Читать книгу "Спящее золото. Сокровища Севера - Елизавета Дворецкая"

Ты о чем думаешь, Лисица-С-Границы? – спросил где-то в глубине души суровый голос, похожий то ли на отцовский, то ли на голос самого Вигмара в дурном расположении духа. – Ночь-то проходит! Для дочки Кольбьерна, помнится, так стихами и сыпал! Как горохом из мешка! А собственная голова что, не дорога?

Скальду, сочиняющему «Выкуп головы», следует начать с того, как его угораздило попасться. Один по морю не туда заплыл, другой в битву пошел не на той стороне… Перепутал. А тут попросту: никогда не знаешь, где и на чем попадешься злой судьбе. Норн приговор у мыса узнаешь.

Вигмар сел, обхватил руками колени и принялся подбирать слова. Размер сам собой получался дротткветт – шестисложник с тремя ударениями. Вигмар и раньше предпочитал этот размер, кроме последних «Вис Рагны-Гейды», которые получились восьмисложными. Стало быть, никогда не знаешь, где и на чем попадешься. Скальд судьбы не ведал…

Утром пожилой гест, бодрый и полный надежд на победу жеребца Бурой Гривы, явился в клетушку и долго не мог добудиться рыжего квитта.

– Ну, ты, пятнадцатихвостый! – покрикивал он, теребя Вигмара за плечо. – Вставай! Успеешь еще отоспаться. Не на этом свете, так на том! Конунг уже сидит за столом!

– Так рано? – зевая, промычал Вигмар.

– А чего ждать? – Гест хмыкнул. – Когда в доме много еды, то чего же не сесть за столы пораньше? Не умеете вы жить, квитты! Да, правда, какая у вас там еда! У вас там хоть чего-нибудь растет, кроме мха и железа?

– Нет, – гордо ответил Вигмар. – Копаем болотную руду и из нее печем хлеб. Так что зубы у нас у всех – любой тролль позавидует!

– Пойдем, пополоскайся! – Довольный весельем собеседника гест кивнул в сторону двора. – Не пойдешь же к конунгу с такой заспанной мордой! А покормят тебя уж там, если понравишься. А нет – так жить недолго, не проголодаешься!

– Умный правду без подсказки скажет! – одобрил Вигмар и пошел за гестом умываться.

Когда он вошел в гридницу, Бьяртмар конунг уже сидел на своем обычном месте в окружении бесчисленных гостей, а второе почетное место оставалось пустым.

– Ты уже здесь! – обрадовался Бьяртмар конунг, увидев Вигмара. – Эй, сходите за Сторвальдом! – крикнул он гестам. – Пора нам начинать!

Бьяртмар конунг довольно хихикал и потирал ручки. Вигмар смотрел на него, с трудом скрывая омерзение. И такому-то человеку, вот этим самым ручкам, больше похожим на троллиные лапки, он сочинил хвалебную песнь! Может, не самую лучшую из тех, что пелись под луной за все прошедшие века, но достаточно хорошую, чтобы она сделала свое дело: закрепила удачу конунга и призвала на него новые дары судьбы.

Посланные за Сторвальдом не возвращались довольно долго, и гости удивленно гудели.

– Неужели не успел за ночь? – бормотали люди. – Нет, он сочинил такую длинную песнь, с такими сложными припевами, что сам в ней запутался и теперь не может дойти! Никак не донесет! Нет, он расчесывает свои роскошные волосы!

– А вот это вернее всего! – тихо сказал Вигмару Бальдвиг, сразу вставший возле него. – Сторвальд говорит, что его поэтическое мастерство – в волосах. И всегда вытаскивает их из-за пояса, когда сочиняет или рассказывает свои стихи.

Из женских покоев показалась Ульврун, за ней – фру Уннгерд и Ингирид. Ингирид сразу впилась глазами в лицо Вигмара, как будто хотела сказать ему что-то очень важное, и его передернуло: весь вид девушки говорил, что она что-то задумала. Ужасное, как бурные валы возле крутых скалистых берегов. Вигмар мысленно воззвал к богам о помощи. И гнев, и любовь Ингирид дочери Бьяртмара были опаснее буйства пьяного Эгира, а последняя Вигмара ожидала, как видно, во всей полноте.

Наконец в переходе зазвучали шаги, раздались изумленные крики. Ингирид поджала губы и приняла вид гордой неприступности. Вигмар смотрел на дверь, ожидая появления своего противника. Сторвальд ступил на порог, и его встретил общий крик изумления. Даже Вигмар не удержался.

Где же они, краса и гордость конунгова скальда? Роскошные волосы Сторвальда были обрезаны, притом так неровно и нелепо – одни пряди висели ниже, другие выше, одни срезаны прямо, другие косо…

Даже конунг привстал со своего места, охнул и рассмеялся: скрипучий и довольно мерзкий, этот смех все же звучал приятнее вчерашнего, потому что в нем слышалась искренняя непосредственность. Бьяртмар конунг не умел любить или ненавидеть, беспокоиться или сочувствовать, но он умел забавляться. И сейчас он забавлялся от души, уже понимая, что не зря затеял это состязание.

Впрочем, очень быстро он взял себя в руки и сел.

– Что с тобой случилось, Сторвальд? – приторно-участливым голосом спросил он. – Уж не отъели ли крысы за ночь твои прекрасные волосы? Ты, кажется, так часто мыл голову! Уж не повыдергала ли их мара?

– Как видно, без мары тут не обошлось, – спокойно ответил Сторвальд, держа изуродованную голову так же высоко и гордо, как и вчера. – Кто-то обрезал мне волосы, пока я спал.

Было видно, что он с трудом сдерживает дикую ярость, досаду и обиду на незаслуженное окорбление, но не знает, кого именно в нем обвинить. И, по мнению Вигмара, он держался просто отлично.

– Это очень опасно! – с преувеличенно заботливой тревогой сказал Бьяртмар, качая головой. – Очень опасно! Наверное, тебя хотят сглазить. Хотят навести порчу через волосы!

Больше никто в гриднице не смеялся: ворожбой через волосы человека легко свести в могилу, и это вовсе не смешно.

– Не думаю! – Сторвальд качнул головой, но тут же скривился от бессильной горькой досады, поскольку это легкое движение снова напомнило ему о потере. – Все обрезанные пряди лежали там же, на подушке. Не похоже, что этот ночной гость забрал с собой хоть что-то. Я думаю, кто-то просто хотел помешать мне сложить стихи. Но он опоздал: когда я заснул, песнь уже была сложена.

Говоря, он не сводил глаз с лица самого Бьяртмара, а в сторону Вигмара даже не посмотрел. Зато посмотрел кто-то другой.

– Я знаю человека, у которого были причины помешать тебе! – отчеканила дочь конунга Ульврун, переглянувшись с Уннгерд.

Теперь уже все смотрели на Вигмара.

– Спроси у твоих людей, конунг, выходил ли я ночью хоть куда-нибудь? – невозмутимо произнес тот.

И тут же испугался: а что, если эти добродушные рауды скажут, что выходил? После увиденного ни на что нельзя положиться.

– Он никуда не выходил! – отрезал Бальдвиг. – Я сам сидел всю ночь возле дверей и могу поклясться богами: он не выходил ни на миг, и никто к нему не входил!

«Ах, вот как!» – отметил Вигмар. Он был благодарен верному другу, который, оказывается, всю ночь охранял его от возможных покушений. Но как же он не заметил Альвкару? Разве такую красавицу можно не заметить? Стой! А существовала ли она на самом деле?

– Значит, это сделал кто-то из его тайных друзей! – непримиримо подхватила Уннгерд.