Читать книгу "Создатель черного корабля - Федор Березин"

Конечно, обработанный ядом медузы главный «ряженый» должен был разложиться почти мгновенно. Жар Неумолимых Огненных Рыб остановил реакцию, дабы оставить метку подчиненному им колдуну, да и всем остальным людям Высокой земли. Значит, оставалось только закрепить эти сведения. В каких случаях лучше всего срабатывает человеческая память? Правильно, при серьезных телесных муках. Этот, отравленный ядом специально забравшейся на самую вершину медузы, труп необходимо съесть. Наверняка смертельно опасное дело. Но только так, колдун Кинка сможет отблагодарить Рыб-богов за предупреждение своего народа. Ведь они виновны перед Благими Рыбами, ибо не смогли сами, своими силами уничтожить «ряженую» саранчу. Путешествующим по небу Огненным богам пришлось вступать в договор с Растянутой Медузой Бездны и вмести стереть с Самой Высокой земли эту плесень пришельцев.

Именно с тех пор колдун Кинка, дополнительно к прозвищу «Видящий Дальше Края», получил еще и кличку «Съевший Главного Ряженого». Рассказывают, он сумел это сделать только за восемнадцать дней, так сильно оказалось отравлено тело. Болел после он еще дольше. Но зато в процессе болезни он целых три раза разговаривал с Огненными Рыбами.

65. Китобои

Конечно, эти киты были довольно странными. Говоря прямо, они вообще не походили на черверылов. Теперь, вблизи, это стало ясно окончательно. Вообще-то и раньше тоже это виделось невооруженным глазом. Но неужели требовалось подплыть к ним именно на такую дистанцию, чтобы внезапно прозреть? Или может, для ясного понимания и итогового сравнения нужно полностью войти в образ? И что же делать сейчас, когда с каждой секундой, и с каждым неслышной отмашкой весла, боевая пирога приближает тебя к тому месту, где ты должен будешь полностью совпасть с этим самым образом китобоя-удальца? Все-таки метать вперед сжимаемую в руке «девятихвостку»?

Теперь, когда выставленная над водой туша, из-за близости расстояния, снова вознеслась выше головы, раскручиваемая рыболовная снасть их зубов акулы представлялась чем-то нелепым. Сравнительно с растущим не там где надо, да и по чести, совершенно не похожий на нормальный, дыхательным хоботом, эта тщательно выделанная веревка из волос смотрелась какой-то детской игрушкой. Благие Огненные Рыбы, даже если бы тут был простой, обыкновенный слоно-кит, но вот-такущего размера, разве можно рассчитывать, будто яда, в девяти зубах величиной с палец, хватит для его убийства? Да, и к тому же, этот неправильный кит еще и сросся плавником со вторым таким же. Второй, кстати, совсем уж нелеп. У этого совершенно неправильный хобот, хоть и стоит все время торчком, вопреки природе, тем не менее, хотя бы расположен спереди. А у второго? Чем он там дышит? Этот все-таки головой, а тот?

Однако сейчас было уже совершенно не до смеха. Раньше надо было хохотать, там, на скале Акульего Зуба. Там бы следовало веселиться по поводу нелепых россказней шамана, тыкать в него пальцем и потешатся по поводу всех этих «канунов великой битвы Ужаса Глубины с Самыми Толстыми китами». Ржать над «Растянутой Медузой Бездны», и прочими всякими невиданными чудесами. Где сейчас та медуза? А киты – вот они, пожалуйста! Требовалось давно бросить слушать все те басни про «Большую и Последнюю битву», а так же вообще, про «Далекие Героические Времена». Надо было просто кувыркнуть старого Рчажеека с Акульего Зуба вниз. Пусть бы показал настоящее волшебство, допустим, птичий полет над Длинной землей. Ладно, Ждущий Длинной Ночи еще поплатится, но что делать сейчас?

Развернуть все боевые пироги прочь? Чем потом объяснить возвращение? Поздними соображениями по поводу нехватки яда? Но ведь так и было рассчитано. Его «девятихвостка» просто первая в очереди, потом сработают остальные «метатели». Кстати, нелепый план. Противоречивый. Уже после первого попадания слонорылы начинают беситься, так что подойти к ним для успешного метания становится не только бессмысленным, но и смертельно опасным. Правда, у этих китов хоботы явно неподвижные, и не будут рубать всё плавающее на дистанции поражения. Так зато, какой толщины у них шкура? Как ее получится пробить какими-то зубами?

Конечно, по теории колдуна, количество яда не важно – важен сам факт. Но как теперь, когда эти ненормальные хоботы вознеслись выше самого высокого на Длинной земле дерева, поверить, что пара капель яда сведет эту совершенно не китообразную глыбу с ума, и заставит выброситься на берег? Да, и к тому же, ведь данный кит только что оттуда – с берега. Значит, один раз с ума уже сходил, а теперь от безумия вылечился? Случай небывалый, но почему умная мысль пришла только сейчас, когда шамана под рукой вовсе нет, и не у кого поинтересоваться феноменом? Интересно, стоящий ныне на Акульем Зубе, Допущенный к Голосам додумался ли до этой странности? Или оттуда, со скалы, все так красиво, что ему не до досужих размышлений?

Ладно, у него там широкий обзор, и вообще все прекрасно. А здесь?

Очень похоже, что вся китобойная флотилия впуталась в авантюру.

66. Цирк

– Они что, решили устроить нам торжественные проводы? – спросил Дор Палеко, стоя, как и остальные, на вершине левой боевой рубки.

– А ваше мнение, представитель неба? – поинтересовался Стат Косакри.

– Мне почему-то кажется – они собираются воевать, – сказал Рикулло Эвам-Ну. – Смотрите, как раскрашены. Думаю, если мы задержимся, то сумеем снова лицезреть битву флотов. Может зря, капитан Стат, вы тогда не дали им довершить? Видите, всё повторяется.

– Сейчас вы размышляете в соответствии с рангом, жрец бога Войны и Доблести, – усмехнулся Косакри. – Но где же тогда флот противника?

– В прошлый раз они бились в открытом море, так? Наверное, там и встретятся.

– Сомневаюсь, – прищурился линейный помощник. – Мы наблюдали противоположный берег центрального острова. Там сплошные скалы. Где там можно спустить на воду флот?

– Значит, праздника не предвидится, – констатировал командир атомохода. – Будет цирк.

– В смысле? – удивился Эвам-Ну.

– Неужели непонятно, что они идут по нашу душу? Жаждут ускоренно катапультировать нас к Мятой луне?

– Каким же образом?

– Ну, если застопорим ход и позволим им подойти поближе, тогда вопрос прояснится.

– У них нет никаких шансов в любом раскладе, – категорично пояснил Палеко.

– Вот я и говорю, что цирк, – стиснул челюсти Косакри. – Но смеяться не хочется.

– Мне кажется, им стоило попытаться напасть на нас во время спуска на воду, – выдал соображение баритон-капитан. – Каким-то образом, вывести из строя мини-лодки, отрубить тягловые тросы. В общем, задержать.

– А какой смысл?

– Честно говоря, не знаю, шторм-капитан. По крайней мере, на суше они хоть что-то могут: засады, съем часовых.

– Послушайте, капитан, – не выдержал корабельный служитель, – если уж все равно бить, так чего не ударить прямо отсюда?

– Вы что, опасаетесь?

– Нет, мне не ясно для чего вы хотите подпустить их к борту?