Читать книгу "Огненный путь Саламандры - Елена Никитина"

— Это кого же ты скармливать своему чудищу собрался? — Я не верила до конца, что все услышанное мной сейчас стоит считать правдой. — Уж не меня ли?

— Нет, конечно, моя хорошая замечательная саламандрочка, — слащаво заулыбался Мурвинальх. — Из тебя я по крупицам вытащу огненную сущность. Жаль, конечно. При других обстоятельствах, думаю, мы бы с тобой неплохо поладили. А Ллоточка, чтобы окончательно завершить ритуал вхождения в силу, поглотит так не любимого тобой Хранителя Золота. Ты же все равно хотела от него избавиться. К тому же я уверен, что он рано или поздно сюда явится, мне даже напрягаться не придется. Правда, расторжение брака произойдет посмертно для вас обоих, но что поделаешь… Будем надеяться, что в следующей жизни кому-то повезет больше.

— Не тебе уж точно, — вне себя от нахлынувшей злости прошипела я. Мало этому недоумку меня, так он еще и Полоза использовать в своих гнусных планах собирается. Вот подлец! Негодяй! Тварь! Я ведь даже предупредить моего благоверного не могу, чтобы на арбалетный выстрел не приближался к этому паучиному логову. А вдруг у него хватит ума, он махнет на все рукой и просто вернется к себе в Царство Гор? В данном случае это было бы неплохо, но маловероятно. Придет. Обязательно придет. К тому же прекрасно знает куда, только вопрос времени. Вот гадство!

— …так что — не стоит. Но что-то заболтался я с тобой, — донесся до меня уже порядком опостылевший голос Темного Жреца. Оказывается, я за своими думами пропустила какую-то часть очередной лекции по завоеванию мира и роли в нем отдельно взятых личностей. — Пора и к делу приступить.

И в его корявых паучьих руках, словно из ниоткуда, появилось до боли знакомое мне колечко с настоящим язычком пламени вместо камня. Многострадальное колечко, злополучное, прошедшее сквозь толщу веков, но так и не утратившее своей привлекательности для сумасшедших мировых завоевателей. Таких, как стоящий сейчас передо мной с безумным блеском в маленьких глазках темный эльф.

Мурвинальх между тем поместил кольцо куда-то под мое прозрачное узилище и принялся возиться со странными трубками, с разных сторон отходящими от стенок «террариума». Я поспешно задвинула подушку в угол, чтобы не загораживала обзор, и с любопытством уставилась на то, что происходило подо мной. Не верилось, что смерть именно сейчас подкралась ближе некуда и вполне реально дышит в затылок.

Колечко мое, порядком потускневшее и какое-то безжизненное, лежало в таком же стеклянном кубике, как мой, только размером меньше. К нему-то и прикреплял жрец те странные трубочки.

— Ты чего это, экспериментатор ушастый, делать собираешься? — забеспокоилась я. — Опыты над живыми существами давно запрещены, имей в виду! А при перегонке саламандры все равно самогона не получится.

— Фу, ящерица глупая, — досадливо сморщился эльф, отчего его лицо стало совсем уж безобразным, но от своего занятия так и не оторвался. — Баба, она в любом облике баба.

— Так ты мой ум собираешься себе перекачать? — удивленно воскликнула я и тут же вкрадчиво добавила: — А что, своего маловато для грандиозных планов по захвату мира?

— Мне нужна твоя огненная сущность, способность повелевать стихией огня, — не оценил шутки противный зануда.

— Думаешь, ее из меня, как яд из гадюки, в стаканчик сцедить можно?

— Именно ТАК я не думаю, зато хорошо знаю, КАК это сделать.

— И что? Больно очень будет?

— Вот сейчас и узнаешь…

И это гнусное эльфийское недоразумение замысловато взмахнуло руками. Вокруг кольца подо мной пробежала робкая огненная змейка, потухла на миг, потом вспыхнула уже внутри колечка, заставив его сильно раскалиться, и по трубочкам устремилась ко мне.

— Эй, эй, мы так не договаривались! — забегала я по стеклянному периметру. — Это произвол! Самоуправство! А завещание написать?! А с родными повидаться?!

Огненные змейки со зловещим шипением выскользнули уже внутри моего «террариума», начали подкрадываться, и я первый раз в жизни испугалась открытого пламени. Просто потому, что сейчас оно не предвещало мне тепла и уверенности, от него не веяло родством, не исходило привычного спокойствия и энергии. Напротив, словно сотни жал одновременно впились в мое маленькое тельце. Дышать, двигаться и даже думать сразу стало невыносимо больно, так больно, что сознание я не теряла только благодаря моему колоссальному упрямству. Слезы ручьем текли из глаз сами собой, а челюсти свело судорогой так, что при всем своем желании я не могла издать ни звука. Но самое ужасное было не это. Помимо неимоверной боли я вдруг почувствовала, как из меня уходит что-то очень важное и нужное, такое необходимое, родное, дорогое. Может быть, жизнь? Сквозь слезы, боль и парализующее пламя я видела расплывающуюся по лицу Верховного Жреца темных эльфов торжествующую улыбку. Значит, его мерзкая задумка — не глупость? Значит, все, что сейчас со мной происходит, пойдет исключительно на осуществление меркантильных планов этого гнусного мерзавца, решившего повысить самооценку за счет порабощения ни в чем не повинных жителей близлежащих царств? И я же (точнее, моя огненная ипостась, бессовестно отделенная от изначального тела) буду главным, почти беспроигрышным оружием в этом завоевании?! Ну уж дудки! Пусть я и умру (что случится при любом раскладе), но не отдам Мурвинальху ни капельки себя! И я через силу дернулась. Откуда-то снизу раздался резкий приглушенный хлопок, яркая вспышка ослепила и так раздраженные слезами глаза. Истошный крик вырвался из горла помимо моей воли. К нему примешался странный звук, очень похожий на треск разбивающегося стекла, и последовавший сразу за ним мелодичный звон осыпающихся на мрамор осколков.

— Замечательно! — сквозь ужас, отчаяние и боль услышала я самодовольный голос моего гнусного мучителя и с трудом разлепила ставшие неимоверно тяжелыми веки. — На ловца, как говорится, и зверь бежит. Точнее — летит.

Последнее, что я запомнила перед тем, как сознание взорвалось мириадами обжигающе-холодных искр, — падающий в раззявленную пасть смертоносного колодца мой змееглазый Полоз. Дальше пришло милосердное забытье (или смерть, момент был не слишком подходящий для структурно-психологического анализа состояния личности), освобождающее от осознания невосполнимой и окончательной утраты, которая выжигает душу дотла, опустошает жизнь до самого донышка, делает невозможным проявление каких бы то ни было чувств. И я была виной всему, за что получила сполна.

— Змей, ты уверен, что надо еще добавить? — с некоторой долей сомнения спросил Влад, прислушиваясь к плещущимся на дне бочки остаткам вина.

— Ща, — успокаивающе кивнула правая голова, завистливо поглядывая на среднюю, как раз уничтожающую остатки роскоши, некогда называющиеся «Слеавинориз», что в переводе с древнего темноэльфийского означало «прекрасное свидание».

— Все чрезмерное — ничтожно, — пробурчал себе под нос Полоз и демонстративно отвернулся. Наблюдать за тщательно и в максимально сжатые сроки набирающимся тестем было не очень приятно, к тому же молодой Хранитель Золота поймал себя на малодушной мысли, что очень даже не против составить своему бездонному трехголовому родственничку компанию. Только вот права на это не имел. Сейчас ему нужна ясная и трезвая (во всех смыслах) голова.