Читать книгу "Черная корона Иссеи - Александр Маслов"

Рейнджер и мэги долго стояли на возвышении возле богини, обнявшись и беседуя о чем-то. Вдруг Астра вытянула руку вперед и воскликнула:

– Намфрет!

– Сестры Пресветлые! – Верда, отбросив игральные камни, радостно вскочила и побежала к мэги Пэй. Леос и Каррид последовали за ней.

Эклектик, прекратив возиться с железными предметами, поспешил на корму к рычагам управления и рулевому колесу. Взмахивая чаще крыльями, «Песнь Раи» пошла быстрее в указанном Астрой направлении.

На юго-востоке, где небо розово-жемчужной полосой смыкалось с землей, показались большие островерхие строения. С приближением стало видно: это могильники древних правителей Либии. Их было несколько десятков – малых и больших пирамид, поднимавшихся к небу острыми гранями, покрытых желтыми и белым плитами, ярко блестящими в лучах закатного солнца. Возле каждой величественной усыпальницы покоился каменный страж: сфинкс, воин Сатха, грифон с головой Сектеха или одно из ужасающих воплощений Хеги. Подножья изваяний и мощеные плитами дорожки давно занесло песком. Либийцы в Город Усопших не ходили. И кому бы взбрело тревожить дух тех, кто был могущественен при жизни почти как боги, а после стал важной свитой небесных?

За последними пирамидами, хмуро проплывшими под килем корабля, начиналась прямая аллея, ограниченная с двух сторон обелисками, часть из которых покосилась и разрушилась. Она вела в город, бывший некогда святым сердцем Либии, полным храмов, дворцов, богатства и славы, а теперь сжавшийся, ушедший наполовину в песок, и служивший приютом для немногих жителей, промышлявших на медных и оловянных копях, торговцев, бродяг и жрецов сохранившихся чудом святилищ.

Верда, прижавшись к Леосу и задержав дыхание, с восторгом смотрела на храм Тода, окруженный расписными колоннами с капителями, подобными бутонам лилий, яркими охряно-синими фризами. Оттуда доносился вечерний хор жрецов, и сам воздух будто пел вокруг тоскливо и высоко. Святилище отражалось в озерке, окрашенном лучами заката. Рядом застыли старые пальмы, затенявшие статных базальтовых идолов.

Астра же смотрела в другую сторону – на Верхний храм Иссеи, стоявший в отдалении, сложенный из черных и зеленоватых камней, вспоминая, что эти два цвета, обозначали для либийцев Жизнь и Смерть – черную мертвую землю и взошедшие на ней ростки. Память Дочери Варольда снова потревожили слова странного жреца, явившегося в Гефахасе. От этого какое-то волшебное тепло потекло по телу. А потом почудился голос самой богини, тяжелый и могучий, идущий из глубин земли. Мэги не могла разобрать слов, но с этой минуты знала, что ей необходимо вернуться сюда, войти в святилище, держа в руках Черную Корону.

– Госпожа Пэй! Прошу, давай опустимся здесь! – неожиданно взмолилась Верда. – Остановимся хоть до утра! Я так хочу побродить возле этих стен! Немного посмотреть святыни и поговорить со жрецами! – она жарко взяла, встряхнула Астру за руки.

– Я тоже хочу. Но нам нужно спешить. Обещаю, мы вернемся сюда на обратном пути, – ответила мэги Пэй и, повернувшись к Бернату, сказала: – На запад, мастер-коротыш! Без задержки летим на запад!

Следующие два дня, поднявшись высоко, «Песнь Раи» летела на запад. На сотни лиг вокруг лежала раскаленная пустыня, угрюмая, бескрайняя и мертвая. От солнца, белым пламенем разлившимся повсюду и проникавшим в каждую щель, было больно глазам. Не спасали от нестерпимого зноя ни навес, устроенный у кормы, ни душные каюты, в которых стены разогрелись так, что казалось, скоро вспыхнут огнем. Лишь магия Воды попеременно чинимая с большим усилием Астрой и Вердой, давала недолгие минуты прохлады.

Большинство ориентиров, начерченных на карте Мораса, так и не удалось найти даже с высоты полета корабля, старательно обозревая пустынную местность далеко вокруг. От этого Бернат и Голаф все сильнее волновались и поговаривали о том, что лучше не торопиться с продвижением на запад, а внимательнее оглядывать лежащие внизу пески. Астра же требовала лететь в указанном направлении без задержки, убеждая друзей, что оазис, развалины Анусимба и лента высохшей реки, встретившиеся им, – наиболее важные из деталей карты капитана, а значит «Песнь Раи» на верном пути, и нечего тратить дорогое время на поиск того, что давно поглотила пустыня.

К вечеру следующего дня где-то вдалеке справа показалось ровное белое пространство. Не раздумывая, эклектик направил крылатый корабль туда, и скоро стало ясно, что это ложе огромного высохшего озера, покрытое кристаллами соли. Оно тянулось на север и запад несколько десятков лиг, словно свежее снежное поле, такое странное, нелепое в сердце пустыни, где властвовали солнце, ветры и песок. Лишь у самого горизонта это ослепительно белое великолепие прерывали желтовато-рыжие дюны.

– Смотрите! Что я сказала! – Астра склонилась над картой Мораса, постукивая пальцем по продолговатому пятну. – Курух-Фах – соленое озеро, которое, конечно же, успело высохнуть. Это не может быть ничем другим. Что скажешь, господин Брысь? – она с торжеством повернулась к франкийцу.

– Твоя правда, – признал он, глядя на пергамент из под упавших на глаза волос. – Таких огромных озер на карте больше нет.

– Тогда уже завтра мы будем в Кара-Маат, – заключила мэги Верда, размахивая шелковым флером. – Волшебно как! Нам будто помогают боги!

– Они указывают нам путь, – Астра крепко сжала в ладони зеленоватый камешек, оброненный жрецом Иссеи, представляя, что уже не так далеко на юге, начинаются невысокие горы, отделяющие враждебную страну нагов. Эти горы узким загнутым клином вдаются в пустыню, и где-то там, на обрывистом плато стоит забытый город Кэсэфа.

Когда стемнело, «Песнь Раи» опустилась между двух извилистых дюн: лететь дальше в ночь Бернат не решился – можно было потерять и без того смутное направление к их конечной цели.

Взошла луна, тонкая, как трещина в стенке другого мира, и удивительно яркая. В небе густо рассыпались звезды. Подул ветер, теплый и легкий, будто касание паутины.

Пока мужчины разводили костер из кусков древесины, заботливо припасенных эклектиком, и занимались приготовлением ужина, Астра и госпожа Глейс поднялись на вершину ближней дюны, сидели там, разглядывая созвездия и отдыхая от плена знойного дня.

– Скажи, дорогая, как тебе удается так ловко делать лед? – спросила мэги Верда, ковыряя пяткой рыхлый песок. – Еще недавно я думала, что в магии Воды, мне нет равных. И если бы там, в Иальсе ты попробовала со мной поспорить, кому из нас эта Стихия больше податлива, я бы просто высмеяла тебя. Да, высмеяла. И была бы уверенна, что без труда выиграю такой спор. Воздух, Вода и все их производные с детства мне были родными. Я много шалила ветром, а замораживать дворцовые фонтаны в Герве стало моим любимым занятием.

– Мне всегда был ближе Огонь. Наверное, это наследство Варольда, – ответила Астра, опустившись ниже и расстегнув пряжку на тугом пояске. – В обращении с другими Стихиями я не была такой умелой. Однако… – она ненадолго задумалась, глядя в небо на голубое созвездие Морской Девы. – Помнишь, я рассказывала тебе о Коралиссе?

– Как же! Милый амфитрион, сердце которого ты покорила, а он заметно отметил тебя своею любовью, – звонко рассмеялась мэги Глейс.