Читать книгу "Верлойн - Роман Папсуев"

Верлойн же, оценив положение, спокойно нажал на камень в центре гарды, и меч мгновенно превратился в двуручный. Двуручный меч являл собой великолепное сдерживающее оружие, которое не позволит нападающим подойти слишком близко. Разбойники оторопело замерли, увидев, как лезвие меча Верлойна внезапно удлинилось. Они поняли, что, скорее всего, имеют дело с волшебством, и потому медлили, не решаясь напасть на грозного человека в золотых доспехах.

Верлойн заметил, как из кустов шагах в пятидесяти от него вышли двое лучников с большими луками. Лучники уже не прятались, ибо не видели в этом никакого смысла. Они спокойно уперли нижние концы луков в землю, наложили на тетиву тяжелые стрелы, и барон понял, что лучники разбойников взялись за стрелы с бронебойными наконечниками. Он не понимал, какой смысл в их действиях, ведь барон уже не сидел в седле, поэтому не представлял собой легкодоступную мишень, к тому же сейчас он был окружен злоумышленниками, а это мешало лучникам использовать стрелы. Слишком поздно он понял, что лучники не собирались стрелять по нему.

Увидев, что луки направлены не на него, он обернулся и закричал Дрюлю:

– Дрюль! Щит!

Дримлин услышал крик барона и сначала не сообразил, что от него требуется. Но, заметив лучников, все мгновенно понял и лихорадочно принялся отвязывать притороченный к своему седлу щит. Первые стрелы разбойников взмыли в воздух в момент, когда Верлойн, решив, что дальше медлить нельзя, набросился на разбойников, окруживших его.

Одна из стрел просвистела прямо над головой дримлина и визжа улетела в лес. Вторая вонзилась в седельную сумку, пронзив ее насквозь, пробив толстое седло и поцарапав кобылу дримлина. Лошадь встала на дыбы от боли и неожиданности, и Дрюль чуть было не вывалился из седла. Он судорожно вцепился в переднюю луку и сумел удержать равновесие. Успокоив свою кобылу, дримлин наконец снял с седла щит и поднял его, закрыв Лэнарду и скулящего от ужаса Малса, который на своем пони спрятался за лошадью девушки.

Верлойн тем временем провел блестящую атаку, моментально убив двоих разбойников. Один из нападавших провел выпад, но стремительно увернувшийся барон избежал прямого удара, и наконечник копья чиркнул острием по золотым доспехам, Верлойн же мгновенно среагировал и раскроил нападавшему шлем вместе с черепом.

Спустя мгновение барон превратился в смертоносный вихрь стали. Разбойники падали один за другим, а Верлойн продолжал кружиться в яростном танце смерти. Лезвие Лодрейста перерубало древки копий, резало живую плоть, крушило шлемы и отрубало руки, меч барона словно сошел с ума, безудержно рубя вражеские тела.

Через несколько минут из пятнадцати разбойников в живых остались только трое. Они попятились от Верлойна, а через мгновение обратились в бегство, но далеко убежать не смогли, Верлойн настиг их и прикончил, даже не слушая мольбы о пощаде. Они попытались убить его и его друзей, поэтому должны умереть! Больше всего Верлойна разъярило то, что они покушались на жизнь Лэнарды, это сводило барона с ума, поэтому он, не раздумывая ни секунды, бросился к лучникам, которые уже перестали осыпать стрелами Дрюля и навели луки на барона. Бронебойные стрелы взвились в воздух и попали в цель, но отскочили от доспехов барона. Когда лучники поняли, что Верлойн неуязвим для них, было слишком поздно. Барон обрушился на них словно молния, всего двумя ударами – вверх и вниз – убив обоих.

Тяжело дыша, Верлойн вытер лезвие меча об одежду одного из убитых лучников и направился к путникам. Дрюль по-прежнему держал щит, из металлической обшивки которого торчали две стрелы – бронебойные наконечники прошили металл и дерево под ним насквозь и только чудом не поранили дримлина. Но Дрюль, казалось, не замечал этого.

Он с ужасом смотрел на Верлойна. Дримлин уже давно заметил неуловимую перемену в бароне: Верлойн после битвы за Гулэр был необычайно молчалив, мрачен и сосредоточен, словно решал непростую задачу. Что с ним происходит все это время? Уж не поломала ли его кровавая бойня, случившаяся у стен столицы королевства Черных скал? Дрюль как-то поделился своими опасениями со Странниками, но и тиг, и Алдруд отмахнулись от дримлина, сказав: «Так случается с каждым. Он вскоре снова станет собой».

И что же? Только что Дрюль стал свидетелем безудержной ярости барона. Такого он не видел никогда, а потому всерьез забеспокоился. И Лэнарда, и Малс точно так же смотрели на Верлойна, даже Мидлор, вышедший из своего укрытия за деревом, смотрел на барона с неподдельным ужасом.

Верлойн чувствовал эти взгляды, и ему было горько. Он ругал себя за то, что был так безудержно зол, он ругал себя за то, что взял Лэнарду с собой, он ругал разбойников за то, что они на него напали, он ругал весь мир за то, что тот был несправедлив и жесток. Барон подобрал плащ, взял под уздцы подошедшего к нему Хинсала и приблизился к путникам. Избегая смотреть им в глаза, он забрался в седло и тихо сказал:

– Поехали. Надо найти Странников.

Тех, однако, не пришлось искать. Они выехали навстречу маленькому отряду, и Алдруд, улыбаясь, поднял руку, махнув ею в сторону пленника, которого тиг тащил на веревке. Разбойник шел, спотыкаясь, за конем Тиглона, руки его были связаны прочным узлом, лиходей не делал никаких попыток вырваться и сбежать, видимо, покорившись судьбе.

– Эгей! – крикнул Алдруд. – Смотрите, кого мы поймали!

Странники приблизились к путникам, и те уставились на разбойника, который тяжело дышал и испуганно глядел на путников. Верлойн удивленно прищурился. Связанный разбойник не был человеком. Он был бролом. Бролы жили на севере континента и редко появлялись на юге. Их предки пришли из великой тайги на северо-востоке, заселив практически весь север, они были трудолюбивым и смекалистым народом. Верлойн слышал, что они иногда практиковали магию, но только в хозяйственных целях. Отношения людей с бролами складывались вполне доброжелательно, поэтому в больших городах севера, таких, как Инимар, Розар и Стазар, бролы жили наравне с людьми, хотя все же большая часть их народа занималась частным хозяйством, сторонясь больших городов и держась общинами.

Брол, который был привязан к седлу Тиглона, был невысок, ростом с Дрюля, одет в порванный кафтан, его широкие штаны были заправлены в теплые сапоги, истрепанный плащ сбился набок. Из курносого носа шла кровь, которую он размазал по пухлым щекам, маленькими черными глазами брол испуганно смотрел на путников, его пухлые губы дрожали, и казалось, что он вот-вот заплачет. Он вовсе не походил на разбойника, и Верлойн, уже поостывший после схватки с лиходеями, непонимающе глянул на улыбающегося Алдруда.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего особенного, – небрежно ответил Странник. – Я почуял опасность нутром, а тиг – носом. К счастью, ни мое нутро, ни тигов нос нас не подвели – я еле успел увернуться от стрелы, которую в меня выпустили из засады разбойники. Мы с Тиглоном погнались за ними, двух зарубили, а вот этого, – Алдруд кивнул на брола, – нашли в кустах, где была засада. Он там лежал, надеясь, что мы его не обнаружим, но мы его заметили.

Верлойн вновь перевел взгляд на брола.