Читать книгу "Виват император! - Роман Злотников"

Его Высочество с легкой гримасой, лишь отчасти напоминавшей насмешливую улыбку, повернулся к Филиппу:

— Видишь, вот это как раз из серии непредвиденного развития ситуации. — Он прищурил глаза, и Филипп почти физически ощутил, как в голове Ярославичева завибрировали нейроны. Его Высочество обратился к Постышеву: — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Лубынин или те, кого он к этому привлек, разработали достаточно профессиональный план с высокой степенью вероятности воплощения. Но ему надо представить дело так, чтобы все улики прямо или косвенно указывали именно на президента, оставляя за кадром его самого. Скорее всего он «приговорил» того дебила прапорополковника, ибо лучшей метки для умных людей и не нужно. Так что тот будет стрелять, только чтобы замарать винтовку. — Ярославичев зло хохотнул. — Великолепный ход, Трофим Алексеевич, просто великолепный. Естественно, вы все замажете, скидывать Пашу вам совершенно не с руки, но с таким убойным материалом Паша все свое президентство будет с вами просто пай-мальчиком… — Его Высочество снова повернулся к подполковнику. — А как вы об этом узнали?

Постышев усмехнулся:

— Я считаюсь у нас в «конторе» самым большим специалистом по вашей части. К тому же всем известно, что я вас, мягко говоря, недолюбливаю. Так что без меня им было не обойтись.

Ярославичев усмехнулся в ответ:

— А почему вы все-таки пришли ко мне?

Постышев тяжело вздохнул:

— А-а-а, обрыдло все. А вы… Должен вам сказать — я пристально наблюдаю за вами уже больше пятнадцати лет, но до сих пор в вас не разобрался. То есть ЧЕГО ИМЕННО вы хотите, мне уже ясно, — власти. Причем не абы какой, а такой, которая вас абсолютно устраивает и по возможностям и по внешнему антуражу. Но, может, это даже к лучшему. Во времена Путина казалось, что все вроде как налаживается, так нет — Путин отработал свое и ушел, а мы тут же начали выбирать себе таких уродов… — Постышев сокрушенно махнул рукой. — Так что пусть лучше уж вы. Во всяком случае, вам власть нужна отнюдь не для того, чтобы всласть париться в баньке, набивать брюхо бесплатным шашлыком и заполнять высокие коридоры туповатыми родственничками и пронырливыми лизоблюдами. И я уверен, вы сможете воспользоваться ею с максимальной эффективностью. Так что правьте, пока хватит сил и здоровья, а там посмотрим.

Ярославичев несколько мгновений рассматривал поникшего головой гостя, потом перевел взгляд на Филиппа. И тот увидел в его взгляде некий намек на торжество. Что ж, вполне заслуженно. Черт возьми, Его Высочество опять оказался прав, когда говорил Мишке, что нет лучшего кандидата на должность ПОСЛЕДНЕГО президента, чем генерал Громовой. Несколько мгновений в кабинете стояла тишина, затем Его Высочество снова обратился к подполковнику:

— И каков план НАСТОЯЩЕГО покушения?

Постышев насупился:

— Не знаю. В детали меня никто не посвящал. Но я точно знаю, что все подготовлено к сегодняшнему дню. — Он мгновение размышлял. — Впрочем, я почти уверен, что где-то на маршруте ваш вертолет ждет стрелок с ПЗРК, а на пути движения машины заложен управляемый фугас. Кроме того, возможно, есть еще какие-то страхующие варианты. Трофим Алексеевич в подобных вопросах довольно основателен.

В этот момент в ухе у Филиппа запищал микрофон. Он на минуту отвлекся, а затем повернулся к Его Высочеству и доложил:

— Есть. Мои ребята засекли типа на колокольне. Оттуда до детдома метров шестьсот, но у него «В-94».

Постышев присвистнул:

— Серьезная машинка. Калибр — 12,7 миллиметра. Этой можно специальным боеприпасом достать вас даже через бронедверь вашей машины… Но, наверное, это все. Я не думаю, что Лубынин осмелился привлечь к этому делу СЛИШКОМ много людей. На каждом из постов задействовано не менее двух человек плюс наблюдатели, непосредственный руководитель, группы обеспечения отхода… а по моим прикидкам, в операции вряд ли участвует больше десяти-двенадцати человек.

Ярославичев кивнул и поднялся на ноги.

— Вот и отлично. А то нам уже пора.

Постышев вытаращился на него:

— Ваше Высочество, я же сказал, вам НЕЛЬЗЯ сегодня ехать в Тутово…

Ярославичев усмехнулся.

— Но я ДОЛЖЕН. А как обеспечить мою охрану, пусть думает мой начальник Службы безопасности. Это его хлеб. Вам же — моя искренняя благодарность. Я бы хотел пообщаться с вами потом, в более спокойной обстановке. — И Его Высочество двинулся к двери. На самом пороге он остановился и, повернувшись к Постышеву, напряженно замершему в кресле, произнес: — А этого, как вы его назвали, прапорополковника не трогайте. Пусть у него будет шанс сделать выстрел. Мне интересно, как там господь считает, стоит ли давать шанс МНЕ?..

Филипп вошел в палату стремительным шагом. Его Высочество, опираясь на левую руку, приподнялся на кровати:

— Присаживайся, Филипп.

Тот послушно опустился на стул, бросив тревожный взгляд на гипс. Ярославичев заметил этот взгляд и рассмеялся.

— Оставь. Основные мои трудности заключаются как раз в том, что приходится изо всех сил тормозить регенерацию. И все равно делегация медицинских светил, которую мне пришлось принять вчера на предмет осмотра, с удивлением констатировала, что заживление раны идет необычайно быстро.

Филипп скривился:

— И зачем вы их принимали?

Его Высочество с иронией качнул головой:

— Это был стопроцентно политический вопрос. Во всяком случае, это посещение вполне можно подать в качестве рекорда в книгу этого производителя пива, как там его, Гиннесс, кажется. Как самый массовый консилиум в истории медицины. Представь себе, семьдесят три человека, большая часть из которых имеет весьма смутное представление о полевой хирургии, но каждому позарез необходимо засветиться…

— Ну, если насчет засветиться… у вас тут не палата больного и даже не проходной двор, а прямо-таки Ленинский проспект в час пик.

Его Высочество поморщился:

— Ты не прав. В час пик там сплошные пробки.

И оба тихонько рассмеялись.

В эту палату Ярославичева привезли сразу после того, как тяжелая девятимиллиметровая пуля, выпущенная тем туповатым прапорополковником из бесшумной снайперской винтовки, прошила ему ключицу. Полковник успел сделать только один выстрел, после чего Карай, до того момента укрывавшийся в кустах дикой малины прямо под деревом, на котором была устроена площадка, стремительно взлетел вверх по стволу и одним движением пасти откусил полковнику правую кисть. Так что к тому моменту, когда до прапорополковника добрались Блок и Кулак, тот был готов рассказать все, что знал и чего не знал, лишь бы от него убрали этого монстра. В учебную клинику медико-биологического факультета Ярославичева доставили вертолетом спустя всего полтора часа после выстрела. А уже к вечеру Его Высочество оказался завален предложениями от крупнейших и знаменитейших клиник мира.

Но Ярославичев, естественно, остался здесь. Еще бы, нигде больше не удалось бы сохранить в тайне тот факт, что, несмотря на тяжелейшее ранение (два врача бригады «скорой помощи» из Тутова, первыми оказавшие помощь Его Высочеству, за тот день даже охрипли, давая интервью доброй сотне российских и зарубежных телекомпаний), Ярославичев уже к вечеру был абсолютно в порядке. Так что, по большому счету, и повязка, и койка были всего лишь бутафорией. Но у Филиппа была причина, почему он, да, и все, кто находился в эти дни рядом с Его Высочеством, неустанно демонстрировали озабоченность состоянием его здоровья…