Читать книгу "Заглянувшие в Бездну - Алексей Калугин"

– Потому и вытворяют, что хотят показать, что они взрослые, – вздохнул Вениамин Павлович.

Прежде, чем продолжить разговор, Соломон обвел взглядом воплощенных. Вид у них был пристыженный – они понимали, что конкурировать с Соломоном в прозорливости и дальновидности им удастся еще нескоро, – но дух их не был сломлен – они все же сделали, что хотели.

– Приму к сведению твое мнение, Вениамин, – сказал негромко Соломон.

Вениамин Павлович удовлетворенно кивнул и погладил усы – иного ответа он и не ожидал.

– Что ж, что сделано – то сделано. – Соломон взмахнул рукой, как будто отбросил что-то в сторону. – Давайте поговорим о том, как исправить ситуацию.

Такое предложение вызвало оживление в рядах воплощенных.

– Кофе приготовить можно? – спросил Рушан.

– Давай, – кивнул Соломон. – Но слушать меня внимательно! – Соломон подождал, пока все взгляды не сошлись на нем. – Прежде всего, до особого распоряжения никто не должен покидать поселок без особого на то разрешения. Никаких телефонных звонков во внешний мир. Никаких имейлов и чатов. Нас сейчас активно ищут, и мы должны затаиться. Второе: необходимо ежедневно мониторить ситуацию в близлежащих поселках. Не появлялись ли какие-то новые люди, не было ли каких-то неожиданных инспекций или проверок. При любых подозрениях – докладывать немедленно. Третье, – лицо Соломона сделалось серьезным, как у игрока в покер, держащего на руках три туза и приготовившегося открыть четвертую карту. – Не валять дурака. В следующий раз буду не нотации читать, а карать. Безжалостно.

Глава 32

Алексей

На душе было погано. Так, что хотелось самому сделать что-нибудь гадкое. Тупое и бессмысленное. Стакан, к примеру, расколотить. Вылить воду на пол. Или расковырять пальцем землю в цветочном горшке, так чтобы грязь набилась под ноготь. А потом начать грызть этот грязный ноготь. В пансионате у нас не было ни одного живого растения. А здесь их столько… Ну ладно, растения на улице – это я еще могу понять. Тем более что сейчас они больше похожи на странные конструкции из множества палочек, присыпанных снегом. Но зачем столько горшков с растениями в помещении? Горшки стоят на подоконниках, на тумбочках, на специальных полочках, прямо на полу – это те, что совсем огромные. А еще на стенах укреплены специальные конструкции, к которым крепятся горшки с цветами. Мне становится дурно от такого количества совершенно бесполезных растений. Мне кажется, что их разместили здесь не просто так, а с какой-то целью, которую я не могу понять. Меня это настораживает и злит.

А вот Ксении цветы нравятся. Она поливает их из маленькой зеленой лейки с длинным носиком. Гладит их листья. И все время улыбается. В пансионате она никогда не улыбалась. Ксения говорит, что «цветочки милые». «Милые» – что за дурацкое слово? Особенно когда его употребляют в отношении растений. Как цветы могут быть милыми? И, если есть милые цветочки, значит, могут быть и немилые? То есть мерзкие? Противные? Гадкие?..

Марина, одна из девушек, что приходит к нам, чтобы побеседовать, говорит, что цветы радуют глаз и создают хорошее настроение. Я этого не чувствую. Зато я чувствую, что с этими цветами что-то здорово не так. Вот только не пойму пока, что именно. Здесь очень многое кажется мне подозрительным. Да почти все. Все кажется ненастоящим. Сделанным лишь для того, чтобы одурачить нас. Взять ту же Марину. Девица утверждает, что она истинный альтер. При этом она вечно улыбается и смотрит вокруг широко раскрытыми лучащимися счастьем глазами. А где же затравленный взгляд, присущий любому альтеру? Она утверждает, что никогда не была в пансионате. Что ее привезли в этот поселок еще потенциальным альтером и уже здесь она прошла инициацию. Как-то с трудом в это верится. Почему одних альтеров держат под замком в пансионате, а другим позволяют спокойно жить в загородном коттеджном поселке? Где логика? Если альтеры, как говорил доктор Карцев, опасны для общества, их следует всех поголовно изолировать. Если же, как утверждают Марина и ее друзья, альтеры ни для кого не опасны, поскольку это всего лишь незначительное врожденное генетическое отклонение, вроде шестого пальца, так чего ради с нами возиться?

Мы здесь уже двадцать один день. И с каждым днем мне все труднее сохранять видимое спокойствие.

По прибытии нас всех поселили в одном большом двухэтажном доме. Каждого в отдельной комнате. Сказали, что это только на первое время. Так и нам будет легче адаптироваться, и врачам удобнее за нами наблюдать. Позже те, кто пожелают, получат собственные дома. Жилые комнаты располагаются на втором этаже. На первом – помещения общего пользования: большой обеденный зал, кухня, тренажерная, комната для прослушивания музыки, небольшая сауна. В каждой комнате имеются ванная с душем, телевизор, компьютер. Прочее, если что-то вдруг требуется, доставляется самое позднее через сутки.

Все стали меняться, буквально на глазах. У каждого появилось какое-то увлечение.

Так, например, Николай Несторович внезапно увлекся игровыми приставками. Дни напролет сидел, а чаще стоял напротив телемонитора и отчаянно размахивал руками, то отбивая теннисные мячи, то ловя каких-то птиц, летящих по экрану, то возводя здание из разбросанных повсюду разноцветных блоков.

Ольга Николаевна и Ксения вдруг вспомнили, что они женщины. Ольга Николаевна все свободное время проводила на кухне, обложившись кулинарными книгами и переводя кучу самых разных продуктов. Главное было не оказаться поблизости, когда она снимала очередное свое творение с огня или вынимала из духовки. Потому что в таком случае пришлось бы это пробовать. Не хочу сказать, что у Ольги Николаевны вообще ничего не получалось. Блинчики у нее получались очень даже ничего. Правда, сыроватые внутри. Салатики она тоже строгала неплохие. Гренки с сыром могла пожарить. В принципе, если бы она продолжала развивать свои кулинарные способности в этом направлении, все было бы хорошо. Просто замечательно. Беда была в том, что Ольга Николаевна увлеклась экзотическими кухнями. В которых ничего не смыслила. То есть абсолютно. Особенно опасным был период ее увлечения китайской и тайской кухнями. Названия большинства используемых в них ингредиентов ни о чем ей не говорили. Поэтому, ориентируясь по картинкам, она подбирала что-то похожее из того, что имелось под рукой. Мне как-то раз довелось отведать суп Том Ям в ее исполнении. Воспоминания об этой трапезе живы во мне по сей день. Особенно в моем желудке. Убедить Ольгу Николаевну в том, что она что-то сделала не так, было решительно невозможно. И помощь местных женщин, которые предлагали поделиться с ней секретами поварского ремесла, она решительно отвергала.

Увлечение Ксении было куда более безобидным. Она занялась шитьем. Что именно она шила, понять было невозможно. Ни одна готовая вещь из-под ее ножниц и иглы так и не вышла. Зато она с увлечением целый день что-то кроила и шила. Вручную и на швейной машинке. И на лице у нее сияла блаженная улыбка.

Прежде казавшиеся неразлучными Сил Силыч и Пал Палыч разминулись в своих интересах. Что оказалось полнейшей неожиданностью для всех, кто их знал. Пал Палыч увлекся спортом. Нет, сам он по утрам не бегал и железо не поднимал. Зато не мог оторваться от спортивного телеканала. Вскоре он уже знал имена практически всех спортсменов и их тренеров, был осведомлен об их достижениях и неудачах и, похоже, без особого напряжения держал в голове расписание всех турниров по всем дисциплинам на ближайшие полгода. Усатый доктор по имени Вениамин Павлович, регулярно осматривавший всех нас, высказал предположение, что Пал Палыч обладает феноменальной памятью. Но для того, чтобы убедиться в этом, требовалось пройти ряд тестов. Пал Палычу же не хотелось тратить на это время. Он просто взял колоду карт, один раз быстро пролистал ее и отдал доктору. После чего безошибочно повторил последовательность всех карт в колоде. И ушел смотреть очередную игру.