, что отец собирается подписать отречение от престола?!

-- Да. Тогда свадьба и коронация обойдутся в два раза дешевле, – дрогнувшим голосом сказал дофин. – Я спорил с ним, хотя и понимал, что он прав… Но я не хочу получать корону вот так! Не хочу! – почти крикнул Луи-Филипп, отбросив кубок.

Тот, брякнув, покатился по полу, оставляя мокрую темную дорожку…

Помолчали, боясь смотреть друг другу в глаза: состояние отца пугало, оба боялись не столько перемен, сколько ощущения сиротства. Как это – его не будет?! Как это – уйдет навсегда?!

Все же воспитание давало о себе знать. Отдышавшись, принц вернулся к теме беседы:

-- Герцог Валионе пошлет с тобой двух своих людей. Смотри там все, что можно продать или купить. Ходи на приемы, но встречайся и с торговцами, и с производителями. Обещай купцам льготы на первые три года, обещай торговцам все, что сочтешь разумным. Нам очень нужны новые силы, Макс.

-- Хорошо, я понял… Мне нужна будет помощь Дюпревиля. Просто, чтобы понять, до какой степени я могу уступать.

-- Я прикажу ему составить для тебя инструкцию.

-- Да, так будет лучше.

Помолчали…

-- Понимаю, что ты не хочешь ехать, – мягко начал дофин.

-- Я понимаю, что это нужно, – поморщившись, ответил герцог. – Но да. Все это страшно не ко времени.

-- В жизни все обычно так и происходит – не ко времени, – тихо ответил Луи-Филипп. – Я буду благодарен тебе за помощь. Ты знаешь, что у этальянцев в обычае этакий трепет перед королевской кровью. Сам я сейчас поехать не могу. Случись что… -- и он вновь замолчал.

Под этим «что» подразумевалась смерть короля в отсутствие в стране наследника. Обязательно найдутся желающие занять трон, воспользовавшись моментом. Милое дело – поменять правящую династию. Только ведь бескровно такие вещи не происходят. Это прекрасно понимали и дофин, и его брат. Потому наследник трона продолжил:

-- Министру, даже герцогу, не получится добиться того, на что есть шансы у тебя. Ты – признанный сын короля, – дофин перечислял причины уже спокойно. Дела есть дела.-- За все в жизни приходится когда-то платить, – кривовато улыбнулся герцог Максимилиан Ангуленский и де Шефрез.

Глава 49

Макс ехал в усадьбу жены, заранее хмурясь. Новость, которую он вез, возможно, она и встретит равнодушно, но вот сам он был очень огорчен. Ему казалось, что у них только-только появились какие-то общие точки соприкосновения, и тут эта чертова поездка в Эталию.

Не обойдешься парой недель. Пара недель по морю – это только в одну сторону дорога. А там, пока разговоры-переговоры, пока невесту соберут в плавание… Месяца два, не меньше. И это еще в лучшем случае.

Однако почти сразу разговор потек не так, как планировал герцог. К такому повороту жизнь его, честно говоря, не готовила…

—Вы с ума сошли, Анна!

Это нельзя было назвать утверждением, скорее, герцог удивился так, что не сдержался.

-- Почему? Мне кажется, это прекрасный план. И я буду благодарна вам, если вы мне поможете.

-- Анна, я уж не говорю о том, что в море может быть просто опасно, но… -- тут Максимилиан слегка замялся и даже чуть порозовел, а потом под удивленным взглядом собеседницы все же, высказал: -- У нас будет одна каюта на двоих. Мы же супруги, иное размещение вызовет кривотолки и сплетни. Вы к этому готовы?

-- У нас будут разные каюты, Максимилиан. Я не собираюсь ехать как герцогиня Ангуленская. Я собираюсь ехать инкогнито.

-- Да? – герцог иронично хмыкнул: -- Вы как себе это представляете?! Спрячетесь за маской горничной? Будете бродить по Марридо без охраны и присмотра? Или я, уходя во дворец, буду запирать вас в покоях и весь день думать, как вы там?

***

Дел у Анны хватало и в Парижеле. Мастерская росла и даже начала давать первую продукцию. Конечно, в такую одежду прежде всего будут обряжать пограничные районы – там она нужнее. Да и столичные