Читать книгу "Искатель - Джек Макдевит"

– У той планеты класса Е есть имя?

– Бальфур. – Название начинало мне нравиться.

– И еще вы нашли там пару древних кораблей?

– Да. И станцию, которая свободно дрейфовала во время катастрофы. Вероятно, «Искатель» пытался совершить прыжок в гиперпространство, когда случился взрыв.

– Ясно. Насколько я понимаю, «Искатель» отправился в полет с детьми на борту за три года до катастрофы.

– Да.

– Значит, это нам мало поможет. Что насчет второго корабля… как его там?

– «Бремерхафена». Судя по его орбите, он был слишком далеко от Марголии, когда через систему пронесся пришелец.

– Интересно.

– Возможно, он находился на орбите Бальфура.

– Есть причины так считать? Или это лишь предположение?

– Предположение.

– Что насчет станции?

– В момент катастрофы она была в окрестностях Марголии.

– И теперь оба на околосолнечной орбите?

– Да.

– Сообщи мне подробности – все, что знаешь. Первым делом нужно выяснить, когда это произошло.

– Мы уже это знаем.

– Ладно. Может, и выйдет. Пришли мне данные. Я изучу их как следует, а потом свяжусь с тобой.

– Спасибо, Шара.

– Пожалуйста. Рада помочь. Хоть какая-то возможность отвлечься от рутины. Сроки есть?

– Нет, – ответила я. – Раз это дело ждало столько лет, подождет и еще немного.

Шара рассмеялась:

– Пришли данные сегодня вечером. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь выяснить.

– Ты была права насчет времени катастрофы, – сказала она на следующий вечер, когда мы сидели в «Лонгтри», потягивая коктейли. – Это случилось первого марта две тысячи семьсот сорок пятого года по земному календарю.

– Всего на пару дней отличается от наших расчетов.

– Речь идет скорее о календарях, чем о времени как таковом, – заметила Шара. – Порой со временем происходят всякие странности, особенно если между объектами сотни световых лет.

– Ладно, – кивнула я. – Мы знаем, когда это произошло. Что дальше?

Певица исполняла «Огонь и лед». На улице было холодно и сыро, но в «Лонгтри» людей набилось, как сельдей в бочке. В одном крыле играли свадьбу, в другом большая компания что-то праздновала. В зале то и дело раздавались взрывы смеха. В центре его танцевали несколько пар.

– Чейз, – сказала Шара, – мы знаем, где во время катастрофы находились газовые гиганты.

– Да.

– Проход пришельца не причинил им вреда, так что, вероятно, черную дыру можно исключить. Будь пришелец массивным – по-настоящему массивным, – пострадали бы и их орбиты. Но в данном случае он, похоже, не повлиял на орбиты вообще.

– И что это означает?

– Масса пришельца составляла меньше одной десятой от массы солнца.

– Угу. – Я не понимала, чем это может помочь нам. Но, похоже, Шара знала, что говорила. Допив коктейль, она заказала еще по одному.

– Надо пользоваться, пока Алекс достаточно щедр.

Естественно, за ужин платила «Рэйнбоу».

– Конечно. Не стесняйся.

– Ладно. Итак, орбита Марголии вытягивается, и ее спутник уносится прочь. Другую землеподобную планету, Бальфур, вообще выбрасывает из системы. Отсюда следует, что пришелец по крайней мере в сто раз тяжелее Марголии.

– Угу.

– Скорее всего, по массе он располагается где-то между Юпитером и звездой-карликом класса М.

– Шара, я знаю, что все это интересно тебе как ученому. Но как оно поможет нам найти Бальфур?

– Куда делось твое терпение, Чейз? Возьмем среднее значение между массой Юпитера и массой звезды класса М. Мы оказываемся среди коричневых карликов.

– Коричневых карликов?

– Да. Это тела, которые так и не стали звездами из-за нехватки массы. Они даже не вспыхнули.

– Значит, это темные объекты?

– Не обязательно. Им хватает энергии для свечения, и они долго остаются горячими.

– Откуда берется энергия?

– Остается после их формирования. Речь о том, что наш пришелец вовсе не напоминал звезду – всего лишь яркая точка в небе. Но вблизи ты его разглядела бы.

– И как же он выглядел?

Шара задумалась.

– Он может напоминать освещенный изнутри газовый гигант, покрытый облаками – вероятно, грязно-коричневыми.

– Странный цвет.

Порой Шара переходила на лекторский тон, что произошло и сейчас.

– Более молодые карлики обычно бывают кроваво-красными. Они излучают тепло, накопленное во время их формирования, и остывают по мере старения. Все больше молекул устремляется в их атмосферу, и вокруг них образуются облака.

– Какого рода облака?

– В основном из смеси железа и кремния. Иногда с ними связаны интересные погодные явления. Потом облака делаются темно-красными. Со временем они тускнеют, становясь красновато-коричневыми и, наконец, коричневыми.

– Ясно. И если один такой карлик пройдет через планетную систему, он устроит там настоящий ад?

– Еще какой. Послушай, Чейз, такой карлик довольно массивен. Масса – около одного процента от стандартной солнечной. Вроде бы немного, но штука тяжелая. Если окажешься рядом, берегись.

– Можешь сказать что-нибудь о его траектории при прохождении через систему?

– Более или менее. Скорее менее.

– Объясни.

– Я испробовала триллион комбинаций наклонения орбиты, периастра, массы и скорости.

– Погоди. Давай по-человечески, – попросила я. – Что такое периастр?

– Точка, в которой расстояние от солнца минимально.

– Ясно.

– В общем, я попыталась проследить его путь. Могу сказать, что он вошел и вышел в систему по траектории, имеющей умеренный наклон к плоскости орбиты планет, с периастром между орбитами Марголии и Бальфура. Марголия, кстати, была внутренней из двух планет класса К.

– Точно?

– Точно. Орбита Марголии имела свои ограничения. Если Бальфур, как ты говоришь, тоже располагался в биозоне, он должен был находиться дальше от солнца. Так или иначе, подставив в уравнение Бальфур, мы можем сопоставить орбиты станции, спутника и Марголии.

– Так вот почему орбиты не пересекались, – сказала я.

– Именно. Требовалась четвертая планета. – Глаза Шары блестели: она обожала разговоры об астрофизике. – Пришелец явно имел большую массу. Подойдя достаточно близко к центральной звезде, он мог ее уничтожить, как случилось в прошлом веке с Дельтой Карпис.