Читать книгу "Детям до шестнадцати - Виталий Каплан"

Он замолчал, уткнулся головой в ладони. Дождь лупил с прежней мощью, над головой сверкало и гремело, ветер пригибал книзу ветви орешника – а вот справиться с ёлками ему пока сил не хватало. Пока… потому что он ещё просто ветер, не дорос до бури. Как дорастёт – будет здесь второй бурелом.

– Слушай, – дождавшись, когда отгремят очередные раскаты, спросил Саня, – а почему вы всё-таки Лягушкину доводите? Это что, такая страшная тайна, ещё страшнее, чем про маму?

– Теперь уже не тайна, – угрюмо ответил Макс. – Это вообще одна и та же тайна. Короче, прикинь – Жаба знает про нашу маму. Ну, что она психбольная! И в любой момент может разболтать.

– Ни фига себе! – выдохнул Саня. Ни о чём таком Лиска ему не говорила, и более того, уверяла, что без понятия, отчего на неё так обозлились Снегири. – Точно знаешь? Откуда инфа?

– Стопроцентно, – подтвердил Макс. – Она в том году маму в больнице видела и поздоровалась с ней. Издевательски так… «Здра-а-вствуйте!» Мама потом рассказывала и плакала.

– А что она, ну Лягушкина то есть, в больнице делала?

– Да она со своей мамой пришла проведать какую-то тётку… родственницу, короче. А как увидела маму, так прямо расплылась в улыбочке: «Здра-а-вствуйте»… – Макс, похоже, вновь начал злиться.

– Ясно… – протянул Саня. – Ну а травить-то зачем?

– Это Дашкина идея, – признался Макс. – Короче, она решила, что если Жабу хорошенько довести, то она из нашей гимназии куда-нибудь свалит, и всё, проблема закрыта. Знаешь, в классе «а» был такой Ярик Жариков, его в четвёртом тоже вот так доводили, а в пятом его уже не было, родители в другую школу перевели. Ну и Дашка решила, что так же получится. Вот и стали её гонять… а она всё не переводится и не переводится. Ну и чем дальше, тем мы больше на неё давили.

Саня не знал, что и сказать. Вот и всё! Вот и раскрыта тайна, разгадана загадка, решена задачка. Настолько просто! И настолько глупо! Ему вспомнились Лискины слова: «Дашка… понимаешь, она девчонка хитрая, но не очень умная». И что теперь с этой расщёлканной тайной делать?

– Ты сам-то хоть понимаешь, что маразм? – наконец проговорил он, не глядя на Макса. – Если она там, в больнице, вашу маму узнала, и если она такая вредная и подлая… Ну сам прикинь: тогда бы она всем и растрепала – как только вы её начали гнобить… Чтобы вам, идиотам, отомстить. А если она её не узнала, то какой смысл её доводить?

– Она сто процентов её узнала! – возразил Макс. – Поздоровалась же!

На это Саня сходу не нашёл, что сказать. Но, подумав, ответил:

– А даже если узнала! Уже сколько времени прошло! Больше года! И раз до сих пор не разболтала, значит, она не вредная и подлая, а добрая и честная! А вы с Дашкой как раз и получаетесь уродами. Правильно она про вас написала: обезьяны, хищники и змеи! Что, скажешь, не так?

Макс передёрнул плечами – то ли стыдно ему было, то ли холодно.

– Да какая теперь разница? – сказал он тихо. – Теперь её гонять уже смысла нет, всё равно завтра вся школа про маму узнает… без всякой Жабы. И нас с Дашкой отправят в детдом. А может, и в разные детдома, так бывает, я в инете про такие случаи читал. Да ты хоть знаешь, что такое детдом?

– Да что ты упёрся – «детдом», «детдом»? – Саня повысил голос, чтобы перекричать ветер. – Не будет никакого детдома! Гарантирую!

Макс резко повернул к нему голову, зло усмехнулся.

– Издеваешься? Гарантирует он! Ты кто? Президент? Начальник департамента образования? Олигарх?

«Бери выше. Я волшебник!» – чуть было не сказал Саня, но вовремя прикусил язык. Вместо этого ответил:

– Да всё нормально будет! Найдут нас скоро! И вместе со всеми поедем, на автобусе. У меня, если хочешь знать, предчувствие! Интуиция!

Макс не ответил. Вновь сгорбился, подставляя дождю укрытый капюшоном затылок, уткнулся лицом в ладони и заплакал. На сей раз – не в голос, а тихо.

7.

Ну всё, пора за дело, понял Саня. Конечно, можно было и дальше потянуть время, помучить Макса – ведь за издевательства над Лиской он в сто раз больше заслужил, и это было бы справедливо: нагадил – получай, страдали из-за тебя другие – пострадай сам. Но почему-то справедливости не хотелось. Тухлая эта была справедливость, с пустыми рыбьими глазами. Хотелось чего-то другого… и Саня никак не мог вспомнить, каким же словом это «что-то другое» называется.

Сперва он решил вернуть заряд в мобильники и позвонить… да кроме Петьки Репейникова, и некому. Потом сообразил, что это не лучшая идея. Пока Петька догадается подойти к взрослым, пока будет объяснять… и что сделают взрослые? Как будут их с Максом искать? Лес большой…

Поэтому он решительно толкнул белый шарик: давай, подъём, не до нежностей, работать пора. Потянулся мысленно к пикету старшеклассников. Те, кстати, уже были не в одиночестве – все остальные группы к ним уже вышли, и ждали только их… Ждали и волновались… Тревога обволакивала их жёлтой плёнкой. Наверное, решали, звонить ли Динамометру или ещё погодить.

Образ цели получался простой. Так, ребята, поймите: с группой Снегирёва-Лаптева что-то стряслось. Они где-то в лесу. И не просто где-то, а конкретно вот тут… азимут двести десять… хотя зачем вам азимут, вы и так найдёте, нюхом. Вот кто пойдёт? Наверное, Белкин и Таймуразов, как самые здоровые… а вдруг придётся нести переломанных буреломами?

Он понимал, что всё это только его слова, и в мозгах старшеклассников они не звучат, никакой телепатии… просто возникают у них мысли и чувства… и кажется им, будто сами собой возникают… вроде как интуиция рулит…

Так, Валера и Чингиз, быстренько вот сюда, на тропиночку… тут недалеко, всего-то полтора километра, максимум пятнадцать минут… тем более, вам не придётся тратить время на всякие там азимуты-шмазимуты, вас ведёт безошибочное чутьё… вы ведь крутые парни, опытные охотники за мутантами… нет, отставить мутантов… за головами… тоже не то… за потерявшимися мелкими, вот! Потом будете гордиться и хвастаться, как лихо нашли заблудившихся… Или нет, не будете… наверное, пусть лучше инфа не просочится.

Вот теперь можно и на спуск давить. До холодной скобы.

Он протёр ладонью лицо, опустил голову. Теперь ещё и дождик надо выключить, но не сразу… сперва отдохнуть. Всё-таки силы после вчерашнего осталось маловато, а ещё на мобильники тратился, на грозу, на цветочки Максовых чувств…

– Ты вот что, Лаптев, – послышался слева напряжённый голос Макса. – Если твоя интуиция и вправду сработает… если всё обойдётся… Дай слово, что никому не скажешь про то, что я тебе рассказал. Ну, насчёт мамы.

Саня повернулся к нему.

– Да мне-то несложно, но только с одним условием. Вы оба, и ты, и Дашка, завтра же подойдёте к Лягушкиной и извинитесь. Типа неправы были, уроды были, и больше никогда… Потому что иначе нечестно получается.

– Дашка, конечно, взбесится, что я тебе всё рассказал, – задумчиво протянул Макс. – Но я ей объясню, что всё равно терять было нечего, про маму так и так вся школа бы узнала. Короче, я её уговорю. Она гордая очень… Но тут переломается.