Читать книгу "Большой футбол Господень - Михаил Чулаки"

Туда уже стеклась небольшая толпа последователей, невесть как узнавших частный адрес Сына Божия. Дионисий предвидел, что теперь будут идти и идти, и приказал:

– Никого не пускать! Никого. Хочу спать наконец. А эти все – подождут. Пока Сын Божий отдыхает, мир может и подождать.

Ноги целовать неотступно хотела Наталья. Ведь Сын Божий стал для нее и Мишеньки Спасителем не только в высшем смысле, но и буквально: пришел наверх, разбудил вывел – перед самым взрывом! Какое счастье ей досталось: быть у ног такого Учителя! И ведь не только у ног, нежно улыбалась она своим тайным воспоминаниям. Дионисий смилостивился и допустил в спальню двоих – Мавру и ее.

Нина Антоновна, узнав о случившемся, не знала, благодарить ли Бога – и Которого? Если бы она не ушла к Коровину – вдруг бы она погибла в своей комнате?! Ведь о судьбе Натальи, которая оставалась в Шувалово, по телевизору ничего не сообщали. Но не указывало ли чудесное спасение Учителя, что Его действительно опекают и спасают Небесные Родители?!

А она отреклась и от Них, и от Него. И в каком раю лучше будет Валечке – у Святой Троицы или у Небесных Супругов?! Но все-таки почему-то не вернулась в Храм.

Галочка сразу поняла, что взрывали не Дениса, или пусть Дионисия, а Серёжу! Про жертвы ничего не говорили, но ведь Серёжа вовсе не прописан в этом доме – значит никто в милиции не мог знать и не искал. Галочка тоже проделала путь сначала в Шувалово, потом на Моховую – и застряла в небольшой толпе у входа, слушая восторженные пересуды супружистов:

– Разорвало на кусочки – и срослось без следа!.. А как же можно иначе, чтобы не воскреснуть?..

Милиция или, тем более, судебная экспертиза не могли выдать Дионисию свидетельства сперва о смерти, а затем о воскресении. Он числился пребывающим без всякого перерыва в списке живых. Но милицию об этом не спрашивали. Спрашивали только о версиях взрыва, на что следовал ответ, что «возбуждено уголовное дело» и «ведется следствие». Поэтому вера в Воскресение сделалась почти всеобщей – среди последователей Храма. И только самые безнадежные скептики допускали, что Он получил предупреждение Свыше и вышел из обреченного дома за несколько секунд до взрыва – что тоже было чудом, о котором менее удачливые жильцы других взрываемых домов могли бы только мечтать.

Пустынцев увидел обрывочный сюжет по телевизору далеко на Алтае – и тотчас стал названивать в Петербург. Отозвался наконец телефон на Моховой, подошел Онисимов.

– Всё в порядке, Серёжа! Единственная потеря – нетленную праведницу разнесло в гробу, так что и кончиков ногтей не собрать. Ничего не осталось на мощи. Зато наш Дионисик объявлен погибшим и чудесно воскресшим, что очень Ему идёт.

– А Он что – действительно? – обалдело переспросил Пустынцев.

Онисимов оказался в щекотливом положении. Телефон совершенно естественно могли подслушивать: не допускать же, чтобы потом публиковали распечатку разговора: «Что ты, Серёжа, разве такие глупости возможны?! Просто мы ведем рекламную кампанию!» И Онисимов заверил твердым голосом, чтобы все подслушиватели расслышали и записали точно, без малейших зловредных искажений:

– Он действительно находился в эпицентре взрыва и Его должно было разнести на такие же молекулы, как и праведницу в гробу. Но Он вышел из дымящихся развалин абсолютно невредимым – значит, воскрес. Ну или Он неуязвим для взрыва – как нопалимая купина или как трое отроков в пещи огненной.

Пустынцев так был потрясен новым покушением – несомненно, на него, а не на Дионисия! – что поверил во всё. Потому что лишь чудо снова спасло его.

– Что теперь делать будете?! Сколько ещё чудес терпеть?! Надо всем сюда на Алтай! Здесь можно обеспечить безопасность!

Онисимов тоже думал, что не следует снова искушать любовь и терпение Божественных Супругов.

– Да, мы перенесём наш центр на Алтай! А здесь оставим филиал. И в Москве, и везде в провинции. Если только Дионисий благословит.

– Постарайся, чтобы благословил.

Когда Дионисий наконец соблаговолил проснуться, Онисимов пересказал Ему разговор с Серёжей.

Дионисию хотелось быть везде разом – и в Питере, и на Алтае, и где-нибудь на благословенных Гавайских островах. И Он будет! Если даже какой-то Мун со своим лжеучением покоряет весь мир и путешествует повсюду, то настоящему Сыну Божественной Четы не миновать такой участи!

А иметь гнездо на Алтае среди чуть загадочных гор и чистых вод – это красиво. Вокруг Него должна быть тайна, а здесь Он слишком на виду.

– Ладно, Оркестр, – отмахнулся он от слишком делового как всегда Онисимова. – Поедем все на Алтай. Если самолет со страху не заблюешь.

Благословил.

– Но, – спохватился, – сначала мы должны найти их здесь на Земле! Не дожидаться небесной кары! Мои Родители – Боги честных людей, карающие бандитов и подонков!

Дионисий очень ярко представил – как всегда – бескрайнюю площадь, заполненную благодарными честными людьми, уставшими от власти бандитов. И все честные люди разом становятся на колени, кланяются низко – и с высоты кажется, что площадь вымощена их спинами словно булыжником!

Но для этого нужна показательная акция. Быстрая и показательная!

Он велел найти и предъявить Ему Левона.

– Там внизу – ждут и надеются, Учитель, – сообщила Наталья. – Хотят увидеть воскресшего Сына Божия.

– Ну не ходить же мне вниз! Там каждый захочет пощупать, что Я живой – это будет посильнее взрыва. Раскройте окно, Я из окна покажусь – и хватит с них.

С них – всегда хватит, достаточно Ему уделить им самую малость благосклонного внимания.

Он подошел к поспешно распахнутому окну, помахал рукой – и снизу ответом был восторженный гул. Какая-то женщина закричала и упала в судорогах – от предельного счастья, не иначе.

Галочка стояла в восторженной толпе. И заразительное чувство толпы захватило ее. Все-таки Денис – самый замечательный её поклонник. Дионисий. Она была дура, не оценила.

Ведь даже мужественный Серёжа прислуживает Ему. Захотелось рассказывать всем, как хорошо она Его знает, как Он множество раз провожал её и смотрел собачьими преданными глазами.

Сейчас она побежит к Нему, скажет, какой дурой была!

Галочка протиснулась к самой парадной двери, но там загораживала вход невозмутимая охрана.

– Да вы скажите Ему, что Галя пришла. Из его класса!

– У нас список. Вне списка не пускаем.

– Да вы только скажите!

– У нас права нет Самого Учителя беспокоить.

Протиснулись мимо нее дядька и тетка – и оказались в списке, прошли. А она – осталась снаружи в общей толпе. Хотя по праву должна была быть внутри – среди приближенных, среди посвященных.

Земные родители кинулись к Дионисию с объятиями. Впереди – Людмила Васильевна.