Читать книгу "Викинг. Король на горе - Александр Мазин"

Гудрун облизнула пересохшие губы. Панический страх вытекал из нее, сменяясь непонятной тревожностью. Но с чего бы это? Снаружи – обычные ночные звуки. Челядь мирно спала в большом зале длинного дома. Скотина не тревожилась, не лаяли псы во дворе…

С чего это она вдруг вскочила, схватила кинжал и вспорола клинком темноту?

Быстрый точный удар, способный вогнать оружие до самого сердца. Гудрун помнила его не умом – телом. Что за призрак явился ей в ночи? Достало ли его оружие, заговоренное матерью от злых духов?

Гудрун показалось: заговоренный клинок вдруг облило багровой чернотой…

Показалось.

Лезвие было чистым.

Ни пятнышка крови.

Гудрун положила кинжал на прежнее место, рядом с изголовьем. Там, где ему и положено было лежать, оберегая от зла непраздную дочь Рунгерд, что унаследовала от бабки силу и власть над той стороной мира.

Дыхание выровнялось. Гудрун легла на бок, головой на подушку, набитую собачьей шерстью, устроила живот поудобнее, подумала о муже – и внутри сразу потеплело. Где бы он ни был, ее Ульф Свити, лучший из мужей, богатый удачей, щедрый, любимый, желанный… Где бы он ни был, он сейчас наверняка тоже думает о ней…

* * *

…Я почувствовал, как нож начал движение. Волк был со мной – и время сделалось неторопливым и вязким, как мед, вытекающий из сот. Звуки стали отчетливей, сумрак прояснился, и я, даже не поворачивая головы, увидел, как взметнулось тонкое шерстяное одеяло слева от меня и рука с ножом, уже взрезавшим кожу на моей шее (пока только кожу), тоже взметнулась вверх, отбивая летящую в голову ткань. И сразу – удар и звук, сообщивший, что нож попал туда, куда был направлен: точно в грудь лежавшей на ложе Зари. Лежавшей мгновение назад. Звук, с которым нож вонзился в цель, совершенно определенно сообщил мне: это не живая плоть, а всего лишь шерстяной тюфяк да деревянная основа ложа.

Швырнув в дана одеяло, Заря успела скатиться на пол.

Ульфхам выдернул нож еще быстрее, чем вонзил. И следующий удар должен был достаться уже мне. Но Волк был со мной, и когда дан всего лишь на миг перенес вес своей стокилограммовой тушки влево, я незамедлительно этим воспользовался: уперся, выгнулся и вывернулся из-под Ульфхамова колена, скидывая его с себя, а заодно освобождая левую руку.

Мое правое запястье Треска не отпустил – сдавил еще сильнее, но, заваливаясь на бок, не смог достать меня железом.

Зато я его достал. Вдавил большой палец левой руки в Ульфхамов глаз. Треска отшатнулся, но недостаточно быстро. Пальцем в глаз – это больно. Ульфхам зарычал… И совершил ошибку: вместо того чтобы снова пустить в дело нож, выпустил мою правую руку и перехватил левую.

Все. В следующий миг я окажусь у него за спиной, и тогда он – мой…

Отчаянный крик и размазанную полосу падающей сверху стали я увидеть успел. И даже успел крикнуть: «Заря! Нет!»

Но это ничего не изменило. Падение завершилось.

Вдоводел рубил щиты и кольчуги. Голову же Трески не защищало ничего, кроме гривы спутанных волос, так что меч вошел в череп на всю ширину лезвия.

Треска умер не сразу. Еще секунд двадцать он глядел на меня тускнеющими глазами и пытался что-то сказать. И я бы его с удовольствием расспросил. Я бы даже после этого оставил его в живых… Наверное. Миновавшая смерть сделала меня великодушным. Но… Не получилось.

«Интересно, попадет ли он в Валхаллу, – подумалось мне. – Будет ли засчитан нож в руке как оружие? А как насчет меча в черепе?»

Глупые мысли мешались в голове… Наверное, от счастья. От радости, что живой. Опять живой. И все, кто мне дорог, – тоже.

А потом в комнату набилось сразу много-много людей, и мне пришлось вспомнить, что я не только удачливый сукин сын, но еще и ярл.

– Спокойней, други! Мир! Мир! Опустите оружие! Брат! Все хорошо! все! Стюрмир, Гуннар, отпустите Оспака! Он ни при чем!

Ну да, я понимаю их реакцию. Наше гнездышко – все в крови. Мы с Зарей тоже. А посреди ложа любви – главный хёвдинг князя Рюрика в полном боевом и с моим мечом в башке.

Меч, впрочем, я выдернул. Наличие меча в данной ситуации важнее наличия штанов.

– Ты его убил!!! – рычит Оспак, которого Стюрмир вопреки моему приказу придерживает за шкирку. А это непросто, ведь не зря этого дана Парусом прозвали. Шириной он с трехстворчатый шкаф примерно.

– Не я, – вношу я поправку. – Она.

Заря смущенно улыбается. Она завернулась в простынку и всем своим видом изображает воплощенную скромность, но я знаю: мою девочку прямо-таки распирает от счастья. Мало того, что мы живы, так она еще и подвиг совершила былинной мощи. УБИЛА НАСТОЯЩЕГО ХЁВДИНГА!

Оспак осекается. Треска был его лучшим другом. И вот… убит женщиной. Вдобавок при весьма сомнительных обстоятельствах.

Хорошо хоть, все набившиеся в мою спальню люди – с опытом и понятием. Никому не надо объяснять, кто на кого напал. Вопрос лишь: почему?

– Ему приказал Рюрик?

Трувор. Вид у моего несостоявшегося тестя, скажем так… не бравурный. Лицо подергивается, туловище на сторону клонит. Небось еще и башка трещит. Я-то помню, как действовало зелье покойной ладожской колдуньи. У меня оно тоже легло на хорошую такую дозу алкоголя. Сначала – безмерная радость, потом еще более безмерная печалька.

Но Трувор – гранит. Воля и… еще раз воля.

– Рюрик?!

У меня огромное искушение сказать: «Да». Это «да» сразу изменит геополитический расклад на территории будущей Древней Руси в мою пользу. Все козыри окажутся у меня в руках. А единственный, кто мог бы возразить, уже ничего не сможет оспорить.

– Как себя чувствуешь, Жнец? – интересуюсь я. И сразу спешу порадовать: – Не беспокойся. Этот яд не смертелен.

– Разорви тебя тролли, Ульф Свити! Я задал тебе вопрос! – рычит Трувор. У него даже глаз начал подергиваться от избытка эмоций.

А я никак не могу решиться.

Без поддержки варягов Рюрик становится весьма слабой фигурой. А если они еще и выступят против него, то князя-соправителя можно вообще списать с политической доски.

Такое искушение…

Однако у меня есть разум. Разум же дан человеку, чтобы обуздывать желания, даже самые сильные. Особенно самые сильные.

И я удержался. Но, как говорят японцы, когда выбираешь из двух путей, жизни и смерти, выбирай путь смерти, потому что…

В данном случае – не важно почему. Тем более если путь смерти и путь правды совпадают.

– Нет, – ответил я. – Рюрик был бы не против того, чтобы я помер, но прямой приказ меня убить он отменил. А уж то, что задумал Треска, князь точно не одобрил бы. Мне жаль, Оспак, что Треска умер. Особенно что он умер так. Но то, что решили боги, нам с тобой уже не изменить.