Читать книгу "Военспец. Чужое лицо - Юрий Корчевский"

Для себя Андрей решил, что он будет исполнять службу ревностно и солдат готовить к службе как положено. Но при первой же возможности со службы уйдёт.

Через несколько дней начался вывод войск. Конница пошла самоходом, а пехоту и пушки погрузили на суда, и флотилия на вёслах и под парусом пошла вверх по Дону.

Но суда ушли не все, часть их осталась прикрывать гарнизон крепости. Как сильно потрёпанный, полк, где служил Андрей, грузили первым. Вся рота, двадцать человек, уместилась на одной большой галере. Судно было новым, но состояние его уже плачевно: в корпусе – течь по щелям, и несколько матросов постоянно откачивали воду вёдрами. На взгляд Андрея, галера в скором времени была обречена. В дальнейшем так и случилось – почти все суда сгнили. Сырое дерево при постройке и неопытный экипаж сделали своё дело.

Остатки полка разгрузились в Воронеже, а отборные части вроде Преображенского и Семёновского полков проследовали в Москву.

Пётр торопился, и уже 20 октября 1696 года Дума провозгласила: «Морским судам быть». С подачи Петра, конечно. Выделили деньги на постройку сразу 52 судов, да не речных, а морских.

А 22 ноября Пётр издал указ об отправке дворян за границу, на обучение морскому и навигационному делу.

Война же с Турцией завершилась подписанием в 1700 году Константинопольского мирного договора, стороны обязывались хранить мир 30 лет.

Воронеж в то время был маленьким городком. Полк размещался на окраине, в длинных бревенчатых бараках, и после возвращения на зимние квартиры многие солдаты заболели. Плохие условия, война, не всегда качественная пища, вши – этот бич воюющих армий, и солдаты стали болеть чесоткой и тифом.

Андрей по возможности чаще старался ходить в баню и менять бельё. Он купил себе шёлковую рубашку – на ней, в отличие от полотняного белья, вши не держались. И всё равно не уберёгся.

Сначала поднялась температура, навалилась слабость, головная боль. Он сначала подумал, что простудился, пройдёт, но чай с малиной и парная не помогли. И он отправился к городскому лекарю.

Тот поставил ему диагноз «тиф», или, по-старому, брюшная лихорадка. Лечение и вовсе было смешное и убогое.

Больше всего Андрей опасался заболеть. Медицина на низком уровне, лекари потчуют пациентов отварами трав, толчёными жабами и кровопусканиями. Оставалось надеяться на свои силы, на то, что молодой организм справится с болезнью.

Пошатываясь от слабости, он явился в полковой лазарет. По крайней мере, там можно было спокойно отлежаться – кормят и тепло. Для офицеров была выделена отдельная комната, топчаны с чистым бельём.

В полубредовом состоянии Андрей провёл в лазарете месяц. Но организм поборол болезнь, и постепенно он начал вставать и ходить, держась за стенку. Но всё-таки выжил, не умер. Ему повезло: молодые солдаты из холопов, физические сильные и здоровые, умирали от болезней каждый день. И каждый день в лазарет поступали новые заболевшие.

Боясь снова заразиться, Андрей покинул лазарет – уж лучше потихоньку окрепнуть среди здоровых. В лазарете о дезинфекции – хотя бы той же хлоркой – не слышали, там даже сам воздух был насыщен миазмами.

По прибытии в полк он представился командиру, полковнику Кондратьеву.

– Ты ли это, Андрэ? Да от тебя одна кожа и кости остались! Да, болезнь не красит человека. Но уж то хорошо, что жив остался. И что же мне с тобой делать? В полной мере службу продолжать ты ещё не можешь, слаб, бледен, как поганка.

– Да какой уж есть, – отшутился Андрей.

– Да я не в укор. Вот что, отлежись пока с недельку, а там видно будет. И зайди к казначею, жалованье получи – деньги пришли.

В первый раз Андрей получил жалованье за службу – за два месяца сразу. Часть денег выдали серебром, другую – медяками. По весу получилось изрядно: две полные жмени.

Он сразу направился в трактир. Не пьянствовать – поесть нормально. Заказал себе варёную курицу и бульон куриный. Мать в своё время говорила ему, что куриный бульон лучше всего силы укрепляет после болезни. Давно это было, а вот вспомнилось, всплыло из каких-то уголков памяти.

Он поел не спеша, а под конец ещё и лафитник водки заказал – для дезинфекции.

Настроение поднялось, показалось, что и сил прибавилось. В своей комнате, едва раздевшись, он рухнул на постель и проспал до утра.

Неделю Андрей только и делал, что ел да спал, зато и на поправку пошёл быстро. Каждый день проходил мимо плаца, где сержанты и капралы муштровали новобранцев. Вместо погибших в боях, умерших от болезней и списанных по ранениям набрали новичков. Их учили строиться, маршировать и обращаться с оружием.

Через неделю он предстал перед полковником.

– Вижу, вижу – порозовел слегка, вес набрал. Но выглядишь ещё неважно.

– Получше стало, уже ветром не качает.

– Водку надо было пить, ни одна хворь не пристанет.

Да, объяснить бы полковнику про цирроз печени – так не поймёт. Это уже позже Пётр создаст Кунсткамеру, где будут демонстрироваться людские уродства.

– Ты в седле хорошо держишься? – неожиданно спросил его Кондратьев.

– Опыт есть.

– Тогда задание дам, из лёгких. Донесение надо в Москву доставить. Либо государю Петру Алексеевичу в руки, либо в канцелярию. Проветришься после болезни, да заодно и на Москву посмотришь.

– Был я там как-то.

– Вот-вот, знакомцев проведаешь. Небось в Немецкой слободе осталась девица? Ступай, завтра пакет будет готов. Рядового с ним посылать никак не можно, а офицеров из здоровых почти нет. Так что тебе сам Господь ехать велит.

Глава 3. Клад

Кони в полку имелись: верховые для офицеров, битюги для перевозки пушек и повозок – с имуществом и снаряжением. Конечно, к коню привыкнуть надо, у каждой лошади свой норов может быть.

Конюх из рядовых вывел из конюшни коня, взнуздал его и вынес седло.

– Смирная лошадка, Звёздочкой звать. Дашь ей кусок ржаного хлеба, и подружитесь. Животина – она ласку понимает.

Андрей получил у полковника засургученный пакет и сунул его за отворот кафтана.

– Оружие наготове держи, – посоветовал полковник, – в чужие руки пакет попасть не должен – там все сведения о гарнизоне Воронежском.

– Понимаю.

– Тогда с Богом!

Андрей сразу и выехал. Коли ехать далеко предстоит, лучше поторопиться. Иначе пойдут дожди, дороги развезёт, и поездка не на одну неделю затянется.

За неделю он добрался до Москвы. В городе был разброд: по улицам слонялись пьяные стрельцы, чувствовалась напряжённость.

В Кремль Андрей не поехал. Стрелецкое войско доживало последний год, и уж если кому служить, так это Петру, а не царевне Софье и главе Стрелецкого приказа Фёдору Шакловитому.