Читать книгу "Дневник его любовницы, или Дети лета - Карина Тихонова"

Егор поднялся с кресла навстречу вошедшему.

— Извините за поздний вызов, — начал он.

— Да уж, — подтвердил врач, и я понял, что он очень сердится. — Вызов поздний. И мне не понравилось, как меня сюда привезли. Вытащили из квартиры, запихали в машину, и все… Это можно назвать насилием над личностью.

— Я постараюсь компенсировать вам все неудобства, — мягко сказал Егор. М повторил:

— Извините нас.

Врач сердито посмотрел на Егора. Для этого ему пришлось слегка задрать голову.

— Ладно, забыли, — проворчал он тоном ниже. — Что тут у вас? Огнестрел?

Он присел на кресло и откинул с меня одеяло. Быстро скользнул взглядом по моему телу, едва прикрытому майкой с трусами, приподнял брови.

— Вы что, сидите на диете? — спросил он недовольно. — По-моему, с ней пора завязывать…

Тут врач поймал мой взгляд и споткнулся на полуслове. Быстро наклонился к моему лицу, оттянул вниз сначала правое нижнее веко, затем левое. Несколько минут он пристально изучал мои глаза, причем, что-то ему сильно не понравилось.

Он схватил мою правую руку и осмотрел ее снизу доверху. Потом так же внимательно осмотрел левую. Положил мои руки на простыню, словно возвращал чужую собственность, и неодобрительно уставился на меня.

— Какие лекарства вы принимаете? — спросил врач брюзгливым голосом.

Я удивился.

— Никакие…

— Ну, да, — язвительно пробормотал врач. — Никакие…

Вздохнул и начал перечислять скучным голосом:

— Снотворное, успокоительное, транквилизаторы, барбитураты…

— Ничего не принимаю! — перебил я его с раздражением. — Не пью я никаких лекарств!

Врач широко зевнул, прикрыв ладонь рот.

— Голова болит? — спросил он.

— Болит, — признался я.

— Резь в глазах?..

— Да.

— Отсутствие аппетита, интенсивное потоотделение, слабая лихорадка, частичная потеря координации, — продолжал перечислять врач тем же монотонным голосом.

— Да, — подтвердил я упавшим голосом.

— Ясно, — подытожил врач.

Еще раз вздохнул и поднялся с кресла.

— Нужно везти его в больницу, — сказал он Егору. — Придется заниматься всерьез.

— Нет! — закричал я и заметался в постели. — Нет!

— В чем дело? — удивился врач.

Я резко сел на кровати и уставился на Егора. Врач испуганно шарахнулся от меня в сторону.

— Егор, ты же обещал! — напомнил я прерывающимся голосом. Меня била крупная лихорадочная дрожь.

— Антон! — начал Егор, но я, не слушая его, замолотил кулаками по кровати и закричал:

— Не хочу в психушку! Не поеду! Ни за что!

— А при чем тут психушка? — удивился врач, опасливо выглядывая из-за плеча Егора.

Я моментально заткнулся.

— А… куда вы меня собираетесь везти? — спросил я недоверчиво.

— В наркологический диспансер! — ответил врач, высоко поднимая брови, словно говорил о само-собой разумеющийся вещи. — Ломка у вас, уважаемый! Обыкновенная наркотическая ломка!

— Что?..

Я так растерялся, что не мог ничего сказать. Только сидел и смотрел то на врача, то на Егора.

Егор в отличие от меня удивленным не выглядел. Он вообще не обращал никакого внимания на происходящее. Стоял, мрачно нахмурившись, и о чем-то напряженно раздумывал. Врач вышел из-за его спины, сделал робкий шажок в сторону моей кровати и тихо спросил:

— Так что вы принимаете? Все равно ведь узнаю…

— Клянусь вам, — начал я так убедительно, как только мог, но меня перебил Егор:

— Я подозреваю, что наркотики ему давали незаметно.

Врач резко повернулся к Егору.

— Вот как! — протянул он задумчиво. Взглянул на меня еще раз, погладил длинными худыми пальцами свой подбородок.

— Это какая-то ошибка, — сказал я неуверенно. — Я живу один…

— Это серьезно? — спросил Егор у врача, не обратив внимания на мои слова.

Врач пожал плечами.

— Трудно сказать. Давали, скорее всего, какой-то галлюциноген. Какой — анализы покажут, на глаз не скажу. Зависимость не сильная, видимо, давали небольшие дозы. Зато налицо побочный эффект: сильное истощение. Галлюциногены вызывают отвращение к еде. Больных, которым приписывают такие средства, обычно кормят внутривенно… К тому же галлюциногены часто провоцируют обезвоживание. А вообще…

Врач еще раз посмотрел на меня и бодро добавил:

— Жить будет. И не таких вытаскивали.

Я снова упал на подушку.

Врач еще о чем-то вполголоса говорил с Егором, а я лежал неподвижно, смотрел в потолок, и думал только об одном: о своей наркотической ломке.

Это невозможно. Этого просто не может быть.

Бред какой-то…

Глава 4

Бред, не бред, но в больнице я пролежал три недели. Через три недели я взбунтовался и потребовал выписки.

Выписывать меня не хотели, пришлось нажать на Егора, который навещал меня почти ежедневно.

Егор сходил к врачу, провел разъяснительную работу и вернулся в палату с моими вещами.

Я уже говорил, что Егор умеет быть очень убедительным.

— Одевайся, — сказал он и кинул на постель спортивный костюм. — Ты свободен.

— Слава богу! — сказал я кисло.

Вылез из кровати, взял спортивные штаны и неуклюже запрыгал на одной ноге, втискиваясь в них.

— Ты сильно поправился, — констатировал Егор.

Я почувствовал злость. А то я и сам этого не знаю!

— У меня нарушение обмена веществ, — хмуро объяснил я. — Из-за наркотика.

— И что с этим делать?

Я влез в штаны и с трудом натянул на себя майку, которая стала мне тесной.

— Лекарства принимать.

— А без лекарств никак нельзя? — не отставал Егор.

Я с раздражением посмотрел на него. Я вообще стал очень легко раздражаться. Буквально с пол-оборота.

— Я теперь без лекарств и дня не протяну, — сказал я.

— Ну, это мы еще посмотрим, — пообещал Егор.

Я посмотрел на него. Лицо приятеля было непроницаемым.

Мы вышли из больницы, получив от моего лечащего врача толстую пачку рецептов.

— Это все твое? — спросил Егор.

— Мое, — угрюмо подтвердил я.

— Круто, — пробормотал Егор.