Читать книгу "Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова"

Я увидела его. Я помнила этот огромный валун с круглыми углублениями сверху. Столетний мох почти закрыл треугольник, образуемый тремя, словно выточенными в камне, кругами. Кто оставил эти следы? Что они значили? Не мне разгадать эту загадку…

Я вспомнила о термосе и бутербродах, которые мне приготовил старик, но есть не хотелось. Я пыталась сосредоточиться и проникнуться торжественностью момента. Вот она, конечная точка моего пути, финишная ленточка, та самая точка поворота. Вспомнила своего деда — торжественного, значительного, рассказывающего мне древние секреты рода. Волосы кудрявые, седые. Небритые щеки… Мы приехали сюда верхом на гнедой кобыле. Она паслась неподалеку, щипала траву, а он рассказывал мне про вселенские тайны. Я вспоминала и словно видела фильм в эпоху немого кино — картинка была, а звука нет. Рассветное солнце, мокрая от росы трава, гривастая лошадь… Больше ничего не помню…

У меня был весь день, чтобы сформулировать свое желание, но я была поглощена дорогой, боялась заблудиться. Понимая ответственность, я должна была выразить свое желание именно таким образом, чтобы ничто из сказанного не могло быть в дальнейшем использовано против меня. Одно-единственное желание. Главное желание. Никогда не думала, что это так сложно.

Мне послышалось ржание — той самой гнедой, которая когда-то привезла нас сюда. Не знаю, сколько я просидела, но в еще светлом небе зажглась ближайшая к планете Солнце звезда. Мне уже не вернуться сегодня. Надо подумать о ночлеге. Ни палатки, ни котелка… Только в рюкзаке свитер и куртка, в которую можно завернуться и спать.

Я собрала лапник, прикрыла травой, как матрасом — она еще хранила дневное тепло. Застелив «постель», я надела на себя куртку, закурила. Вспомнила про термос. Травяной чай еще был теплым. Вспомнила Аришку — я обещала почитать ей сказки на ночь. Может, пожелать, как в сказке «Цветик-Семицветик» — пусть эта девочка будет здорова? И все, дальше можно идти с легким сердцем. Но ведь это значит решать за кого-то его судьбу. Я все время хотела добра, а приносила зло. Благими намерениями, как говорится, дорога в ад вымощена. Вот если бы просто старик отдал мне девочку, а я бы отвезла ее к лучшим врачам, в московскую клинику… Но он, потерявший дочь, обрел свое счастье во внучке, разве можно их разлучать.

Слетелись на чай комары. Я сама, видимо, уже не излучала тепловых лучей. Стремительно темнело, я все-таки развела костер, чтобы создать иллюзию очага. Когда собранные ветви догорели до углей, я решила попробовать заснуть. Почему-то вспомнила больницу, коридор, постель возле окна. Было не намного комфортнее, но здесь было тихо, даже страшно от тишины. Верхушки елей не шевелились. Я все думала о своих желаниях — может, попросить мира во всем мире, в конце концов, избавив Землю от чудовищных страданий, но вряд ли камень обладал достаточной силой…

Меня разбудил странный гул. Как будто по шоссе шла колонна бронетранспортеров, но никакой дороги поблизости не было. Я покинула свой бивак, вышла на опушку. В кромешной темноте, прямо из центра земли в небо перекинулся световой столб. Сначала узкий и мерцающий, потом разросшийся, словно включили три световых прожектора. Однако света от него не было — луч выхватывал только одну точку на небосклоне. Ужас овладел мною, как будто открылся канал связи с Космосом или дыра во времени, и я могу попасть в эту дыру, навсегда прекратив свое существование на этой земле. Вот то, чего я ждала в детстве, когда оставляла записки своим родителям: «Не ищите, меня забрали к своим». Вот тот самый миг, к которому я шла всю жизнь — найти эту точку поворота, этот камень, который откроет мне путь. Я помню состояние наркоза, которое мой организм принял за клиническую смерть и воспроизвел коридор, туннель, в конце которого меня встречали радостные лица родных мне, но давно ушедших людей — мать, отец, знакомые по фотографиям старики. Мне показалось, что это тот самый Портал Иного Мира, который зовет меня.

Страх парализовал волю. Камень притягивал меня, но ноги не слушались. Выпрыгни и окажись над схваткой! Стой и не двигайся. Кружись, пока не потеряешь сознание! Я не знала, какую команду дать своему телу, потому что камень звал и обещал спасение. Или избавление. Животный страх, страх нечеловеческого выбора и решения, которое я должна принять.

Молитву пробовала читать, но она опять не складывалась. Я упала на землю и схватилась за твердь, но она казалась зыбкой, как трясина. На последнем полувздохе, в двух шагах от гибели, я вспомнила… те самые слова, последние слова Христа… «Элои элои! Ламма савахфани?» — что на арамейском означало «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня оставил?», надеясь на спасение… Откуда я знала эти слова? Произносила ли я их раньше? Не помню, не могу ответить…

Я схватила свои вещи и бросилась бежать. Боясь оглянуться назад, как жена Лота, которая, обернувшись всего лишь раз, превратилась в соляной столб.

Сколько я бежала, не помню, перехватывало дыхание, спотыкалась и падала. Руки саднили, зацепила и порвала джинсы на коленке. Когда я, наконец, упала, обессилев, на траву, небо за рекой тронулось розовым. Это было рождение нового дня. Все позади. Термос где-то потерялся по дороге. Я спустилась к воде, набрала в пригоршню воды и выпила, почувствовав тот самый вкус, как в детстве.

Я могла вернуться к камню, могла произнести то самое главное желание, исполнения которого жаждала моя душа. Но я знала, что не сделаю этого и уже не вернусь назад. Потому что единственное, чего я хотела — быть рядом с моим Черным Принцем. Но то, чего я хотела, — больше всего боялась. Быть с тем, кого со мной больше нет, с тем, кто стал частью меня и без которого я так и не научилась жить…

А других желаний у меня не было… А даже если бы и были, я помнила слова сестры — за все надо платить. За богатство — здоровьем, за силу — любовью, за удачу — покоем. И только любви нельзя получить… Потому что ее не дают — ни белые, ни черные. Ее дает Бог, но до него не получается достучаться, и у телефона сел аккумулятор.

В зале ожидания, в который превратилась вся моя жизнь, выключили свет, погасло табло вылетов и прилетов, и лишь холщовый мешок рядом со мной на металлической скамейке. Я теперь знаю, что в этом мешке. Ответы на мои вопросы. Кто я, зачем я, что меня ждет?

Когда я вернусь…

Я вышла на дорогу, места уже казались знакомыми. В мою сторону двигалась лошадь, волоча за собой телегу. Я проголосовала, и меня взяли пассажиром. Попросила подбросить меня до кладбища, где я оставила букет полевых цветов, а потом до сельского магазинчика, где купила крупу, макароны, пять банок тушенки, огромный батон вареной колбасы, большую и маленькую коробки шоколадных конфет. В маленькую засунула несколько тысячных купюр. Мне кажется, это больше, чем местная пенсия.

Аришка ждала меня на улице, возле калитки. Бросилась навстречу — пыталась выхватить сумки, но они оказались слишком тяжелые. Она обхватила меня за ногу и гладила, будто хотела что-то сказать или попросить. И я точно знала, что она хотела и чего хотела я… Но я не Бог, не творец чужих судеб, я НИЧЕГО не могу сделать, кроме того, чтобы засунуть в коробку из-под шоколада несколько тысяч рублей. Если хочешь дать — дай им не более милостыни.