Читать книгу "Ворриор и Пиас. Гнев богов - Стелла Так"

– И что потом? – Вирус смотрел на меня своими золотыми глазами.

– Я пошла, – прошептала я. – Было все равно, останусь я живой или умру. В шестнадцать моя жизнь уже скатилась на самое дно. Следующие недели я не помню. Наркотик – ужасная штука, которая пробуждала во мне галлюцинации и делала агрессивной. Отдалась своей слабости, а после этого стала холодной, ненавидящей все вокруг и просто отвратительной. Я… отвратительная, – сказала я и прикусила губу.

Еще никто не слышал эту историю, но Вирус… Я чувствовала перед ним свою вину и хотела, чтобы он увидел меня настоящую. Глубоко внутри, со всеми демонами, которые были моей частью.

– В какой-то момент я снова пришла в себя и поняла, что стою по щиколотки в крови. Сначала не поняла, что происходит, пока не услышала крики, – я вздохнула и упала лицом в подушку. – Заметила, что на мне не было свитера. Только странная тряпка, которая больше показывала, чем скрывала, и прямо на моих глаза десятки аваддонцев терзали друг друга. Аиду пришлось эвакуировать этаж, но он ни разу потом и словом об этом не обмолвился. Все равно после этого уже ничто не было как прежде. Они стали меня бояться. Мне было до смерти стыдно. Прежде всего за свои слабости. Когда я проявляю слабость, другим людям приходится страдать. И так всегда. Я на три недели заперла себя в комнате. Три недели не могла спать из-за преследовавших меня кошмаров. Три недели боялась сама себя. С тех пор я больше не могла есть мясо и решила эмоционально отгородиться от окружающих. Поэтому, что бы ты или Пиас ни делали, я буду последней, кто станет это осуждать. Из-за меня наверняка погибло больше людей, чем из-за вас двоих, вместе взятых. И я буду проводить каждый день своей жизни за раскаянием в своей слабости. И спасать людей от богов. Что бы для этого ни потребовалось.

Кончики его пальцев коснулись моей щеки. Я вздрогнула и захотела сильнее зарыться лицом в подушку, и Ви позволил мне это сделать. Он гладил мою спину, массировал ее между лопаток, как раз в том месте, где мое сердце от страха билось о матрас.

– Я хоть и вырос в Олимпе, – наконец начал он свой рассказ, – но провел свое детство в округе Инносент Мад.

Невинная грязь? Я наклонила голову и посмотрела на него, а он направил свой взгляд на стену за моим плечом и будто смотрел вдаль.

– У меня есть несколько братьев и сестер, моя мать была достаточно… открытой, – он еле дышал. – Весь округ был известен своей открытостью. Туда люди шли за тем, чтобы дать волю своим извращенным идеям, не подвергаясь при этом судебному преследованию, если что-то вдруг пойдет не так. Когда был молод, то делал все, чтобы не умереть от голода. Продавать себя было чем-то столь же обыденным, как и убить кого-то за кусочек хлеба. Когда я повзрослел, почти весь округ был под моим контролем. Пиас… – он колебался. – Я знал его, еще когда у него была душа. Чертов принц мечты всего Олимпа, – Вирус скромно рассмеялся и провел рукой по своим зеленым волосам. – Тебе бы он точно понравился. Смешной, очаровательный и иногда чертовски милый, даже несмотря на уже заметное жуткое высокомерие. Он никогда не появлялся в моем округе, и я часто смеялся над ним, потому что Пиас был ужасным чистюлей и делал все, чтобы его папочка им гордился. Но однажды он все же пришел. Сначала я подумал, что маска парня мечты наконец-то спадет, но он был там не из-за себя, а чтобы помочь своему родственнику, – он напряженно сглотнул. – Это был Чейн, который тогда застрял в наркоманском аду… Так я с ним и познакомился, – он измученно улыбнулся. – Чейн тогда сказал, что постоянно слышит голоса в голове. Он чувствовал слишком много всего и не мог с этим справиться. Сегодня мы уже знаем, что это были первые признаки бессмертия, но тогда мы думали, что он просто сходит с ума. Парень активно подавлял свой разум всем, что только попадалось ему под руку, и все это лишь для того, чтобы не чувствовать эмоции других людей. Пиас хотел помочь ему, вытащить Чейна из этого, но тот уже набрал долгов на огромные суммы, и поэтому я начал спорить с Пиасом по этому поводу, – он горько засмеялся. – Ну, я был молодым, тупым и нуждался в деньгах. Не столь важно. Пиас начал бить меня, я сломал ему нос и увидел, что у него потекла серебряная кровь. Все еще помню выражение ужаса на его лице. Думаю, в это мгновение он понял, что с ним произойдет. Также я помню, что счел его совершенно сумасшедшим, когда тот подвел ко мне накуренного Чейна и умолял присмотреть за ним. Пиас исчез и никогда больше не возвращался. О его исчезновении ходили самые дикие слухи. Это был настоящий скандал! Золотой мальчик Олимпа исчез без следа. Никто ничего не знал, никто его не видел. Весь город перевернули вверх дном и даже в аду его искали.

– И где он был? Боги уже тогда бросили его в Тартар? – услышала я свой собственный вопрос.

Во время рассказа Вируса у меня перед глазами всплывали картины. Я видела смеющегося Пиаса: молодого и стремительного, чьи волосы дико развевались на ветру. По моей коже пробежали мурашки. Да, мне тоже кажется, что этот Пиас мне точно понравился бы.

– Нет, он был еще не в Тартаре, – пробормотал Вирус. – Я встретился с ним снова уже в лаборатории. Тогда они еще бросали детей, проявлявших симптомы бессмертия, в клетки. Они ставили на нас эксперименты, чтобы выяснить, можно ли повернуть вспять развитие нашей магии. Нам с Чейном и Пиасом пришлось целый год делить одну камеру. По крайней мере до тех пор, пока боги не сочли проект неудачным, не отняли душу у Пиаса и не сбросили нас в Тартар.

– Значит, Чейна тоже заперли с вами?

Он кивнул.

– Да, так мы и стали друзьями, – кивнул он.

Друзья. Такое маленькое слово для великой жертвы, которую он принес ради Чейна.

– Ты… ты поэтому спас его тогда, вобрав его душу в себя? – осмелилась спросить я. – Стал бы ты поступать так же с Пиасом, если бы все было иначе?

Вирус грустно посмотрел на меня, но ничего не сказал. И не должен был. Я знала, чувствовала хаос у себя внутри. Как и его одиночество. Наверное, впервые с момента знакомства мы действительно зауважали друг друга. Даже больше: впервые за долгое время у меня появилось чувство того, что я нашла друга.

Мы говорили, пока языки не начали заплетаться, смеялись так громко, что наш смех даже заглушал стоны из соседней комнаты. Вот тебе и звуконепроницаемые стены. Голос Брейва звучал как рев быка, который… Нет, не буду думать об этом.

В какой-то момент Вирус вскочил с кровати и принес нам обоим амброзию. После этого он рассказал мне, как они с Чейном пытались сами сварить божественный напиток и взорвали ванну. Я чуть не поперхнулась и хотела уже рассказать о шнапсе, который пытался приготовить мой брат (напиток потом вызывал галлюцинации), как вдруг в дверь постучали.

Я открыла дверь и увидела широкую улыбку Бизара, который прислонился к дверному проему и сунул мне что-то под нос.

– Бизар-экспресс. Всегда к вашим услугам. Пожалуйста, распишитесь здесь, здесь и здесь, а вот сюда поцелуй за экспресс-доставку! – он указал на свою щеку.

Я фыркнула, щелкнула его по носу и выхватила пластиковый пакет из его руки.