Читать книгу "Служители тайной веры - Роберт Святополк-Мирский"

— Значит, голубь поспел вовремя? — прищурил один глаз Медведев.

— От тебя ничего нельзя скрыть! — добродушно улыбнулся Иосиф. — Но все, как видишь, к лучшему. Я живо интересуюсь твоей судьбой и надеюсь, ты не в обиде на меня и Мефодия за то, что мы изредка обмениваемся весточками?

— О, нисколько! Кстати, Мефодий просил кланяться и передать, что благодарит за назначение ко мне. Я, в свою очередь, доволен им — это как раз то, что нужно в тех местах.

Иосиф казался польщенным.

— Я рад. Ему, конечно, не следовало делать тайны из своей голубиной почты, но он, видно, опасался, что ты будешь недоволен. Он ведь, как и никто другой, не знает о нашей дружбе, которая и привела меня сюда. Дела твои, насколько мне удалось выяснить, довольно плохи, но не хуже, чем мои полгода назад в Татьем лесу...

— Если они не хуже, то, во всяком случае, не лучше, и я опасаюсь, как бы не нашлось тут для меня подходящего Софрона, как для тебя тогда!

И Медведев рассказал о вчерашнем визите Патрикеева.

Иосиф слегка встревожился.

— Это странно, — сказал он, — при дворе Патрикеев изо всех сил вступается за тебя и делает вид, что хочет защитить перед разгневанным великим князем... Послушай, Василий, я хочу помочь вам с Бартеневым выбраться отсюда, но ты должен мне честно рассказать, что заставило вас броситься среди ночи на старого Полуехтова... Ведь я знаю, что ты не обнажаешь меча без важного повода.

Медведев стал серьезным.

— Иосиф, я расскажу тебе кое-что... Возможно, это будет для тебя неожиданным, но несомненно интересным открытием. Но дело в том, что мне самому еще не все ясно, и, чтобы рассказать тебе толково, я должен сначала кое-что понять... Ты, если сможешь, ответь подробнее на несколько вопросов, потому что это тесно связано с тем, что я хочу тебе рассказать...

— Ну, что ж, спрашивай. — Иосиф явно был заинтригован.

— Расскажи мне, что тебе известно о Полуехтове и его жизни?

Иосиф посмотрел на Василия настороженно, словно ожидал какой-то ловушки, и медленно начал рассказывать:

— Алексей Полуехтов вот уже тридцать лет служит дьяком у великого князя. Особыми талантами не блещет и не блистал, но пользуется некоторым уважением государя... Возможно, он добился бы большего, если бы не один случай, который повлек его опалу... После этого случая...

— А ты не можешь рассказать мне, что это был за случай?

Иосиф колебался.

— Не должно бы тебе это рассказывать... Давно это было и не имеет сейчас никакого значения.

— В каких отношениях Полуехтов с Патрикеевым?

— Говорят, дьяк оказывает Патрикееву какие-то мелкие услуги, а тот его за это поддерживает при дворе.

— Я догадываюсь, что это за услуги. А теперь послушай, что известно мне. Степан, сын Полуехтова, два года назад бежал в Литву. Он стал предателем и убийцей. Человек, которого мы с тобой хоронили на моем дворе, — отец Филиппа Бартенева, а убил его своими руками Степан Полуехтов. Позавчера на улице Филипп узнал Степана и бросился на него, но нас схватили. А теперь самое интересное. В ту ночь, когда я приехал в свой разрушенный и сожженный дом в Березках, в моем дворе переодетый простым мужиком великокняжеский дьяк Алексей Полуехтов тайно встречался с таким же переодетым в нищего вельможей с литовской стороны, которого мне не удалось догнать. И вчера я снова видел этого вельможу вместе со Степаном и его отцом.

— Здесь?! В Москве?! — изумился Иосиф. — Как он выглядит?

Василий подробно описал внешность седого нищего и закончил:

— Я подозреваю, что эта компания затевает что-то недоброе. Я хотел рассказать обо всем Патрикееву, но Полуехтов опередил меня, и Патрикеев именем великого князя запер меня сюда. Я опасаюсь, что воевода заодно с ними, поэтому не обмолвлюсь ему ни словом о своих подозрениях. Теперь все в твоих руках. Ты можешь узнать от Полуехтова много интересного. Только будь осторожен! Не то окажемся соседями, — Василий кивнул на стену башни.

Иосиф пропустил мимо ушей слова Василия и глубоко задумался. Потом спросил:

— Скажи, Василий, слыхал ли ты когда-нибудь о новой, недавно явившейся ереси, основателем которой, как говорят, был некий Схария из Новгорода?

— Нет, никогда. Признаться, Иосиф, я мало интересуюсь церковными делами и занят, как ты знаешь, несколько иными...

— Я думаю, тебе следует кое-что об этом узнать. Вот послушай...

Иосиф кратко рассказал Василию об основах учения Схарии, только едва прояснившихся совсем недавно, когда один мастеровой в Новгороде рассказал на исповеди, что к нему ночью явился дьявол в облике монаха и прельщал его рассказами о новой вере, убеждая перейти в нее.

— Что касается целей тайной веры, — закончил Иосиф, — то они никому точно не известны, но можно предполагать, что это учение, как и всякое иное, стремится к широкому распространению. А поскольку главари его знают, что церковь греческая, как, впрочем, и латинская, всегда и всюду будет жестоко преследовать еретиков, они окружили свою деятельность строгой тайной. Мы без устали работаем над тем, чтобы найти хоть какие-то зацепки... Мне кажется, что у тайных еретиков должно быть нечто особенное, чего нет ни у кого другого, то, но чему они узнают друг друга...

Василий едва заметно вздрогнул.

По перстням?.. Но ни у Степана, ни у его отца не было перстней... Нет, у старого Полуехтова было целых четыре: по два на каждой руке, но совсем не такие... А у седого нищего? Ни тогда на Угре, ни сейчас — нет... А может, у них нательные крестики с таким же узором, как у Ефима? А при чем тут Любич и его дочь? Их всех что-то связывает?

— Однако ты меня не слушаешь, Василий... — заметил Иосиф. — Я понимаю, что эти сугубо церковные проблемы мало тебя интересуют, однако полагаю, ты должен знать о существовании новой угрозы для нашей церкви. Пойми, церковь — это вера. Вера — это закон. У нас господствует одна вера — греческая. Она поддерживает престол и порядок в державе. Если появится другая — все пошатнется...

— Зачем ты мне рассказываешь все это, Иосиф? Ты подозреваешь, что Полуехтовы как-то замешаны в делах тайной веры?

— Почему ты так решил? — немедленно насторожился Иосиф.

— Потому что ты начал это рассказывать в связи с Полуехтовым.

Иосиф секунду подумал, потом сказал:

— Нет. Я рассказал тебе о ереси, потому, что ты парень смекалистый, и если увидишь что-нибудь странное, необычное, знай — есть у нас еще один тайный враг и, быть может, гораздо более опасный, чем король Казимир, который, в сущности, ничем нам пока не угрожает. Если что-то узнаешь или заметишь, — сообщи сразу же мне, либо Мефодию, а я постараюсь вернуть свой долг и вызволить тебя отсюда. Ожидай в спокойствии и молись.

Осенив Медведева крестным знамением, игумен Иосиф покинул темницу.