Читать книгу "День исповеди - Аллан Фолсом"

Томас Хосе Альварес-Риос Добряк из эквадорского города Кито, он же Фредерик Вур из Амстердама превратился в Джулию Луизу Фелпс, агента по продаже недвижимости из Сан-Франциско, Калифорния.

99

Гарри, не дыша, смотрел, как два вооруженных карабинера позволили белому «фиату» ехать в сторону Белладжио, затем взглянули на следующий автомобиль, дали водителю знак подъехать и остановиться в пятне яркого света фонарей, освещавших площадку. Напротив другая пара карабинеров осматривала машины, покидавшие город. А еще четверо стояли на обочине подле бронетранспортера и наблюдали за происходившим.

Гарри увидел свет издалека и сразу понял, почему шедшие впереди машины начали сбавлять скорость. Он знал, что им более чем повезло, когда они вдвоем с Еленой утром ехали в противоположном направлении. А теперь их было трое, и он не отваживался даже дышать, ожидая самого худшего.

— Мистер Аддисон… — окликнула его Елена, тоже напряженно смотревшая вперед.

Гарри увидел, что передний автомобиль тронулся с места. Настала их очередь заезжать на досмотр. Один из карабинеров резко махнул рукой, дескать, вперед. Сердце Гарри отчаянно заколотилось, он почувствовал, что ладони его, лежащие на руле, внезапно покрылись потом. А карабинер уже махнул вновь.

Глубоко вдохнув, Гарри выжал сцепление. Грузовик пополз вперед. Полицейский, опять же жестом, приказал остановиться. Гарри повиновался. В голубовато-белом свете фонарей карабинеры направились к машине с двух сторон, каждый держал в руке по большому фонарю.

— Господи! — чуть слышно выдохнул Гарри.

— В чем дело? — так же тихо отозвалась Елена.

— Тот же самый парень.

Карабинер тоже увидел Гарри. Да разве мог он такое забыть? Старенький грузовичок со священником за рулем, едва не переехавший его сегодня утром!

— Buona sera,[32]— вежливо произнес карабинер.

— Buona sera, — отозвался Гарри.

Карабинер поднял фонарь и посветил в кабину. Дэнни, одетый в черный пиджак священника с плеча Гарри, все так же спал, привалившись к Елене.

Второй карабинер подошел с ее стороны и жестом приказал опустить стекло.

Не обратив на него никакого внимания, Елена обратилась к стоявшему рядом с Гарри.

— Помните, мы ехали сегодня на похороны? — затараторила она по-итальянски.

— Да.

— Ну а теперь мы возвращаемся. Отец Дольжетта, — она указала на Дэнни и продолжила, резко понизив голос, как будто опомнилась и боялась разбудить его, — приехал из Милана, чтобы отслужить мессу. Сами видите, каков он. Больной-разбольной! Ему вообще не стоило никуда ездить, но он настоял. И что теперь? Ему опять плохо! Сами видите. Мы хотим поскорее уложить его в постель, пока не случилось чего похуже.

Несколько секунд карабинер стоял молча, переводя луч фонаря с Гарри на Дэнни и обратно.

— Что прикажете нам сделать? Выйти и встать перед машиной? Или разбудить его? И тоже заставить вылезти? — Елена гневно блеснула глазами. — Вы ведь нас уже знаете! И долго собираетесь нас здесь держать?

Позади, очень кстати, прозвучало несколько гудков. Ожидавшие в замершей очереди понемногу теряли терпение. В конце концов карабинер выключил фонарь, кивнул своему напарнику и махнул рукой, разрешая проезд.

100

Роскани разломил плитку шоколада, откусил кусок от половины и закрыл интерполовскую папку.

В первом разделе на пятидесяти девяти страницах описывались двадцать семь мужчин и девять женщин, известных как активные террористы и уже действовавших в Европе. Во втором разделе на двадцати восьми страницах — убийцы, находящиеся на свободе и предположительно обитающие в Европе; этих было четырнадцать, все мужчины.

Каждый из них мог взорвать ассизский автобус. Любому из этих мужчин мог принадлежать обугленный труп, который ошибочно опознали как останки отца Дэниела. То есть каждый из них мог быть хозяином пистолета «ллама». Но интуиция подсказывала Роскани, что ни один из них не обладал такой извращенной, сладострастной и откровенно садистской тягой к убийству, как блондин с расцарапанной рожей, любитель пользоваться острой кухонной утварью и столь редкими в наш век опасными бритвами.

Расстроенный, ругая себя за то, что решил бросить курить, он поднялся, открыл дверь своего тесного святилища и вернулся в огромный бальный зал виллы Лоренци. Прошелся по шумному помещению, посмотрел по сторонам и понял, что ошибался в своих недавних размышлениях. Да, Gruppo Cardinale представляла собой армию. Она была слишком многочисленной. Слишком громоздкой. Привлекала к себе слишком много внимания. Допускала ошибки. Но, учитывая обстоятельства, он радовался, что она существовала. Ведущаяся игра была не из тех, которые можно вести в одиночку, руководствуясь отцовским убеждением, что только он, и никто другой, способен отыскать решение. На этой арене требовалась мощная сила, тысячи глаз, обладатели которых будут смотреть во все стороны, подстраховывая друг друга, которые обыщут, обползают каждую пядь земли. Только таким образом можно было рано или поздно захлопнуть ловушку и гарантировать, что добыча не ускользнет в очередной раз.

Белладжио. Церковь Святой Клары. 22 часа 15 минут

Гарри сидел рядом с Дэнни в кабине припаркованной на темной улице машины и ждал Елену. Она ушла уже почти полчаса назад, и он чувствовал нарастающее беспокойство.

Через улицу перешли несколько подростков, они шутили и смеялись, один из них бренчал на гитаре. Немного раньше в том же направлении прошел, что-то напевая себе под нос, немолодой мужчина, державший на поводках двух собачонок. Но вот молодежь удалилась, шум затих, и опять воцарилась тишина, усиливавшая чувство покинутости и нагнетавшая тревогу и опасение, что их вот-вот схватят.

Повернув голову, Гарри посмотрел на Дэнни, который спал на сиденье рядом с ним в позе эмбриона, поджав ноги в синих стеклопластиковых лубках. Во сне он казался совершенно невинным, и не верилось, что он может знать что-то опасное; так смог бы спать и ребенок. Гарри захотелось протянуть руку, потрогать брата и еще раз сказать ему, что все будет в порядке.

Гарри отвернулся от Дэнни и посмотрел туда, где немного выше на холме стояла церковь, надеясь увидеть приближающуюся Елену. Но не увидел ни души, лишь безлюдную улицу с припаркованными по обе стороны автомобилями. Внезапно на него волной нахлынули эмоции. Они были глубокими и исходили из самой сердцевины его существа. И дали ему наконец осознание того, почему он оказался здесь. Это был возврат долга, высвобождение, осуществление кармы.

Он выполнял обещание, которое дал Дэнни много лет назад, в тот день, когда уезжал из дома, собираясь поступать в колледж. В это время Дэнни стал бунтовать больше прежнего, у него почти непрерывно происходили стычки дома и в школе и неприятности с полицией. У Гарри через два дня должны были начаться занятия в Гарварде, и, когда Дэнни вошел, он сидел в прихожей со своим чемоданом, дожидаясь брата, чтобы попрощаться. Лицо Дэнни было испачкано, волосы всклокочены, кулаки в свежих ссадинах после драки. Дэнни взглянул на чемодан, потом на Гарри и, не говоря ни слова, хотел пройти в комнаты. Гарри хорошо помнил, как протянул руку, крепко схватил брата и развернул к себе.