Читать книгу "Маруся-2. Попасть - не напасть - Галина Гончарова"

Но и в этом случае… надо просто заготовить побольше горючих материалов. Монстры тоже смертны. Всем Приказом навалимся – дружно справимся. В этом Романов даже не сомневался.

Осталось через нескольких "кротов" слить информацию всем заинтересованным лицам – и запускать начало операции. Вот, как только княжна прибудет в Москву, так и начнем.

И не таких видали, а и тех давили.

Справимся.

* * *

Сергей Владимирович Демидов чувствовал себя крайне плохо.

Отвратительно он себя чувствовал. И весьма этому способствовали розыскные листы с его именем и описанием примет.

Его!

Как беглого каторжника!

По всей империи!

И что с этим делать прикажете? Вот вопрос…

С повинной являться? Ага, к Благовещенскому. И объяснять, что я-то хороший, просто свой интерес соблюсти хотел, а вот твоя супруга дура, а дочь померла, да и черт с ней…

Сколько у него при таком раскладе шансов дожить до… да какое – до суда? До камеры и то живым не доведут, Демидов и не сомневался.

Вот ведь нескладуха.

А что делать?

Объясниться так, чтобы его выслушали, чего тут непонятного. Объясниться с Благовещенским, чтобы сразу не убил, не пустил в ход оружие, не…

Задачка не из легких. Но Демидов кажется, знал, как с ней справиться. Для того с самыми доверенными людьми и пробирался вторую неделю по тайге, окольными тропами, подальше от дорог и людей. Для того сюда и шел.

И сейчас смотрел на сидящего перед ним человека. Дружелюбно так, со всем возможным радушием. Было той доброты не так, чтобы много, ну сами понимаете, после двух недель в тайге и вид будет, что у лешака, и характер подиспортится.

– Ты, Иван Федорович, не переживай, что ж мы, тати какие?

Судя по лицу управляющего – именно что тати. Только в лицо такое не скажешь. А хочется, хочется!

– Мы со всем уважением пришли, сам видишь, все живы, все целы. Только те двое, которые в нас стрелять вздумали, пострадали, ну так по дураку и наука. Будут знать, на кого хвост поднимать.

Иван Федорович прищурился. Управляющим он был давно, и должность свой отпечаток наложила. Характер у него был не сахар и не мед.

И если кто-то думает, что он перед всякой нечистью тут на пузе ползать станет…

Не дождетесь!

Убить его можно, а вот подчинить – нет! Разве что пытать, пытать долго, упорно, да и то – свой секрет имеется. Яд. И не из слабых, мигом человек уберется, даже понять ничего не успеет.

Мало ли кто?

Тут, конечно, не серебро-золото добывают, камни, да не драгоценные, а поделочные, а их просто так и не увезешь и не пристроишь, но и тут свои тонкости есть.

Да и подгадали еще, твари.

Подождали, пока половина обережных поедет обоз сопровождать – и нагрянули. Да не просто так, не в ночи, а Демидов со всей пафосностью приехал, его ж здесь каждая собака знает.

А уж как внутри ограды оказался, тут волчье рыло и вылезло. И оружие его люди достали, и на обережных наставили. А когда на тебя ружье смотрит, тут не попрыгаешь, не посопротивляешься.

Кто ж от него такой подлости ждал? Ишь ты, сволочи!

– И чего ж вам надо, гости дорогие? Если чайку с кофейком, так извиняйте – не могу разодолжить. Вчера как раз людей в город послал. Да вы, небось, и сами знаете.

Демидов разозлился, но вида не подал. Вместо этого улыбнулся еще добродушнее.

– Чайком мы и сами вас побаловать можем. А нужна мне госпожа Храмова.

– Ничем помочь не могу, – открестился Иван Федорович. – Госпожа сейчас в Березовском.

– Я знаю. А мне нужно, чтобы она сюда приехала.

– И зачем? – не скрыл язвительности управляющий. – О жизни побеседовать?

– Почти, почти… Ваша хозяйка мне нужна.

– Не буду ничего писать, – отрезал управляющий. – даже не надейтесь.

– А я надеяться не буду, – мурлыкнул Демидов. – Я уговаривать буду. Вам какая рука дороже – правая или левая?

– Пытать будете? Не посмеете.

Демидов наклонился через стол. И на миг Северинову показалось, что напротив сидит не человек.

Бешеная крыса.

Большая, больная, бешеная, готовая кинуться и вцепиться в горло. Да и кинется скоро…

– Позвольте, Иван Федорович, я вам кое-что объясню. Я в розыске. За мной по всей империи охотятся, чтобы схватить. И преступления, в котором меня обвиняют, я не совершал.

– Да неужели?

Вот не хотел управляющий язвить, но не удержался.

– Еще один звук – и выбитые зубы будешь собирать сломанными пальцами, – прошипел Демидов, окончательно обретая крысоподобность. – Единственный мой шанс оправдаться – это твоя хозяйка. Сам понимаешь, убивать я ее не буду, наоборот – беречь стану.

Управляющий не понимал и искренне сомневался.

– Поэтому сейчас ты сядешь и напишешь письмо. И вызовешь ее сюда. Что хочешь пиши. Что шахты затопило, что рудничный газ полыхнул, что тут болезнь загадочная объявилась… хотя нет, болезнь – она точно не приедет, что малахитовую глыбу в пятьсот пудов нашли… Ты меня понял?

Управляющий мрачно кивнул.

Понять-то понял, да вот писать не хотелось.

А хотя…

Изворотливая душа мигом нашла тот единственный вариант, который позволит и Марию известить, и себе жизнь сохранить.

– Вы понимаете, что написать-то я могу. Но не обязательно госпожа приедет.

– А ты напиши так, чтобы приехала. Постарайся.

– А чего мне стараться? Все равно убьете.

– Да зачем? – так искренне удивился Демидов, что управляющий ему поверил. Не слишком сильно, в рамках доверия к бешеной крысе. – Ты тогда мой человек будешь. Назад тебе дороги не станет. А я, когда на княжне женюсь, могу тебя и управляющим оставить.

– Вряд ли госпожа пойдет за вас.

– Пойдет, куда она денется, – заверил Демидов.

По мнению управляющего, такая уверенность была четким признаком душевного нездоровья. Но вслух он ничего не произнес, а вместо этого…

– Сергей Владимирович, так дело не пойдет. Я-то напишу, но где гарантии?

– Гарантии? – ухмыльнулся Демидов, понимая, что речь уже идет не о факте, а о торге. – И какие же гарантии ты хочешь?

Иван Федорович пожал плечами и изобразил пальцами универсальный для всех времен и народов знак "деньги". Самая лучшая гарантия.

Демидов задумался. Но…

В целом-то он ничего против не имел.

Жениться на княжне Горской, то есть госпоже Храмовой, он так и так собирался, все ее имущество должно стать его имуществом, а коли так – кто ж свои стулья об стенку ломает? Может, потом он этого прохвоста и уволит, но пока…