Читать книгу "Надя Князева решает остаться - Екатерина Романова"

— Демоны, что высшие, что низшие, не водят в свой дом чужаков. Семейное поместье — особое место, сакральное. Этот мужчина безгранично доверяет тебе. Вот только… Кто из лордов покорил твое сердце, доченька?

— Лорд Трей, — наконец, решилась произнести это вслух. Ведь правда покорил!

Женщина выдохнула, а с ее плеч словно груз упал.

— Что такое?

— Демон демону рознь. Есть среди них и полные злодеи, но Рейвен хороший мальчик.

Усмехнулась слову мальчик. Впрочем, я не знаю, сколько лет матери, а лорду пара сотен уже набежала без сомнений.

— У него сложная судьба. Тяжелое прошлое. Лорд Трей заслужил счастья, и я с радостью благословлю ваш союз, если он придет ко мне и попросит об этом. Мне нужно увидеть его, чтобы понять, серьезно ли он настроен. Его репутация, — смущенно кашлянув, Любовь продолжила без обиняков, — он любит женщин, Надя. А женщины любят его. От прежней жизни сложно отказаться, привычки трудно искореняются, но ради истинной любви бессмертные способны на многое.

Ну, вот и ответ на мои страхи. Я не безразлична Рейвену, иначе он бы просто наплюнул на меня уже давным-давно и точно не показывал бы свой дом, в котором даже пожить предложил! Пусть только попробует от меня нос воротить. Я женщина шикарная, а в новом теле так вообще! Хорошее тело! Грудь есть, попа на месте, ноги от ушей, волосы так вообще отпад! Грех ему жаловаться. Переодеться бы только, да коленки от грязи отмыть…

— Я могу привести себя в порядок? У вас есть душ?

— У нас, Наденька. Это и твой дом. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Идем, я покажу твою комнату. Наконец-то, она познакомится со своей хозяйкой!

Действительно, моя комната! Я стояла посреди красивой спальни в приятных медово-персиковых тонах, и корила себя последними словами за дурные мысли о родной матери. Даром, что юрист! Когда дело касается нас самих и наших родных, сложно оставаться объективным. Поэтому врачи не лечат себя и родственников, юристы часто обращаются за помощью к коллегам, а психотерапевты общаются не с зеркалами, а с другими специалистами.

Но я наступила на эти грабли сознательно. Мне было проще жить думая, что родная мать от меня отказалась. Потому что, знай я, как сильно она меня ждет, каждый миг проживала бы с болью…

Кровать застелена свежим бельем, словно ее хозяйка не в другом мире, а отлучилась буквально на пару дней, на прикроватных тумбочках светильник, книги, красивые статуэтки, свежие цветы. В комоде оказалась одежда, полотенца, белье.

Обернулась:

— Это…

— Да, это все твое. Я правда тебя ждала…

Ну, все. В этот конкретный момент, когда я льняные платочки с вышитой буквой «Н» увидела, меня порвало. Я в несколько шагов преодолела разделяющее нас расстояние и бросилась на шею женщине, не заслужившей испытаний, выпавших на ее долю. На шею женщине, которая ждала меня сквозь миры, сквозь время, сквозь неверие других. Вопреки всему ждала и верила!

— Мама… Мамочка! Мамочка… — повторяла, глотая слезы, стискивая ее в объятиях.

Как давно я мечтала произнести это слово, сколько необъяснимых, невероятно мощных эмоций скрыто в нем! Сердце вырывалось из живота, в глазах пестрило, голова кружилась, а я не могла найти сил, чтобы отпустить ее. Казалось, если отступлю хоть на шаг, этот хрупкий миг разобьется на сотни осколков, и я снова останусь в мире, где никому не нужна. Я до боли боялась потерять свою маму снова. А двадцать семь лет… Они перестали нас разделять. Мама была всегда! В моем сердце.

— Прости, прости, я чуть тебя не задушила, — немного отстранилась, чтобы смахнуть слезы и убедиться, что с матерью все в порядке.

— Не переживай, родная. Я мечтала об этом долгие годы… Все будет хорошо. Теперь, все будет хорошо! Ванная комната вот здесь, — она указала на белую резную дверь, — в комоде полотенца, белье, в шкафу — одежда. Бери все, что тебе понравится. Хотя, — она задумалась. — У тебя же вечером праздник. Ты мойся пока, а я кое-что принесу. Твой лорд пламени не устоит, обещаю!

И мама так многозначительно улыбнулась, что мне даже неловко стало. Мама-архангел помогает мне наладить отношения с орховым племянником. Что это, сирена кареты скорой психиатрической помощи? Усмехнулась сама себе и, выудив из комода большое пушистое полотенце, скрылась в ванной.

На Земле я любила подолгу плескаться в ванной, зарываясь с головой в облаках ароматной пены, вот и сейчас позволила себе такое удовольствие, благо всяких пен для ванны здесь хватало. Жасмин, нероли, пачули — что-то весьма на них похожее витало в наполненном паром воздухе.

Выходила я довольная, расслабленная и красная, как помидор. Намазалась кремами — пропадать им что ли, все равно мои — высушила волосы и, завернутая в полотенце, выбирала наряд, когда вошла мама.

— У меня для тебя есть кое-что особенное. Думала подарить тебе на какой-нибудь праздник, но сейчас — самый подходящий вариант. Я сама сшила. Как тебе?

Она положила на кровать сверток из блестящей серебристой ткани и, закусив губу, отступила на шаг. У нее был такой взволнованный взгляд, словно внутри нечто очень-очень восхитительное и ей не терпится увидеть восторг на моем лице.

Спешно развязала белую ленту, распахнула ткань и забыла как дышать.

Внутри лежало удивительной красоты платье из очень тонкого и нежного шелка, отливающего медью. Цвет осенней листы идеально гармонировал с новым цветом моих волос, словно мама могла заранее его знать. Впрочем, волосами я явно не отца. Тот наверняка вообще лысый…

Я поспешила примерить наряд, а мама с радостью помогла. На плечах — тонкие бретельки, спина — открытая, а на пояснице мягкая складка, грудь прикрыта до горла, где тоже небольшая складка. Ласковый шелк приятно обнимал силуэт и струился до пола, при ходьбе открывая мою ногу до бедра. А вдоль разреза — искусная вышивка золотой нитью с вкраплением маленьких сверкающих камушков. Ручная. Такое не сделать никакой машинкой.

Мама погладила меня по волосам, и они мгновенно завились тугими кудрями.

— Заберем наверх? — предложила она с улыбкой, прихватывая мою тяжелую кудрявую копну и разворачивая меня к зеркалу.

Ответить я не могла, лишь кивала с восторженным блеском в глазах, не в силах перестать улыбаться.

Работала она быстро и профессионально. Шпильки тонули в моих локонах, надежно держали прическу, а спадающие кудрявые прядки кокетливо лежали на плечиках.

— Завершающий штрих!

Она открыла одну из шкатулок и извлекла оттуда красивые длинные серьги с ярко-оранжевыми камнями.

— Слезы неба.

Усмехнулась:

— Очень красиво! А почему рыжие слезы? — поинтересовалась, надевая первую серьгу.

— На самом деле, они не рыжие, — мама таинственно улыбнулась и, взяв из моих рук вторую серьгу, приложила к себе. Камни мгновенно изменили цвет, подстроившись под материнский наряд.