Читать книгу "Эхо в тумане - Андреа Кейн"

Трентон глотнул, затем отчаянно закашлялся.

— Какого черта, что это?

— Крепкий черный кофе. Подходящее лекарство для идиота, напившегося до умопомрачения.

— У меня есть на то причины.

— У тебя есть более основательная причина не делать этого. И эта причина ждет тебя в Броддингтоне и ужасно беспокоится за состояние твоего рассудка.

Трентон с грустью устремил взгляд на темную жидкость:

— Ариана заслуживает лучшей участи, а у меня нет рассудка… Я потерял его много лет назад… если только он вообще у меня когда-нибудь был.

— С твоим рассудком все в порядке, тебе не хватает умения рассуждать здраво.

— Ты не знаешь, о чем ты…

— Я прекрасно знаю, о чем я говорю, и намерен обсудить это с тобой… когда ты протрезвеешь. Так что поспеши выпить этот кофе. Его полный котелок на кухне. И ты выпьешь все до последней капли.

Трентон, прищурившись, обратил налитые кровью глаза на брата:

— Дастин…

— Пей. Пока силой не влил его тебе в горло.

Не в состоянии спорить, Трентон уступил и принялся глотать невероятно крепкий кофе, и пил его до тех пор, пока ему не свело желудок, на глазах выступили слезы, а голова прояснилась.

— Хорошо, теперь мы можем поговорить. — Удовлетворенный результатами своего труда Дастин раскинул руки по спинке софы. — Зачем ты это делаешь с собой?

— Потому что я сумасшедший. Но, если ты видел Ариану, думаю, ты уже знаешь об этом.

— Ты не более сумасшедший, чем я. Да, я видел Ариану. Не знаю, что ты сделал, чтобы заслужить любовь этой исключительной молодой женщины, но она любит тебя. Так почему же ты причиняешь ей такую боль?

Трентон потер шею:

— Ариана все рассказала тебе?

— Да. И мы ничего иного не делали, только ломали головы, пытаясь разгадать, кто стоит за этим чудовищным фарсом.

— Возможно, никто не стоит… никто, кроме Ванессы.

— Ванесса умерла, Трент.

— Верно. Но она, тем не менее, преследует меня.

— Я не верю в призраки. Как и ты.

— Ты никогда не видел призрака.

— И ты тоже не видел.

— Тогда что же я видел? — Трентон встал, сжав голову руками. — Она появляется передо мной снова и снова… Я уже потерял счет — сколько раз видел ее. Она просит не делать ей больно, то же самое написано в дневнике. А я сделал ей больно в ту последнюю ночь… я хотел причинить ей боль. Я стал трясти ее и бросил на песок и не один, а два раза. Во второй раз она упала в воду… Я помню, как подол ее платья погружался в воду. Я был ослеплен гневом и ненавистью. Она выкрикивала мое имя… снова и снова… Но в какой-то момент наступила тишина. Я ушел и не оглянулся. Может быть я действительно убил ее. Такая возможность никогда не приходила тебе в голову?

— Нет… не приходила. — Дастин встал и подошел к брату. — Она была жива, когда ты ушел, Трент. Ты сам мне так сказал. Единственная причина, по которой ты почувствовал эти сомнения, в том, что кто-то вызывает их у тебя. Не дай этому ублюдку победить. Сражайся, Трентон. Ты лучше, чем кто-либо другой знаешь, как это делается. И тебе есть за что бороться.

Трентон посмотрел брату в глаза.

— Как она? — хрипло спросил он.

— Ариана, как и ты, борец. Она намерена найти способ открыть правду… ради тебя.

— Это она попросила тебя приехать в Спрейстоун?

— Нет. Она не имеет ни малейшего представления, что я здесь, и не намерена просить или требовать, чтобы ты вернулся в Броддингтон. Единственное, что она хочет, — устранить причину твоих страданий и чтобы ты сам вернулся домой. Она невероятно преданная и совершенно лишенная эгоизма молодая женщина. — Голос Дастина смягчился. — Это не значит, что она не думает о тебе. Думает. Каждую минуту.

— И я не перестаю думать о ней, — задыхающимся голосом признался Трентон. — Каждая чертова птица, каждый цветок напоминают мне о ней. Я слышу ее смех в каждом уголке Спрейстоуна, ощущаю ее нежное тело в своих объятиях по ночам, черт побери, Дастин, она мне так нужна. — Он невесело засмеялся. — Я наконец прекратил бороться с неизбежным, заставил себя отказаться от проклятой обособленности, за которую держался все эти годы. Но теперь все изменилось, мой мир превратился в хаос… но я не разрушу жизнь Арианы вместе со своей.

— Оставаясь здесь, ты разрушаешь обе ваши жизни.

— Что я могу дать ей? Свое мучение? Свое безумие?

— Свою любовь. — Дастин решительно положил руки на плечи Трентона. — Давай обойдемся без фальши, Трент. Ты любишь свою жену. Ты знаешь это, и я тоже. Не пора ли и Ариане узнать об этом?

— Что же хорошего ей принесет, если она узнает.

— Ничего, если только ты не станешь вести себя, как подобает мужу. Прояви силу ради своей жены, так же как и она проявляет ее ради тебя.

— И чем все это кончится? — Глаза Трентона затуманились болью сильнее, чем от алкоголя. — Ответь мне, Дастин. Если я вернусь к Ариане, расскажу ей о своем чувстве, приму ее любовь, что ей это даст, кроме боли? Я не в состоянии изменить прошлого и не могу ничего обещать ей в будущем. Ничего, если я безумец или убийца… или и то и другое. Так что, что это даст, если я открою свое сердце?

— Это даст тебе силу, необходимую для того, чтобы преодолеть весь этот кошмар. Ариане даст возможность с радостью встречать каждый новый день. Она это заслужила. Уже это достаточно убедительная причина независимо от того, что может принести будущее.

— Она заслуживает большего.

— Она любит тебя.

— Я тоже ее люблю. — Трентон впервые произнес вслух эти слова и изумился тому, насколько легко они слетели с губ. — Я хотел бы дать ей все — все потерянные годы детства, которого у нее не было, все те наслаждения, которых лишил ее брат-подлец, исполнение всех ее желаний, чего ей никогда не дозволялось. — Трентон с недоумением покачал головой. — Можешь себе представить, она ставит себя ниже Ванессы? И убеждена, что ее красота, ее обаяние, все, чем она обладает, второстепенно по сравнению со свойствами ее достойной презрения сестры? И, что хуже всего, моя мягкосердечная жена принимает все это как данность и не чувствует ни обиды, ни ревности, а только доброту и сострадание к своей шлюхе-сестре и брату-паразиту.

— Теперь — нет, — возразил Дастин. Трентон резко развернулся и вопросительно посмотрел на брата.

— Ты провел последние несколько дней вдали от Арианы, а я был с ней и помог заполнить те фрагменты головоломки, которых не хватало. И хотя я полностью согласен с тобой в том, что она недооценивает себя и не видит всех своих достоинств, но могу поручиться, что она больше не ставит себя ниже своей семьи. Ни Бакстера, ни Ванессы.

Мускул на челюсти Трентона задрожал.

— Это меня не удивляет. Когда я рассказывал Ариане о прошлом, она слушала очень внимательно и поверила мне. Поверила моему слову… слову незнакомого мерзавца, силой притащившего ее к алтарю, а не своей семье, и никогда не сомневалась во мне. Никогда. Такая покорная вера.