Читать книгу "Секс с экс - Адель Паркс"

Нужно решить, что делать дальше.

Иду в туалет. Тут, как обычно, длинная очередь женщин с переполненными мочевыми пузырями. Я покорно жду, я слишком измучена, чтобы проявлять нетерпение или рычать на какую-нибудь даму, требуя поскорее освободить кабинку.

Увидев себя в зеркале, прихожу в ужас – оттуда глядит растрепанная и растерянная женщина. Моя новая стрижка не требует особого ухода, нужно только расчесаться, нанести немного геля и потом слегка распушить волосы, чтобы придать прическе небрежность и объем. Сегодня мне и в голову не пришло исполнить этот простой ритуал, ну и пожалуйста: волосы похожи на мочалку. С того самого дня мне ни разу не пришло в голову переодеться, наложить макияж или хотя бы поесть. Обычно я стройна, но теперь попросту истощена. До этой самой минуты я разделяла взгляды Уоллис Симпсон, но сейчас вижу, что излишняя худоба вовсе не красит женщину. Все это время я курила, чтобы заглушить голод, отвлечься и успокоиться. Мои волосы и одежда пропахли табаком, лицо посерело, глаза запали. Ходячая пепельница, надо же. Ополаскиваю лицо холодной водой и решаю снова навестить динозавров. Приятно, что хоть кто-то выглядит хуже меня, пусть это всего-навсего динозавры.

Часа три я медленно брожу по галереям. Должна признать, что рыбы, амфибии и рептилии при определенных условиях могут представлять интерес, но будем честны: до Даррена им далеко. Оказывается, динозавры жили то ли двести тридцать, то ли шестьдесят пять миллионов лет назад, с ума сойти! Я не видела Даррена неделю, и она сравнима с вечностью. Еще я узнала, что динозавры не умели летать, а передвигались с помощью ног. Надо бы написать жалобу в киностудию на научного консультанта, потому что я видела фильмы с летающими динозаврами. Но сил на это у меня нет.

Я прошла галереи, посвященные биологии человека, посмотрела фильм о зачатии и развитии ребенка, и меня замутило. Не из-за вида крови, а потому что я увидела, как уникальны, как восхитительны любовь и сама жизнь человеческого существа. Вздыхаю и смотрю на часы. Полпятого. Как хочется есть. И я решаю еще раз напоследок заглянуть в Галереи Жизни. А потом поеду домой и приготовлю себе пасту.

Галереи Жизни – зрелище впечатляющее. Здесь понимаешь, что каждое отдельное животное, растение и человек – это лишь частички сложной системы. Тут есть обалденные голографические картины атмосферы, гидросферы и литосферы. Есть уголок тропического леса со звуками льющегося дождя и криками птиц. И участок океанского побережья, где шумит прибой и кричат чайки.

Уитби.

Он.

Может, это мне лишь кажется, но я чувствую запах моря.

Здесь есть и менее привлекательные экспонаты: чучела гремучей змеи и разлагающегося кролика.

Я иду сквозь завывания ветра на звуки колокольного перезвона, напомнившие мне колокольчики Кэмден-маркет. Иду темным коридором со множеством зеркал, которые отражают и преломляют свет так, что кажется, будто ты наблюдаешь за гидросферой Земли из космоса. Всякая там циркуляция воды, пара и льда. Я это не очень-то понимаю, но серебристые голограммы поражают размерами.

Даррен.

Вдруг я вижу сотни Дарренов. Они рядом, слева от меня. Вытягиваю руку, чтобы дотронуться, и рука повисает в воздухе. Но я его вижу. Он передо мной и одновременно позади меня. Он везде. Я смотрю вверх, там тоже он. Но потом он исчезает.

Меня охватывает паралич. Мне нечем дышать. Потом воздух возвращается в легкие и чуть не сбивает меня с ног.

Он был здесь. Это был он! И я пытаюсь сообразить, где он сам, а где призраки, созданные зеркалами. И не могу ничего понять. Он мог уйти только двумя путями: или назад по коридору к тропическому лесу и океану, или вперед, к видам Земли.

Так что, бежать к ящерам или выходить в космос?

Я бросилась к видам Земли. Это группа из шести статуй, изображающих разные проявления земной жизни, над которыми возвышается эффектная композиция: между двумя гигантскими стенами вращается Земля. Стены изображают Солнечную систему и звездное небо. Врезаюсь в группу иностранных школьников, шумных и довольных. Все они одеты в синее и сливаются в единую массу рюкзаков, хвостиков и юношеских прыщей.

Он идет впереди них.

Поднимается по гигантскому эскалатору, что проходит через макет Солнечной системы.

Я рушу все традиции английской вежливости и продираюсь сквозь группу школьниц, распихивая их локтями. Они шумно протестуют:

– Здесь очередь, мадам.

И толкают меня в ответ, но их сопротивление бесполезно перед лицом моей любви и силы, удвоенной отчаянием.

– Извините, здесь нельзя пройти.

Еще как можно! Я уже несусь в нужном направлении и вцепляюсь взглядом в Даррена, чтобы не потерять его из виду. Он не видит меня, а я его не окликаю. Нас разделяет толпа школьников, и если он решит убежать, догнать его я уже не смогу. Эскалатор поднимается мимо листов кованой меди, изображающих ядро Земли, звучит какая-то странная музыка. Медленно, чудовищно медленно мы ползем мимо созвездий Большой Медведицы, Дракона и Змееносца. Хочется затопать ногами от досады. Я стиснута между посетителями галереи, напуганными моим нетерпением, и не знаю, что мне делать – я застряла. Передо мной женщина с тележкой, и пролезть мимо нее просто невозможно.

Выбравшись с эскалатора, я поворачиваю направо и мчусь за Дарреном через вулканические извержения и землетрясения.

– Даррен, – кричу я, – Даррен!

Но мой обычно громкий голос не в состоянии перекрыть звуки природных катастроф и школьную болтовню.

– Даррен.

Он оборачивается.

Он не сразу узнает меня из-за стрижки и помятого неряшливого вида.

– Кэс? – когда мое имя медленно пробирается из его сознания к голосовым связкам, я вижу, как на его лице мелькают удивление, недоверие, радость, а потом остается только гнев.

– Что за встреча. – Даррен ставит свой рюкзак на пол и скрещивает руки на груди. Ну да, этим жестом он предупреждает, чтобы я не приближалась к нему. Плевать мне на это, у меня внутри все переворачивается, когда я вижу, как напрягаются мышцы его рук.

– Я искала тебя. – Я умалчиваю, что это Линда помогла мне его найти. Не хочу, чтобы у нее были неприятности. – Я здесь уже несколько часов, – неуверенно бормочу я. Он удивлен. – Я целую неделю везде тебя искала. – Я замолкаю, оглядываясь в поисках укромного места, где можно поговорить. Он тоже оглядывается по сторонам.

– А где камеры? А, понятно.

– Нет никаких камер – во всяком случае, я о них не знаю, – взволнованно добавляю я. Он презрительно и недоверчиво фыркает и вынуждает меня выдавить: – Я не имею никакого отношения к шоу.

– Да ну? – Всего два слова, но его отвращение и сарказм не передаст так ясно и получасовой монолог.

– Да, нехорошо все вышло…

– Нехорошо! – вопит он, привлекая любопытные взгляды невоспитанных детей. – Я бы назвал это по-другому. Я бы назвал это подлым, продажным, непристойным. Ты сделала из меня идиота, Кэс, ты… – кричит он, захлебываясь, – ты предала меня! Не верится, что ты, что даже ты могла так низко пасть. Ты спала со мной, чтобы развлечь зрителей. Ты приняла мое предложение ради шоу. Какая же ты тварь! Ты чудовище! – он брызжет слюной от злости, а его лицо искажено болью.