Читать книгу "Ферма - Джоан Рамос"

– Я уже знаю, Ата Эвелин. Несколько месяцев назад он позвонил, чтобы попросить денег. У него уже кончились те, которые он забрал у тебя.

Из уважения к Ате, сидящей перед ним, Джимми выпускает струю дыма из уголка рта.

– Он здесь?

Ата выплевывает эти слова, презирая себя даже за то, что спросила. Но она не видела мужа почти полгода.

– Он не разговаривает со мной с тех пор, как я отказался ему помочь. Давать ему деньги все равно что выбрасывать их. – Джимми пожимает плечами и бросает окурок на пол. – Но ты знаешь сама.

Ата опускает голову. В голосе Джимми неожиданно слышится нежность, которая ее ранит.

– К тому же, – продолжает Джимми, прикуривая новую сигарету от украшенной резьбой зажигалки, вынутой из кармана, – он думает, я теперь большой человек. Но он не знает, сколько денег нужно, чтобы заработать деньги. Он не знает, насколько прижимист мой босс.

У Аты замирает сердце. Ей не нравятся слова Джимми, тот как будто уже готовит оправдания для отказа.

– Без мужа мне приходится очень тяжело. Я работаю, но это непросто с четырьмя детьми, – начинает Ата.

Джимми щурится, словно пытаясь разглядеть кого-то вдалеке. Ата продолжает, не зная, как еще поступить:

– Я… я прошу вас немного помочь. Я сама чувствую себя неловко. Я делаю это лишь ради детей. Ваших племянниц. Ваших племянников…

– Да, но, Ата Эвелин, разве ты не знаешь, что я помолвлен? Моя невеста хочет много детей! – Джимми оскаливает в ухмылке острые зубы, и те делают его похожим на волка.

– Я этого не знала. Поздравляю вас обоих, – удрученно бормочет Ата.

– Я дам тебе немного денег сейчас. Конечно, конечно. Мы же семья! Но я не могу взять на себя больших обязательств теперь, когда должен беречь деньги для собственной семьи. – Он достает из кармана толстую пачку купюр и начинает отсчитывать их, заговорщически наклонясь к Ате: – И мой бизнес выглядит более прибыльным, чем он есть на самом деле. Выручка не всегда определяется размером толпы.

Стыд наполняет Ату, но она улыбается слабой улыбкой. Джимми не должен почувствовать разочарования. Она берет банкноты, которые он сунул ей в ладонь, подумывает, не швырнуть ли их в его волчью морду, но вместо этого открывает сумочку и кладет деньги в боковой карман.

– Спасибо, Джимми.

Внезапно толпа издает рев. Джимми вскакивает на ноги, и Ромуэло вместе с ним. Рой хватает ладонь Аты. Принесли первых двух петухов, и теперь они находятся на противоположных сторонах помоста.

– Так который станет победителем, а? – спрашивает Джимми мальчиков.

Ата вспоминает о петухе в доме своего детства. Ах, как он расхаживал по грязи, выпятив грудь. У него были злые желтые глаза, грязные коричневые перья, и он был бесспорным королем своего ничем не примечательного двора.

– Мы прикрепляем бритвенные лезвия к их когтям, – отвечает Джимми на вопрос Ромуэло, который взволнованно расспрашивает своего дядю о разворачивающемся перед ним зрелище.

Рой сидит, съежившись, в кресле и наблюдает за происходящим сквозь растопыренные пальцы.

– Крови совсем немного, – замечает Джимми, пренебрежительно глядя на Роя. – Это неотъемлемая часть боя.

Один из петухов пронзительно кричит, расправляя крылья – серовато-черные перья в резком свете верхних ламп неизъяснимо великолепны, – и хлопает ими в воздухе. На мгновение Ате кажется, что он взлетит и будет подниматься все выше и выше, пока не окажется вне досягаемости шума беснующейся толпы. Но птицу рывком возвращает на место хозяин, человек в бейсболке и безрукавке, потому что бой еще не начался.

– Амалия! – произносит женский голос, доносящийся издалека, с другого края долины.

Ата пытается открыть глаза, чтобы увидеть, кто такая эта Амалия, но веки такие тяжелые. Ее тело тоже тяжелое, как будто наполнено песком.

Поможет ли им Джимми?

– Ата, – говорит голос, и Ата чувствует, как что-то мягкое и влажное тычется ей в руку.

Мокрый собачий нос.

Но кто позволил Бланке забраться в кровать? Маме это не понравится! Она не любит, когда Бланка приходит в дом. Она сторожевая собака. Мама рассердится.

– Она все время звала его, – говорит другой голос, но его трудно расслышать из-за плача ребенка.

Эллен обычно не плачет так тихо. Значит, она проголодалась.

Ата устала. Ее ноги не двигаются. Но потихоньку надо начинать готовить еду. Кто-то шикает на Эллен. Кто-то ее успокаивает.

– Все в порядке. Все будет хорошо, – говорит голос.

Изабель? Изабель знает, как утешить. Вот почему она хорошая медсестра.

Белый петух был весь в крови, но не прекращал драться. Обе птицы парили, словно подвешенные на веревочках, их крылья были широко расправлены, перья на головах взъерошены, желтые глаза полны ненависти. Белый петух прыгнул быстро, как молния. На фоне черных перьев блеснуло что-то алое, и Рой начал кричать. Он не останавливался, только закрывал уши руками и кричал, кричал, кричал.

– Выведи его, он мешает! – приказал Джимми, хотя весь зал был наполнен ревом беснующейся толпы.

Ата торопливо вела Роя по проходу, толкаясь и получая тычки. Сын выронил из рук деньги, которые ему дал Джимми, и она ползала на коленях, чтобы их собрать. Казалось, что-то стучит у нее в голове. Ромуэло, завороженный боем, остался в зале с Джимми и, разинув рот, следил за происходящим. Рой, казалось, потерял дар речи. Даже снаружи, на солнце и в относительной тишине, мальчик, съежившись, продолжал плакать, причем совершенно беззвучно.

– Они всегда ненавидели друг друга или их этому научили? – спросил Рой позже, когда они вернулись домой и его брат уже спал рядом, сжимая в руке выигрыш.

Ате не удается вспомнить звук его голоса.

Интересно, яя занимается с ним музыкальной терапией? Зачем платить этой женщине, если она не делает того, что ей говорят?

Ата попросит о помощи миссис Картер. Они давно не виделись, но миссис Картер добрая. Ата, спрятав гордость, подойдет к ней на полусогнутых ногах, сложив ладони, и будет умолять о милости. Пожалуйста, найдите врача для моего сына.

– Прости меня. Прости меня, Ата.

На щеке Ата чувствует что-то теплое. Бланка опять на кровати, вероятно, нанесла блох. Ата пытается ее оттолкнуть, прежде чем мама заметит незваную гостью, но слишком слаба, чтобы поднять руку.

Мэй

Мэй кладет свой планшет на диван среди груды вещей Амалии – дешевых, пластмассовых, сделанных в Китае игрушек, головоломок и кукол, которые сломаются через несколько недель и в конечном итоге проведут на свалке, не разлагаясь, следующие несколько тысячелетий, – и пытается игнорировать сосущее ощущение под ложечкой. Она подумывает позвонить Итану, просто чтобы услышать его успокаивающий голос, но вместо этого решает сделать несколько дыхательных упражнений. Ей нужно освежить голову. Она берет в руки планшет, открывает «Дзен в десяти уроках», ее любимое приложение для медитации, и выбирает «Сосредоточенность и ясность (десять минут)».