Читать книгу "Дочь Бога - Владимир Пожарский"

– Это наш святой долг… – Филипп поставил свой бокал. – Дорогие милорды, а кроме поиска подходящей композиции в моей столице, у вас есть ещё какие-то планы?

Рощин переглянулся с Дорсетом. Граф молча, но весьма ободряюще подмигнул. Ну, раз так…

– Да планы есть, – уверенно ответил Влад. – Хочу банк в Люксембурге купить.

Король широко распахнул глаза:

– Банк? В Люксембурге? Впрочем… Почему же именно там? Вот у нас сидит министр финансов, – Филипп указал царственной дланью на седого худощавого господина, который чуть не подавился гусиной печенью, – Он знает все банки в нашем славном королевстве и найдёт для вас то, что нужно. Зачем вам этот Люксембург?!

Рощин пожал плечами:

– Просто прочитал в мировой сети, что там надёжная банковская система…

– Простите, перебью! – воскликнул король. – У нас система не хуже, а для вас будут самые лучшие условия. Не правда ли, господин министр?

Худощавый господин поднялся и слегка поклонился:

– Как будет угодно Вашему Величеству. Сегодня же приготовлю необходимый герцогу список, подберу самые лучшие банки. Какой суммой располагает Ваша милость?

– Погодите вы с суммой! – махнул рукой Филипп. – Милорд Влад, вам нужен большой банк или средний?

– Маленький, Ваше Величество… – большим и указательным пальцем Влад показал – какой именно – с горошину, но на всякий случай озвучил и цифры. – Миллионов за тридцать в фунтах. Я читал, что такие продаются в Люксембурге.

– Всё-всё, забыли про Люксембург! – поджал губы король. – Ваш банк будет в Брюсселе! Хорошо?

– Хорошо, если… – Рощин ещё сомневался.

– Не принимаю никаких возражений! – разошёлся Филипп. – Министр подыщет вам банк за тридцать миллионов фунтов, но… – тут король поднял вверх указательный палец. – Платить за него не надо. Хотел сказать, деньгами платить не надо. Прошу вас, милорд Влад, написать портрет королевской семьи. В нашем домашнем дворце под вашу мастерскую оборудуют любой зал, только, пожалуйста, скажите, что туда доставить… Вы согласны?

Рощин засмеялся:

– Приятно иметь дело с королями! Простите за фамильярность, Ваше Величество…

– Да какая там фамильярность, мой дорогой!? Идите-ка сюда, я вас обниму.

* * *

Подбор заказанного королём банка занял у министра финансов целых два дня, и Влад, уже соскучившийся по кисти и краскам, не стал мелочиться. Две ночи с разными, придуманными художником и воссозданными во сне сюжетами из монаршей жизни, породили еще два волшебных полотна русского Леонардо. На одном он написал Филиппа и Матильду на теннисном корте в то мгновенье, когда королева ударяла ракеткой по мячу, а её супруг бросался в сторону его предполагаемого полёта. Вторая полная идиллии картина изображала домашний фортепианный концерт Матильды исключительно для самых близких – четверых детей и мужа, которые, обступив рояль, внимательно слушали игру любимой мамочки и жены. И, если на первой картине звуковой сюрприз Рощина для искушённого зрителя оказался попроще – всего лишь полусекундный хлопок по мячу и резкий выдох королевы, то второе творение буквально завораживало смотрящего на него. От «Домашнего концерта» невозможно было отойти несколько минут, ровно столько, сколько звучал в ушах «Вальс цветов». От начала до конца. До самой последней ноты, написанной Петром Ильичём Чайковским. Восхищённый Филипп поддержал под локоток, едва не упавшую в обморок супругу, и пробормотал, что эти шедевры стоят гораздо дороже какого-то паршивого банка. Он тут же предложил Рощину стать владельцем двухэтажного дома с собственным садиком в Брюсселе, но живописец отказался.

– Надо же вам здесь где-то жить, когда вы приедете по делам своего нового предприятия? – развёл руками король.

– Разве у нас маленький дворец?! – молвила Матильда, взглянув мужу в глаза. Тот живо встрепенулся:

– Верно, дорогая! – Филипп стянул с носа очки, достал платок и, неспешно протирая стёкла, с чувством произнёс: – Его высочество герцог Рощин – всегда желанный гость в Лакенском дворце. В любое время и на любой срок вы можете останавливаться здесь один или с дамой… – Тут король немного замешкался, выискивая в толпе придворных Дорсета, а, наконец, заметив его, продолжил: – А также со своим другом и его дамой! С данной минуты спальня, где вы, милорд, ночевали, станет именоваться «покоями Лимбургского герцога».

– Спасибо, Ваше Величество, от этого не откажусь… – приложил ладонь к сердцу польщённый художник.

– А я это знал! – весело прищурился король Филипп.

Сорок первая глава

Заканчивались третьи сутки плавания «Улисса». Час назад капитан доложил Рощину, что на следующее утро яхта войдёт в Петербургскую гавань. Далее, путь друзей лежал в Сибирь. На специальном поезде по железной дороге, как и настаивала Светла. Влад сильно сомневался, можно ли найти заветные травки на западном побережье Байкала в конце осени, но его фея уверенно предсказала полное отсутствие снега и сильных морозов в нужном им месте ещё на пару недель: «Нам этого хватит. Семь дней на поезде – туда, да – пару деньков там!»

Из Бельгии ребята вернулись в Мэлдон вместе со спасённой принцессой Елизаветой. Девушка не хотела расставаться с Майклом, что полностью соответствовало и желанию графа. Правда, за наследницей престола на борт поднялись четверо телохранителей, это не считая ещё двух британских, как сказала английская королева, «законных» агентов секретной службы Её Величества. В ставшем уже родным, порту Мэлдона к пассажирам яхты добавились дети: Коля и Леночка. Рощин, как и обещал, пригласил в путешествие по России их приёмных родителей, но чета Джонсонов отказалась. Джонсон папа не мог так надолго оставить, только что найденную службу в местном отделении банка.

Солнце почти утонуло в море. Длинная алая дорожка ещё несколько минут поребрилась на волнах и пропала. Влад с Майклом по уже устоявшейся традиции остались в баре вдвоём. В это время суток их никто не беспокоил. Дорсет, раскурив толстую ароматную сигару, отхлебнул из стаканчика коньяка и вздохнул:

– У меня цветочно-конфетный период с Лизой как-то резко, ещё в Лакенском дворце, перешёл в постельно-любовный,… и теперь я живу сразу с двумя моими дамами. Ну, не одновременно, конечно! В салоне желаем друг другу спокойной ночи, и все расходимся по каютам. Потом я полчасика навещаю принцессу, бегу в душ и – к Глории на часок. А ночую в одиночестве у себя, как приличный неженатый человек. С утра снова все вместе общаемся, как ни в чём не бывало. Хотя, думаю, и принцесса, и Глория прекрасно знают про мои ночные скачки по каютам…

– Они обе умные женщины, по крайней мере – Глория. Ну, а принцесса воспитана по-королевски. Ничего страшного, – пробормотал Рощин, подумав, что он сам почти в таком же положении замечательно живет больше двух месяцев. А, что будет после реального освобождения Светлы, он не загадывал…

Наташа ещё сегодня утром рассказала Владу про интимные откровения принцессы и Глории – с глазу на глаз с каждой, про их подозрения. Хотя, обе девушки поведали об этом без особого беспокойства. Глория прекрасно понимала, что граф никогда не составит с ней супружескую чету и вполне довольствовалась своими нынешними отношениями с Майклом, а принцесса, полностью уверенная в своей превосходности над всеми подружками Дорсета, к его похождениям до их скорой свадьбы относилась философски. Да, наверно, и после свадьбы… Рощин не стал делиться с другом девичьими секретами. «Лишняя информация, – решил он. – Пусть всё идёт, как идёт…» С графом всё так и шло, само собой.