Читать книгу "История моего успеха - Генри Форд"

Сушильни для дерева цилиндрической формы, имеют 100 футов в длину и 10 футов в диаметре. Они имеют внутренний ход, через который нагнетается газ из силового помещения; газ, проходя через ходы, отдает свое тепло стенам и возвращается обратно через особый кожух, наполненный деревом. Этот метод известен как «встречный» метод сушки дерева, совершенно удаляющий воду. Сушильни слегка наклонены и постоянно вращаются. Дерево, подвергаемое сушке, покидает их, когда температура достигает 300° по Фаренгейту, и доставляется системой асбестом покрытых конвейеров в реторты, проходя туда через запираемую газом крышку. Реторта имеет высоту в 50 футов и в диаметре 10 футов; она устлана огнеупорным кирпичом. Когда реторта вновь построена, она обкладывается кирпичом и нагревается до 1000° по Фаренгейту. Затем реторта закрывается, и через крышку в нее поступает предназначенное к сушке дерево. Теплота, отдаваемая огнеупорной обкладкой, достаточна для начала реакции, в результате которой выделяется «сырье уксусной кислоты». Эта реакция дает достаточно тепла для продолжения процесса. Между тем масса дерева медленно движется в реторте по направлению сверху вниз, и из дерева извлекаются летучие вещества. То, что идет вниз, – чистый уголь, который удаляется через особый выход. Пар конденсируется, газ – нет. Весь газ идет в очиститель, в башню высотой в 50 футов, где газ очищается, и конденсированная часть представляет собою сырье уксусной кислоты. Остаток идет на силовые станции и сжигается как топливо. Уголь выходит из реторты через затвор на газовый конвейер, доставляющий его во вращающийся водяной холодильник. Это сооружение имеет 6 футов в диаметре, с кольцеобразными трубами, в которых циркулирует вода, охлаждающая уголь. Из холодильников уголь поступает в сеть установок, которые стабилизируют его, препятствуя самопроизвольному сгоранию. Таким образом достигается то, что большие куски направляются в склады, а мелкие пульверизуются вместе с углем, который используется при брикетировании. Уголь, смешанный с особыми связующими веществами, брикетируется в топливо. Вся брикетная сушка производится при широком использовании паропровода силовой станции. Из сырья уксусной кислоты в конденсаторах может быть получено много побочных продуктов. При переводе кислоты из конденсаторов в баки – в первую часть сооружения для перегонки – она распадается на деготь, метиловый спирт, кислоты и легкие масла. Деготь при дальнейшей перегонке дает смолу, древесный креозот и масла, – все это мы используем в нашем производстве. Смола употребляется для заливки батарей и для целей изоляции; креозот, – как предохранитель для шпал и столбов, и масла – для копей.

Группа побочных продуктов, содержащих метиловый спирт и кислоту, сначала нейтрализуется известью, а затем из нее извлекается спирт; известь в комбинации с уксусной кислотой служит для добычи уксусно-кислого кальция. Последний направляется в сушильни в полужидком состоянии, частично сушится на воздухе и, наконец, переходит в твердое состояние в больших обвязанных проволокой сушильнях. Затем он смешивается с этиловым спиртом и серной кислотой для получения уксусно-кислого этила. Большие количества этого продукта потребляются при изготовлении кожаных покрытий и обивочных материалов. Полученный метиловый спирт рафинируется в древесный и ацетон, используемые как растворители и денатурирующие дополнители. Остатки масел идут на топливо. По этому процессу каждая тонна дерева дает 135 фунтов уксусно-кислой извести, 61 галлон 82 %-го метилового спирта, 610 фунтов угля, 15 галлонов дегтя, богатые масла, осветительные масла, креозот и 600 кубических футов горючего газа. И эти продукты перегонки в период, когда это пишется, дают в день круглую цифру в 12 тысяч долларов. В действительности мы еще пойдем вперед.

Глава 12

Перенесение предприятий в деревню

Всегда считалось бесспорным, что крупная промышленность влечет за собой возведение огромных зданий, в которых работают массы людей. Ночью все эти массы расходятся по домам, представляющим из себя трущобы и полуразрушенные хибарки. Много хороших людей выступало против крупной промышленности именно потому, что они считали ее неразрывно связанной с трущобами и их последствиями.

Если крупная промышленность вдохновляется исключительно мотивами наживы, то такие последствия неизбежны. Заводы сосредоточиваются в одном месте и открываются и закрываются в зависимости от получаемой ими прибыли. При этих условиях рабочий не может сберечь денег и не в состоянии выбрать себе жилище по своему вкусу. Кроме того, недостаток путей сообщения заставляет его жить неподалеку от места работы, дабы не тратить большую долю своего заработка и сил на путешествие в переполненных трамваях. Он должен брать первое жилище, какое ему подвернется под руку. И пока промышленность верит в выгоды концентрации и упускает из виду целесообразность высокой заработной платы, до тех пор такое положение вещей будет продолжать существовать. Лекарства от этого зла не следует искать в филантропическом жилищном строительстве. Если мы применим теорию высокой заработной платы к строительству домов, то окажется вполне возможным строить хорошие дома, в которых уважающие себя люди могут жить за сходную плату.

Собственники этих домов получат при этом прибыль, так как всякая целесообразная операция непременно приносит прибыль. Если дело убыточно, то это значит, что в основе платы была допущена какая-то ошибка. Филантропия всегда вредна, но она особенно вредна в применении к условиям, созданным промышленностью. При целесообразной организации промышленность может позаботиться и о своих интересах, и об интересах всех связанных с ней людей. Филантропия же только скрывает зло, которое может и должно быть устранено.

Крупная промышленность шла по пути концентрации вовсе не потому, что она органически связана с концентрацией. В сущности, крупные предприятия нельзя концентрировать в одном месте, так как этому, не говоря уже об остальных факторах, препятствуют крупные транспортные издержки. Крупное предприятие работает на далекие рынки, а в наши дни перевозить на далекое расстояние тяжелые продукты, все равно в необработанном ли или в законченном виде, оказывается невыгодным. Тем не менее крупные предприятия действительно концентрируются в одном месте.

Родственные отрасли промышленности всегда стремились группироваться по соседству. Крупное предприятие в этом отношении всегда шло по стопам мелких, так как никому не приходило в голову, что между мелкими и крупными предприятиями имеется более важное различие, чем размер. Правда, есть такие предприятия, которые разбухают, становятся громоздкими и на этом основании считаются крупными, но в сущности они представляют из себя просто мелкие предприятия, пораженные слоновой болезнью.

Настоящим признаком крупного предприятия является его сила, а не размеры. Оно велико, сильно и быстро растет. Всякое предприятие, действительно обслуживающее общество, должно увеличивать свои ресурсы и свою мощь; но нужно помнить, что эти ресурсы и эта мощь исчезнут, как только прекратятся оказываемые предприятием услуги.

Нет никаких оснований строить завод в крупном городе или поблизости от «рабочего рынка». Против этого говорит много соображений. Как мы рассказывали в книге «Моя жизнь, мои достижения», наше дело началось в маленьком кирпичном здании в Детройте. Через несколько лет предприятие было перенесено в более значительное здание, также расположенное в городе. Когда наступило время для дальнейшего расширения, мы переехали в Хайленд-Парк, бывший тогда предместьем Детройта, и в течение целого ряда лет выделывали там свои автомобили. Мы росли так быстро, что нам пришлось расширить Хайленд-Парк. В те времена мы покупали автомобилей гораздо больше, чем производили, и хотя Хайленд-Парк в конце концов стал большим заводом, он долгое время оставался в сущности сборочной мастерской. Только тогда, когда наша продукция достигла тысячи автомобилей в день и транспортные возможности Детройта оказались для нас слишком недостаточны, мы начали спрашивать себя: целесообразно ли мы поступали, устроив такой большой завод.