Читать книгу "Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук"

Антигон же упивался криками приветствий. Он не смотрел на Селевка, словно его вообще не существовало. Похоже, в его сознании сатрап Вавилонии воспринимался как один из подчиненных воинов. Не более… Когда Селевк перед торжественным въездом в город сделал выговор Аху-бани, почему тот следует в свите Антигона, Одноглазый заметил: его удивляет, отчего Селевк не обратился к нему как к представителю высшей власти, чтобы получить разрешение.

На лице Антигона сияла победная улыбка.

«Я уничтожу тебя, – думал Селевк. – Ты показываешь всем своим видом, что теперь Вавилон принадлежит тебе. Ты не устоял перед искушением немедленно продемонстрировать мне это. Я сокрушу тебя, но в честном поединке, ибо я – воин, а ты – вор. Я опозорю тебя перед всеми».

Отовсюду слышались крики ликующих зрителей. Жители Вавилона заполнили ступени храмов, крыши домов и пролеты лестниц.

Процессия, возглавляемая отрядом конных копьеносцев, двигалась к дворцовому кварталу Вавилона.

Своей резиденцией Антигон выбрал царский дворец, в котором жил сатрап Вавилона. У ворот торжественную процессию встретила стража в сверкающих богатой вышивкой хитонах. В центре вышивки был изображен колчан с золотой отделкой, перекрещенный тремя дротиками, – символ богини Иштар.

Пир, устроенный Селевком в честь высокого гостя, поразил бы даже самых требовательных гурманов…

А на следующий день рано утром состоялась встреча один на один Селевка и Антигона. Антигон величественно, словно царь, вошел в кабинет Селевка – весь воплощение победителя и завоевателя. Великолепие кабинета Антигона поразило. Он не слышал, чтобы Селевк имел тонкий вкус и любил роскошь. Птолемей – да, но Селевк, прирожденный воин, привыкший к походной жизни… Обстановка кабинета стоила целого состояния!

Даже в самых мелких делах Антигон любил порядок и точность. Он вел записи всех дел и поддерживал строжайший учет своих финансов, заботясь главным образом о том, чтобы собрать наибольшее количество денег, прибегая к вымогательствам везде, где это было возможно. Будучи убежденным, что лучшие войска находятся в распоряжении того, кто имеет больше денег, Антигон не любил расточительность. Он мало тратил на себя, на свои удовольствия, на то, чтобы быть прославленным философами и поэтами.

Не спросив разрешения, Антигон уверенно уселся в кресло хозяина. Селевк, сделав вид, что не заметил вызова, сел напротив и с улыбкой окинул взглядом дерзкого гостя.

Тяжелая крупная голова, поросшая короткими, густыми, поседевшими волосами. Квадратное лицо с вертикальными морщинами на щеках, волевой подбородок, высокий лоб, густые брови. Черный глаз. Другой глаз закрыт повязкой. Губы слишком тонкие, как у человека, привыкшего скрывать свои мысли от всех, даже от друзей.

Молчание первым нарушил Антигон и, как обычно, сделал это бестактно:

– Я стал повелителем Азии и намерен строго следить за тем, на что тратится каждый талант.

«Не очень хорошее начало», – отметил про себя Селевк. Внезапно на него обрушился целый каскад «почему». Почему эти деньги пошли сюда? Почему те пошли туда? Почему один банкир берет одни проценты, а другой банкир другие? На что тратятся кредиты крупнейших вавилонских банков? Осведомленность Антигона удивила и встревожила Селевка. Антигон ясно давал понять, что с этого момента все в Вавилоне подчиняются ему и только ему.

– Банкиры Вавилона, Селевк, в состоянии финансировать целые военные кампании. Они будут работать отныне только на меня.

Заставив себя успокоиться, Селевк сурово и твердо посмотрел в единственный глаз Антигона.

– Ты не прав, Антигон. По крайней мере, в отношении меня. Я не намерен быть марионеткой ни в твоих руках, ни в чьих-то еще! Я знаю свой долг и свои обязанности.

– Твой долг – выполнять мои приказы, – резко произнес Антигон, ударив кулаком по столу, стоящему рядом с креслом. – Ты хочешь приписать себе заслуги в победе, которую одержали я и мой сын.

Эти слова Антигона привели Селевка в ярость, но он решил сдерживаться до последнего. Он стал рассматривать якорь на своем перстне, словно хотел почерпнуть из него сил. Ничего, придет время, и он возьмет реванш над Одноглазым.

Антигон поднял брови. Взгляд его единственного глаза был властным и устрашающим.

– Завтра к утру, не позднее, ты должен представить мне подробный отчет доходов и расходов сатрапии.

Пора было ставить наглеца на место. Селевк величественно поднялся со своего кресла.

– Я отказываюсь, Антигон, исполнить это требование. Ты самовольно присвоил себе титул правителя передней Азии. Никакого контроля я не признаю. – Сделав паузу, Селевк продолжил: – Вавилония доверена мне македонянами за многочисленные заслуги перед государством. На каких основаниях ты вмешиваешься в управление вверенной мне сатрапии?

Селевк прекрасно знал, что для правителя вавилонской сатрапии огромную ценность составляет ее богатство. Вавилон был родиной банков. Наряду с торговлей товарами именно здесь издавна процветала торговля деньгами – ростовщичество. Вавилоняне имели четкое представление о значении капитала и величали его «голова». Капиталом вавилоняне именовали сумму, приносящую прибыль, ибо они высоко ценили главное свойство капитала – приносить прибыль. Именно в Вавилоне Антигон, подчинив себе банки, получил бы возможность пустить в оборот деньги вкладчиков и сказочно обогатиться.

– Моя власть теперь неограниченна. – В голосе Антигона зазвучала открытая угроза. – Всем без исключения сатрапам будут разосланы подробные письменные приказы. И вы будете делать то, что вам велят. И Птолемей, и ты, Селевк, в первую очередь. Государство Александра станет только сильнее, если им будем управлять я и мой сын Деметрий. Завтра утром я жду исполнения своего приказа.

Антигон встал и, не прощаясь, вышел.

Селевк задумался. Он знал о казни многих преданных Антигону людей и понимал, что ему тоже пощады не будет. Соотношение сил оказалось неравным. Оставаться в Вавилоне было опасно. Он снова взглянул на якорь на своем перстне и принял нелегкое решение: вместе с Апамой, детьми и самыми верными соратниками сегодня же под покровом ночи надо бежать из Вавилона в Египет, чтобы искать защиты у Птолемея и готовиться к решающей схватке с Антигоном…

Апама внимательно слушала рассказ мужа.

– Антигон безжалостно играет с людьми. Он ведет себя так, словно он уже царь всего государства.

– Думаю, он действительно считает себя царем.

– Я не собираюсь покорно лежать у ног Антигона. Никто не посмеет отнять у меня Вавилонию. Я буду бороться с Антигоном, пока не уничтожу его. И Птолемей мне поможет.

– Селевк, мы должны немедленно покинуть Вавилон. Немедленно. В нашем распоряжении всего несколько часов, чтобы успеть собрать все необходимое. – Глаза Апамы вдруг наполнились слезами.

– О, во имя всех богов не плачь! – Селевк крепко обнял жену. – Я не прощу Антигону, что он стал причиной твоих слез. Верь мне: мы совсем скоро сюда вернемся.