Читать книгу "Трактат о военном искусстве - Сунь-Цзы"

Однако знать противника нужно не только для того, чтобы определить, как действовать. Это нужно и для шпионской работы. Шпионы могут работать хорошо только тогда, когда знают, с кем они имеют дело. Эта мысль отражена в толковании Мэй Яо-чэня: «Если я поручу своим шпионам заранее узнать все это, мои шпионы смогут действовать».

После этих указаний Сунь-цзы переходит специально к вопросу об «обратных шпионах», которым он придает особое значение. Как было указано выше, такое название он прилагает к шпионам противника, которых завербовывают к себе на службу или же которыми пользуются помимо их воли. Сунь-цзы прежде всего требует, чтобы были приложены все усилия к тому, чтобы сделать из такого агента противника своего агента. «Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им».

Сунь-цзы указывает на два метода вербовки такого шпиона: подкуп и оказание особого внимания. Ван Чжэ дает более широкие указания: «Нужно со всей заботливостью поместить его, пустить в ход всякие ухищрения в своем красноречии, проявить к нему самую глубокую любовь и после этого насытить его богатыми дарами и пригрозить ему ужасным наказанием». Таким образом, Ван Чжэ считает, что наилучшим способом воздействия на такого шпиона является удовлетворение его корыстолюбия и одновременно запугивание его страхом смерти.

Что же может дать такой обратный шпион? «Через него ты будешь знать все», – объясняет Сунь-цзы. Что именно? На это отвечает Чжан Юй: «Через обратного шпиона ты будешь знать, кто из жителей его страны падок до денег, у кого из его чиновников какие недостатки». А к чему это может привести? Сунь-цзы говорит точно: «Таким путем ты сможешь приобрести себе и местных шпионов (которые вербуются, как объяснил Сунь-цзы выше, из местных жителей. – Н. К.), и внутренних шпионов (которые вербуются из числа его чиновников. – Н. К.)».

«Через него ты будешь знать все», – повторяет Сунь-цзы. Что именно? На это отвечает Чжан Юй: «Через обратного шпиона ты будешь знать, как обмануть противника». «Поэтому, – продолжает Сунь-цзы, – сможешь, придумав какой-нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение».

«Через него ты будешь знать все», – в третий раз повторяет Сунь-цзы. Что именно? «Положение противника», – отвечает Чжан Юй. «Поэтому, – продолжает Сунь-цзы, – сможешь заставить своего шпиона жизни действовать согласно твоим предположениям».

Таково значение обратного шпиона. Через него открываются самые надежные пути для организации шпионской сети по всем направлениям, а также для обеспечения самых верных условий для шпионской работы. «Узнают о противнике обязательно через обратного шпиона», – говорит Сунь-цзы. «Все четыре вида шпионов – и местные, и внутренние, и шпионы смерти, и шпионы жизни, – все они узнают о противнике через обратных шпионов», – поясняет Ду Му.

«Начало всей шпионской работы зависит от обратного шпиона», – говорит Мэй Яо-чэнь. «Поэтому, – заканчивает Сунь-цзы, – с обратным шпионом нужно обращаться особенно внимательно».

Несколько по-своему аргументирует важность обратного шпиона Сорай. Он пишет: «Гораздо лучше обращать на свою пользу шпионов, являющихся от противника, чем посылать своих шпионов к противнику. Людей с большим умом мало, а ординарных много. Поэтому наш шпион, попадая к противнику, может прельститься золотом и драгоценностями, красивыми женщинами; его волю можно сломить наказанием; страсти и боязнь смерти свойственны всем людям. Поэтому и часто случается, что такой шпион раскрывает истину и только приносит вред своим. Даже твердый и стойкий человек и тот, если у него не хватает ума, подвергаясь изо дня в день всевозможным допытываниям противника, в конце концов проговаривается. Поэтому Сунь-цзы и ставит обратных шпионов на первое место».

На этом заканчивается рассуждение Сунь-цзы об обратных шпионах: Возвращаясь к шпионажу вообще, он говорит: «Всеми пятью категориями шпионов обязательно ведает сам государь». Настолько важна эта область.

Об этой важности как нельзя лучше свидетельствуют яркие и общеизвестные исторические примеры, причем восходящие к глубокой древности, когда, по представлениям китайцев, жили и действовали основоположники китайской государственности и культуры.

«В древности, – говорит Сунь-цзы, – когда поднималось царство Инь, в царстве Ся был И Чжи; когда поднималось царство Чжоу, в царстве Инь был Люй Я».

Сунь-цзы не напрасно употребляет слово «древность». Действительно, даже для него упоминаемые события – дела очень древних времен. Образование древнего царства Инь, по традиционной хронологии, относится к 1766 г. до н. э., т. е. отстоит от времени Сунь-цзы на много веков. Так же далеко от Сунь-цзы отстоит и время появления на месте Инь Чжоуского царства, относящееся к 1144 г. до н. э. Что же имеет в виду Сунь-цзы, упоминая об этих двух событиях?

Царство Инь сменило царство Ся. Согласно традиционной исторической версии, которая, по-видимому, должна была существовать и во времена Сунь-цзы, царство Ся пало потому, что жестокость его последнего правителя Цзе-вана подняла против него все население: и народ, и князей. В одном из княжеств – княжестве Шан – правил в то время Чэн Тан. Пользуясь славой мудрого и доброго правителя, он быстро стал главой восставших и, разбив Цзе-вана, вступил на престол. Сначала его царство называлось по имени его родового княжества – Шан, но впоследствии, при его внуке, в связи с перенесением столицы в г. Инь, название столицы стало и названием нового царства, с которым оно вошло в историю.

Чрезвычайно интересно сравнить, как рисуют участие И Чжи в этом перевороте два древних автора – Мэн-цзы и Сунь-цзы.

Согласно Мэн-цзы, И Чжи (И Инь) находился на службе у Цзе-вана и был высокодобродетельным (конечно, в конфуцианском смысле) человеком. Эти свойства настолько прославили его, что Чэн Тан, еще будучи шанским князем, вызвал его к себе и сделал своим наставником и руководителем. Скорбя о злодеяниях Цзе-вана, Чэн Тан, также бывший образцом добродетели, пытался воздействовать на своего государя мирными средствами: он предложил Цзе-вану взять себе в министры самого подходящего человека – И Чжи. Цзе-ван не внял его совету. Тогда Чэн Тан повторил свой совет более настойчиво, но Цзе-ван снова отверг его. Так пять раз повторял свой совет Чэн Тан, и все пять раз Цзе-ван отвергал его. Только тогда Чэн Тан увидел, что все средства образумить своего повелителя уговорами исчерпаны, и решил поднять оружие.

Таким образом, для Мэн-цзы И Чжи – образец добродетельного слуги, не оцененного своим государем. Совсем иначе представлено дело у Сунь-цзы. Ни о добродетелях Чэн Тана, ни даже о нем самом он не упоминает; он говорит только о свержении династии и водворении на ее месте другой. Случилось же это потому, что «в царстве Ся был И Чжи». Кто такой был И Чжи? Человек, находившийся на службе у Цзе-вана. Глава, в которой Сунь-цзы приводит этот пример, называется «Использование шпионов». Все время речь идет о шпионах, о том, чего можно добиться с помощью шпионов. Спрашивается, кем был И Чжи для Сунь-цзы? Сорай принужден признать факты: «Когда Тан-ван, поднявшийся из среды прочих князей, стал государем, И Чжи, почитаемый им как наставник, находился в столице Цзе-вана и во всех подробностях знал положение противника. Поэтому Тан-ван так быстро добился успеха» (Сорай, цит. соч., с. 349). Вопрос, следовательно, только в одном: назвать ли И Чжи «местным шпионом» или «внутренним», по терминологии Сунь-цзы.