Читать книгу "Мастер оружейных дел - Дарья Кузнецова"

— Строго у вас, — задумчиво протянул собеседник, но понимающе кивнул и возмущаться варварством не стал.

— Что до выхода из ситуации… Думаю, вы в курсе значения слова «долг». Я состою на службе и не имею права самовольно ее оставить. Для того чтобы узнать вердикт старейшин по этому поводу, я должен как минимум явиться в Белый мир. А для этого мне сначала нужно спросить, можно ли прервать выполнение нынешнего задания.

— Ну так спрашивай! — Гость подмигнул и рывком поднялся из кресла. — А я, пожалуй, пойду.

Заперев дверь, я раздраженно выругался и сунул початую бутылку в тумбочку, где стояло вино, оставшееся после визита Тагреная. Сдать, что ли, все это пойло в трактир, чтобы место не занимало?

После этого тяжело рухнул в кресло и уставился в стену неподвижным взглядом, пытаясь разобраться в собственных эмоциях и желаниях.

Что ни говори, а слова Лара упали на благодатную почву. От мыслей о том, что Ойша испытывает ко мне какие-то чувства, делалось тепло и тревожно, сердце норовило ускорить ритм. Хотелось вскочить и пойти куда угодно, лишь бы не сидеть на месте. Я пытался сосредоточиться на дыхании и унять это странное нездоровое оживление, но получалось весьма посредственно, а скорее — не получалось вовсе.

Готов ли я был вот так разом бросить все ради почти незнакомой девушки? Глупый вопрос. Если бы у меня было, что бросать…

С родителями я почти не виделся, у нас, в отличие от таров, родители не поддерживают тесных отношений со взрослыми детьми. У оставшихся в живых братьев и единственной сестры — свои семьи, с ними я тоже виделся и общался исключительно редко, во многом потому, что почти все время проводил в разъездах. В юности любил эту службу, потом просто привык, а в последние годы нет-нет да и задумывался, а что меня ждет дальше, потом? Еще десять-двадцать лет я буду полезен как дальний брат, а после? Нет, вряд ли я пропаду, опыт-то у меня действительно бесценный, старейшины непременно привлекут к обучению молодежи, даже не исключено, что я займу место одного из них.

Вопрос в том, хочу ли я этого? Раньше у меня не было выбора, и я даже не задумывался, а теперь?

Стоило закрыть глаза, и в памяти всплывало лицо Ойши — ясно, до последней черточки. То с насмешливой улыбкой и веселыми искорками в глазах, то с хмурой складкой между бровей и не по-женски тяжелым взглядом исподлобья, а то вовсе — потемневшие затуманенные глаза и полуоткрытые припухшие губы.

Я ведь в самом деле почти не знал ее, но это не мешало чему-то внутри настаивать на необходимости рискнуть, попытаться изменить собственную судьбу.

Да, не знал, но… чувствовал. Случается так, что, встретив человека, с первого взгляда, с первых слов понимаешь — твой. Необязательно он сыграет важную роль в судьбе, но появляется устойчивое ощущение причастности, близости и необъяснимого взаимопонимания. Иррациональное чувство. Чувство родной крови, близкого духа, общих мыслей и особенного уюта.

Через несколько минут я с удивлением понял, что не только готов рискнуть, но даже почти не испытываю сомнений в необходимости это сделать.

Нойшарэ Л’Оттар

Остаток дня после эмоциональной вспышки прошел на удивление мирно и плодотворно. Или, напротив, удивляться тут нечему и все закономерно? В любом случае я удобно устроилась за большим столом в общей комнате, обложившись справочниками, бумагой и чертежными приспособлениями. Это со стандартными клинками Пограничных все просто, а изготовление чего-то нового всегда предваряется огромным количеством бумажной работы. Расчеты, эскизы, чертежи — без этого ничего хорошего не получится.

Кана все время сидела в лавке, потом явился Ларшакэн и сменил ее на посту, позволив заняться домашними делами. Для обеда мне пришлось немного потесниться, но главное, что привычные ко всему домашние не отвлекали вопросами и не пытались отобрать у меня книгу, чтение которой я совмещала с едой. То есть Кана привычно ворчала, но к решительным действиям не переходила.

К ужину явился Грай, причем явился не один, а в сопровождении той самой девушки-перевертыша, которая пришла к нему по объявлению. Я первый раз наблюдала представителя этого народа в естественном обличье и, честно говоря, разочаровалась. Столько разговоров, столько событий, а при ближайшем рассмотрении — какая-то бледная моль. Те же северяне или Серые выглядели гораздо внушительней и экзотичней.

— Я так понимаю, нападать на меня она больше не будет? — с иронией спросила, без напоминаний и просьб сворачивая свои бумаги. И так понятно, что спокойно поработать мне уже не дадут, да и… работа никуда не убежит, в отличие от таких интересных гостей.

— Ну, я так понял, что связь наш могучий сосед оборвал, так что теперь ты — такая же простая смертная, как и все прочие, даже с Серыми уже не повоюешь. Впрочем, их вообще скоро не станет, так что это не беда.

— Как — не станет? — хором спросили мы с Каной.

— А вот так! — с явным удовольствием сообщил ужастик.

Дальнейший его рассказ много времени не занял, но принес массу пищи для размышлений. Если коротко, ничего принципиально нового мы не узнали, просто подтвердились основные предположения.

Та сущность, что жила в ратуше, являлась Создателем, богом и в опасной ситуации — правителем перевертышей, которые действительно прежде жили в той местности, по которой сейчас кочевали Серые. Законы материального мира не позволяли ему долго находиться среди простых смертных, так что основную часть времени он проводил в спячке в специально созданном для того храме.

О своем прошлом Создатель говорил неохотно, но Тагренаю удалось выяснить, что с Праотцом северян они попали в этот мир одновременно и, похоже, были знакомы задолго до этого. Установленное в нашем мире равновесие двух полусфер заставило и этих гостей уравновешивать друг друга, воплощением Порядка — стал Создатель, Хаоса — Праотец.

Потом каждый сотворил себе небольшой народ, причем творили опять же от противного. Создатель, воплощение Порядка, создал для себя воплощение Хаоса — переменчивых перевертышей, а Праотец — основательных северян. И все это более-менее неплохо существовало, но Создатель оказался в заточении, и это аукнулось его «напарнику». Хаотическая природа Праотца стала давать о себе знать, в горах начались землетрясения, и чтобы прекратить их, ему пришлось погрузить себя в спячку с помощью какого-то сложного ритуала с применением того самого скипетра, над чертежом которого я корпела. Заодно с этим он успел видоизменить своих детищ, северян, чтобы те смогли выжить в суровых условиях Северного края без его поддержки.

Боги они или нет, Грай так и не понял, но явно — существа совсем другого плана. Наверное, родственного нашим богам, поскольку именно они ограничивали полномочия пришельцев. В дела простых смертных боги во главе с Кузнецом почти не вмешивались, и это было своего рода привилегией: мы могли жить без их вмешательства, являлись вполне самостоятельными и отчасти даже независимыми существами, а вот северяне и перевертыши без внимания своих создателей были обречены если не на вымирание, то на окончательное смешение с другими народами. Они продолжали существовать просто потому, что их покровители все еще оставались неподалеку, но в ином качестве.