Читать книгу "Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл"

Он впал в протестное молчание. Принесли счет. Тедди не знал, что с ним делать, стал строить ей гримасы, давая понять, что он беспомощен в этом вопросе, и в конечном итоге под столом сунул ей купюры. Франсин пришлось сказать ему, что этих денег не хватит. Это огорчило и смутило ее, то, что он пришел в ужас и страшно расстроился. Франсин впервые видела, чтобы человек так мучился от стыда. Тедди передавал ей купюры до тех пор, пока она не набрала сумму, достаточную, чтобы расплатиться и оставить скудные чаевые.

Они вышли, не сказав ни слова ни официанту, ни друг другу, не попрощавшись и не поблагодарив. Франсин позабыла о раздражении, которое Тедди у нее вызывал, об обиде на то, что он не слушает ее, о его требовании подчиняться ему. Все поглотила безграничная жалость. Она поняла: все, что случилось с ним в детстве и в юности, все жестокости и лишения, которые Тедди пришлось вытерпеть, нанесли ему страшный, возможно, непоправимый урон. Франсин захотелось дать ему понять, что она тоже пережила смерть матери, причем ужасную смерть, и она, как и Тедди, перенесла душевные травмы и испытала душевную боль.

Они молчали всю обратную дорогу. Франсин вошла в коттедж «Оркадия» одна, а он тем временем парковал машину у конюшен. Когда Тедди появился в гостиной, она, так и не сняв темно-зеленое платье, сидела на диване, обитом атласом цвета слоновой кости. Ее волосы были распущены, Франсин то нервно сплетала пальцы, то клала руки на колени.

– Я хочу тебе кое-что рассказать.

Тедди кивнул. Он сел в кресло и устремил на нее взгляд.

– Когда мне было семь, в наш дом зашел мужчина и убил мою маму. Я была наверху, я плохо себя вела, меня наказали и отправили наверх. Я услышала, как позвонили в дверь, и выглянула, но смогла увидеть только его ботинки и макушку. Мама открыла ему дверь и впустила в дом.

Он слушал. Впервые за все время Тедди внимательно слушал то, что говорила Франсин. Его сосредоточенность придала ей решимости, а ее голосу – силы.

– Наш дом стоял на отшибе, это был похожий на этот особняк, оплетенный такими же растениями. Когда я прихожу сюда, я все время вспоминаю наш дом, но речь не об этом. Вот что я хочу тебе сказать. Я знаю, каково это. Я знаю, каково это, когда с тобой в детстве случается нечто ужасное, когда ты не можешь справиться с этим, когда тебе приходится жить с этим. Я онемела и полгода не могла произнести ни слова.

Он хрипло спросил:

– Что было дальше?

– Ты действительно хочешь знать?

– Что было дальше?

– Я услышала выстрел. Он выстрелил в нее. Не один раз, как мне кажется. Дважды или трижды. Мужчина шел за наркотиками или за деньгами от продажи наркотиков, в полиции решили, что тот перепутал адрес, ему нужен был дом одного доктора, у которого была такая же фамилия, как у моего отца. Мама, наверное, преградила ему дорогу, попыталась остановить его.

– Почему он тебя не убил?

– Ты думаешь, он и меня бы убил? Возможно, не знаю. Я спряталась в шкафу, в своей спальне. Он обошел все комнаты в поисках наркотиков. Когда он ушел, я спустилась вниз и увидела маму.

Тедди повторил, на этот раз еле слышно:

– Что было дальше?

– Там была… кровь. Много крови. Пришел домой папа и нашел меня, я была перепачкана в маминой крови. Мужчина стрелял ей в грудь, одна пуля попала в сердце. Я ничего не могла рассказать им о нем, я несколько месяцев не могла говорить.

Его сосредоточенный взгляд стал вызывать у нее беспокойство. Франсин поежилась.

– Тедди?

– Кто-то убил твою мать? Почему ты мне не рассказывала?

– Я рассказала сейчас. Не смотри на меня так.

И тут случилось нечто ужасное. Невероятное. Тедди встал и пошел к ней, двигаясь так, будто идет в атаку. Его лицо утратило всяческое выражение, превратилось в безжизненную маску. Он на ходу раздевался: расстегнул «молнию», спустил слишком короткие брюки, прошелся по ним. В нем уже не было никакой грации. Тедди схватил ее, грубо повалил на диван. Он дышал так, словно внутри у него на предельных оборотах работал паровой двигатель. Франсин животом ощутила давление чего-то твердого, а через секунду произошло то, чего не было никогда раньше: она ощутила между ног его набухшую плоть.

Его руки превратились в манипуляторы, они действовали резко, безжалостно, уверенно. Он задрал платье ей на голову, но не снял его, а просто закрыл им ее лицо. Платье превратилось в мешок, который надевают на голову висельника. Теперь уже никакая одежда не отделяла его жесткий член от ее тела. Тедди принялся тыкаться ей в бедра, ища вход, а его руки тем временем запихивали темно-зеленый бархат ей в рот, в глаза. Она пинала его, отталкивала изо всех сил. Ее туфли могли бы послужить оружием, но они свалились с ее ног. Франсин услышала, как одна из них отлетела и ударилась обо что-то, и это разбилось. Звон фарфора заглушил более пронзительный звук: трель телефона.

Этого оказалось достаточно, чтобы остановить его. Франсин сразу ощутила, что хватка его рук ослабла. Оттолкнув Тедди, она выскочила из-под него, пнула и побежала, но споткнулась и упала у порога. Телефон перестал звонить, резко, внезапно. Франсин поднялась на ноги, уверенная, что теперь-то он ее схватит, ей придет конец.

Тедди сидел на полу, полуголый, уронив голову на руки. Франсин увидела, как у него вздрагивают плечи. Он плакал. Секунду она колебалась, не зная, что делать. Случившееся шокировало ее. Сердце бешено стучало. Во рту пересохло, руки дрожали. Голос, ее собственный внутренний голос, все повторял и повторял: «Как он мог? Как я могла? Зачем? Зачем?»

Прикоснуться к нему, утешить его, погладить по плечу, по голове, взять его за руку – все это теперь было невозможно. Плохо понимая, что делает, Франсин на подгибающихся ногах вышла из комнаты и, цепляясь за балясины, стала подниматься наверх. Наверху была еще одна спальня с другой кроватью, обычной, с довольно красивыми латунными изголовьем и изножьем. В замке торчал ключ. Она прошла в спальню и заперлась. Иронию ситуации Франсин осознала лишь несколько минут спустя. Только недавно ее насильно заперли в одной спальне, и вот она добровольно запирается в другой, чтобы защититься от того, кто освободил ее.

* * *

Утром Франсин прошла в большую белую спальню, чтобы забрать свою одежду. Тедди молча наблюдал за ней. Впервые за долгое время он не встал с первыми лучами солнца. Он лежал и страдал, потому что ему некуда было убежать и исправить он ничего уже не мог.

Снова начался дождь. Ливень. Франсин все еще была в бархатном платье. Тедди наблюдал, как она в размытом утреннем свете достает джинсы, рубашку и свитер из чемодана, который привезла с собой. Франсин не стала переодеваться у него на глазах. Он проследил, как она с одеждой прошла в ванную, услышал, как повернула задвижку на двери и потом из душа полилась вода.

Когда Франсин вышла, то была одета так, как он терпеть не мог, но сейчас Тедди на это даже не обратил внимания. Встав перед туалетным столиком, она заплела волосы в косу, которую уложила на затылке. На правой руке у нее все еще было надето кольцо.