Читать книгу "Единственные - Далия Трускиновская"

– Он по гей-клубам тусуется. Его там многие видели. Тетя Регина, я не голубой! Я с ними не дружу, я там не бываю! Но у нас работают девочки, и они ходят туда просто потанцевать. Он там постоянно бывает, тетя Регина. Я не поверил, мы взяли детектива… Вот – фотографии, есть видеозапись…

Рафик положил на стол какие-то темные картинки.

У Регины подкосились ноги, она ухватилась за спинку стула и села.

– Говори, говори! – велел дядя Алик.

– У него есть любовник, тетя Регина. Они встречаются у вас дома, когда вы на работе, и у этого любовника.

Тут до Регины дошло.

– Алекс?!.

– Алекс Потапов, тетя Регина.

Она двумя руками взялась за голову. В голове что-то возникло живое и сопротивлялось: нет, нет, этого не может быть, этого не должно быть, единственный, любимый, мамина гордость, нет же, нет!

– Римма! – закричал дядя Лева. – Воды принеси, Регинке плохо! И мне лекарство!

– До чего я дожил, позор на весь город, – забормотал дядя Алик. – Вам уезжать надо, немедленно, чтобы и духу вашего тут не было… Уезжать, я все устрою…

– Идиотка! Ты что – ничего не видела, ничего не понимала?! – продолжал шуметь дядя Лева. Вошла тетя Римма, принесла воду и лекарства, сунула Регине упаковку:

– Пей, это транквилизатор. Левчик, не кричи, тебе плохо станет.

– Как не кричать?! Мы теперь – посмешище!

И тут слово взяла тетя Римма.

– Я говорила! Что я говорила?! Регина, ты помнишь, что я говорила?!

Регина не помнила. Что-то очень злое о внебрачных детях, о том, что из них непонятно кто вырастает. В памяти осталось только это ощущение – злости, которая вскипает в душе идеальной законной жены и матери при мысли о ребенке, принесенном в подоле.

Но вдруг стало ясно, что все эти вопли и ругань родственников не имеют ровно никакого значения. Есть только мать и сын, остальные могут со своими семейными затеями убираться куда подальше. Есть мать и единственный сын, если мать – действительно мать, она сына не бросит. Что бы он ни натворил.

Но Алекса она убьет. Просто убьет. Алекс это заслужил. И тогда все наладится, все будет по-прежнему. Убить несложно. Нужно все хорошо продумать и найти надежного человека. Чем заплатить – найдется. Не станет Алекса – Артурчик образумится… он ведь еще маленький, он ведь еще глупый… Естественно, что Алексу удалось его обмануть, увлечь!.. Это естественно – Алекс хитрый, он умеет, Артурчик и не понял, во что его втягивают!..

Нужно опять контролировать каждый его шаг – как в детстве, нужно, чтобы он знал это…

Исчезнет Алекс – и все будет по-прежнему!

Регина посмотрела на родственников. Дядя Лева и дядя Алик постарели, но это была яростная старость – они стряхивали понемногу шелуху благопристойности и все более делались похожи на прапрапрадедов, чьи простые натуры не ведали оттенков и полутонов. Нужно было прямо сейчас сказать им, что Алекс Потапов зажился на этом свете, и попросить помощи. Но вдруг Регина поняла, что отомстить за сына должна своими руками, потому что только она имеет право убить развратника.

– Дядя Алик, помнишь, ты мне показывал пистолет? – спросила она.

Лихое начало девяностых требовало от людей, защищавших свой бизнес и свои семьи, умения и решимости стрелять во врага. Конечно же, у дяди Левы и дяди Алика были крепкие парни, которым хорошо платили, более того – дядя Лева и дядя Алик сами облагали некоторой данью окрестные лавочки и никому их не уступали. Но на каждый чих не наздравствуешься, и личное оружие было даже у тети Риммы.

– Да, помню, – согласился дядя Алик. – Тебе нужно?

– Да, дядя.

Старики переглянулись.

– Денег на адвоката мы наскребем, – сказал дядя Лева. – Сама виновата, сама и разбирайся. А ствол тебе даст Гарик. Потом скажешь, что была у него в гостях и украла.

Гарик принес оружие. Регина сунула его в сумочку.

– Ты не дура, ты все сделаешь как надо. А деньги – уже наша забота… – дядя Лева вздохнул. – Уезжать вам с Артурчиком все равно придется. Я найду место, где нет этой мрази, врачам заплатим, они его вылечат. Рафик, позови Гришу. Не ездить же тебе с оружием на троллейбусе…

Гриша довез Регину до дома и подождал внизу, пока она поднимется по лестнице. Услышав, как она отпирает дверь, он ушел, а напрасно. Потому что самое странное произошло, когда Регина уже почти вошла в прихожую.

– Региночка… – услышала она и обернулась.

Оказалось, немногим выше сидел в темноте на ступеньках Алекс.

– Региночка, где он? Я места себе не нахожу! – Алекс, вскочив, сбежал вниз. – Он телефон отключил, это ужасно!

– Ты сволочь, сука! – ответила Регина. – Я тебя убью – и Бог меня простит!

Она полезла в сумку за пистолетом, но пистолет провалился на дно и застрял между прочим имуществом – портмоне, косметичкой, толстым ежедневником, двумя упаковками дорогих колготок, открытой пачкой печенья, пустым пакетиком из-под сока.

– Региночка, это ужасно, я должен знать, где он! – восклицал Алекс. – Я всюду искал его, в «Рандеву», в «Миксте», всюду! Его нет! Мне страшно подумать, что с ним!

Регина вытащила пистолет. Гарик сказал, что он заряжен, и показал, как сдвигать рычажок предохранителя. Алекс видел оружие, настолько-то слабого света на лестничной площадке хватало, но у него помутился рассудок, не иначе, он даже не пытался спрятаться или сбежать.

– Региночка, если он ко мне не вернется, я повешусь! Клянусь вам, повешусь! Сделайте что-нибудь, объясните ему, что я его люблю, что я жить без него не могу, ради Бога!

– Вешайся, сука, – сказала на это Регина. – Вешайся сам, иначе пристрелю, как бешеную собаку, пидор проклятый!

И в самом деле, это было идеальным выходом из положения. Регина вбежала в квартиру, зажгла свет в ванной, там была прилажена великолепная сушилка с тонкими тросиками, других веревок в доме не водилось. Регина, не зная, как отцепить тросик, всем весом повисла на сушилке и выкорчевала ее из стены, потом потащила в прихожую.

Там уже стоял Алекс.

– На! Вешайся! – крикнула она и кинулась на кухню за хозяйственными ножницами, которые могли справиться с куриной костью.

Потом она протянула Алексу кусок троса, которого явно бы не хватило для смертоубийства, но это она поняла уже потом.

– Вы ненавидите меня? Вы так меня ненавидите? – спросил Алекс. – Боже мой, да разве же я виноват?! Я люблю Артурчика, я жить без него не могу! Когда я его увидел – во мне все перевернулось! Вы ведь тоже его любите! Послушайте, Региночка, мы должны его спасти!

Регина не знала, что сказать этому обезумевшему человеку. Злые слова не проникали в его сознание, он весь был поглощен своей бедой.

– Убирайтесь, а то я вас пристрелю, ясно? – спросила она. Все-таки рассудок победил, чувство самосохранения тоже проснулось, и Регина поняла, что стрелять в Алекса тут, ночью, с риском перебудить всех соседей, чревато большими неприятностями, нужно сделать это иначе, совсем иначе…