Читать книгу "Профессорятник - Юрий Никифорович Гладкий"

место в системе нравственного воспитания в России занимает РПЦ в силу исторических традиций, численности верующих и т. д. В свое время ею была принята, поддержанная общественностью России, социальная концепция, которая отражает место и роль церкви в обществе (данная концепция не вызвала отторжения в других конфессиях, и, напротив, — стимулировала работу над социальными концепциями ислама и буддизма). Кстати, несколько иная судьба ожидала официальный партийный документ «Единой России» — «Нравственные основы модернизации», в качестве которой партия власти провозгласила православную религию. Многочисленные критики данного документа считают, что он не только противоречит Конституции страны, которая закрепляет светский характер государственного устройства, но и является, дескать, общественно опасным, учитывая многоконфессиональность государства.

В действительности, этот документ отнюдь не противоречит Конституции РФ, и в нем имеются соответствующие ссылки на основной документ страны. Разве православие не является в течение многих столетий нравственной основой российского государства? Разве этикой православия не пронизаны многие его судьбоносные дни? Другое дело, что данный документ «сделан» сыро и непрофессионально, он декларативен по своей сути, так как не подкреплен правовыми «рычагами». Его появление на свет во многом обусловлено стремлением повысить рейтинг ослабевшей партии, заручиться поддержкой какой-то общественной силы, и такой силой может быть только церковь.

Ясно, что правящая партия несет изрядную долю ответственности за рост бездуховности в стране, а церковь не может быть «суррогатом» морали ни для какого режима — она остается консервативной в духовных и нравственных ценностях.

Конечно, для РПЦ в обсуждаемом вопросе нет неясностей — ни в вопросе о природе морали, ни в методах лечения. Церковь — единственный социальный институт, который не покладая рук проповедует нравственные идеалы, основная часть которых принимается абсолютным большинством. Религиозные учения и проповеди понятны, общедоступны и общеизвестны.

Но в связи с обсуждаемой проблемой необходимо указать на два существенных факта. Первый— к сожалению, далеко не все люди веруют в Бога, еще меньше — в Христа, и далеко не все следуют нормам христианской нравственности. Второй— эффективность влияния религиозных моральных норм и принципов на нравственность «внецерковной», «внерелигиозной» части общества невелика, чтобы не сказать, удручающе мала. Если к настоятельным рекомендациям Церкви «жить праведно» прислушиваются далеко не все, то, как минимум, надо что-то делать еще.

Что именно, — вопрос сложный. Не хотелось бы становиться в позу высокомерного специалиста.

Так, может быть, главным оплотом морали и нравственности подрастающего поколения все-таки должно быть государство, оказывающее сильнейшее влияние и на семью, и на школу? Разве оно, чтобы сохранить действие нравственных правил, не обязано переводить последние в разряд общественной морали, а мораль — в административные, уголовные и другие законы^ Разве в его функции не входит создание специальных институтов, которые должны следить за неукоснительным выполнением этих законов? И разве не обязанность государства — стоять на страже образцов нравственного поведения через печать, телевидение и другие каналы информации? (При рассмотрении вопросов взаимоотношений государства и морали часто упускают из виду тот факт, что, организуя, например, систему бесплатного образования, социальной поддержки малоимущих, пособия по безработице и бесплатную медицинскую помощь, бесплатную (но реальную!) защиту полицией и судами, государство тем самым демонстрирует высокие нравственные стандарты),

Правомерный вопрос, возникающий в этой связи, состоит не в том, должно ли государство регулировать вопросы морали и нравственности подрастающего поколения, а обязано ли оно создать специальный орган, который бы непосредственно отслеживал действия, которые идут вразрез с общественной моралью и серьезным образом посягают на права других людей?

Противники создания такого института, стоящего «на страже» нравственности, полагают, что существующие правовые акты уже якобы содержат полные запреты на осуществление тех действий, которые противоречат принципам общественной морали и нравственности. В качестве примеров обычно приводятся существующие запреты на распространение порнографии, клеветнической информации (ст. 242, 192 Уголовного кодекса РФ), пропаганду культа насилия и жестокости (ст. 4 закона «О средствах массовой информации») и др. Высказывается мысль о том, что сфера нравственности и морали лежит вообще вне осуществляемого государством правового регулирования по одной простой причине — она относится к духовной жизни общества. Поэтому, в соответствии со статьей 3 закона «О средствах массовой информации» чиновники (равно — государственные органы) лишены права осуществлять цензуру материалов и, соответственно, налагать запрет на их распространение, а также создавать и финансировать специальные рабочие органы и должности, имеющие отношение к цензуре.

С формальной точки зрения, подобная позиция вполне приемлема, но при этом возникают вопросы типа: если законом уже дана оценка действиям, идущим вразрез с общественной моралью, то кто должен осуществлять их регулирование? Кто, например, должен производить мониторинг СМИ, где безнравственность давно возведена в ранг «естественности»? Нам отвечают, что в новой системе органов государственной власти уже существует Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Но, что-то ничего не известно об эффективности работы данной службы в стране.

На осторожные намеки об организации более эффективного органа следует ответ, что «создание специального органа по вопросам морали в СМИ, кино, в сфере рекламы, таким образом, даст нам либо еще один орган с дублирующими функциями, либо поставит под сомнение свободу массовой информации, гарантированную Российской Конституцией» (2, с. 44). Ссылки на соответствующие статьи уголовного кодекса, на наличие Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, на положение Конституции о свободе массовой информации и т. д. не отвечают на элементарный вопрос: почему на телеэкране в странах запада (например, в США) практически отсутствуют шокирующие сцены насилия и убийств (наносящие нравственные травмы не только детям), столь пошлая, как у нас, реклама, эротические картинки и т. д.?

В этой связи зададим следующий, не вполне корректный, но напрашивающийся вопрос: что нам дороже: существующие и многими порицаемые нормы Уголовного кодекса и (прости, Господи!) отдельные буквы Конституции, которые, увы, не в состоянии приостановить духовную деградацию молодого поколения, или состояние нравственности наших сограждан? Как известно, античный мир Греции и Рима, создававшийся более тысячи лет, рухнул не в последнюю очередь из-за падения нравственных устоев и морали. На «пепелище» древней Цивилизации появились полуцивили-зованные-полуварварские народы «темного средневековья», охваченные мглой невежества и фанатизма.

Хотим ли мы этого?

Литература

1. Ильин И. А. Душа ребенка / / Очаг. 1993, № 9.

2. Марчевский А., Бойков Н. Должно ли государство регулировать вопросы морали и нравственности путем создания специального органа? // Эксперт-Урал», 2005, № 11.

3. Розанов В. В. Сумерки просвещения. —М., 1990.

Примечания

1

В упомянутой тусовочной компании обращение друг к другу,