Читать книгу "Холодная месть - Линкольн Чайлд"

Чердак — ловушка. Окон нет, выбраться невозможно, единственный выход — лестница вниз. Не нужно паниковать раньше времени, быть может, эти скрипы всего лишь игра встревоженного воображения…

Кори ждала среди сумрака, будто заведенная пружина.

Заскрипело снова, тоньше, громче. Нет, не игра воображения. В доме кто-то есть, поднимается по лестнице на чердак.

Увлекшись бумагами, Кори совсем позабыла, что нельзя шуметь. Быть может, ее услышали?

Со всей возможной осторожностью она двинулась через комнату к открытой двери в чулан. Сумела добраться беззвучно, ни единая половица не скрипнула предательски. Шагнула внутрь, прикрыла дверь, оставив небольшую щелку, присела на корточки в темноте. Сердце стучало так громко… а вдруг пришедший услышит?

Снова легкий скрип, потом мучительный скрежеток. Дверь в комнату открылась. Кори выглянула в щель, едва осмеливаясь дышать.

Повисла долгая тишина. Затем в комнату ступил мужчина.

Кори затаила дыхание. Вошедший был одет в черное, на лице — круглые темные очки. Взломщик?

Мужчина вышел на середину комнаты, осмотрелся и наконец вынул пистолет. Повернулся к чулану и прицелился в дверь.

Кори принялась отчаянно копаться в рюкзаке.

— Пожалуйста, выходите! — приказал мужчина.

В его голосе слышался иностранный акцент.

Кори встала. Распахнула дверь.

Мужчина улыбнулся. Снял пистолет с предохранителя, тщательно прицелился.

— Auf Wiedersehen![32]— произнес он.

Глава 81

Специальный агент Пендергаст сидел на кожаном диване в гостиной своих апартаментов в «Дакоте». Порез на щеке, очищенный и обработанный, теперь казался лишь тонкой красной линией. Констанс Грин, в белом кашемировом свитере и плиссированной юбке кораллового цвета, сидела рядом. Комната была без окон; из агатовых люстр под самым потолком, сделанных в виде ракушек, лился мягкий свет. Три стены были окрашены в темно-розовый цвет. Четвертая — из черного мрамора. По ней струилась тонкая пленка воды, падающая с негромким плеском в бассейн у подножия, где плавали цветки лотоса.

На столе из дерева бразил стоял стальной заварной чайник и пара чашечек, наполненных зеленой жидкостью. Алоизий и Констанс разговаривали тихо, голоса их были едва различимы среди плеска и журчания воды.

— Я по-прежнему не понимаю, зачем ты отпустил его прошлой ночью, — сказала Констанс. — Не сомневаюсь, что ты не доверяешь ему.

— Да, не доверяю, — ответил Пендергаст. — Но в этом случае — верю. Он сказал правду о Хелен тогда, в Фоулмайре, и говорит правду сейчас. Впрочем, — агент заговорил еще тише, — он знает: если не исполнит обещанного, я его выслежу. Обязательно. Не считаясь с затратами.

— Если этого не сделаешь ты, сделаю я.

Пендергаст взглянул на подопечную. В ее глазах мелькнула холодная спокойная ненависть. Он уже видел такое однажды. И потому сразу понял: беда возможна нешуточная.

— Сейчас половина шестого, — сообщила она, взглянув на часы. — Значит, через полчаса… Алоизий, как ты себя чувствуешь?

Он ответил не сразу. Сменил положение, словно никак не мог усесться удобно.

— Признаться, я ощущаю крайне неприятное беспокойство.

Констанс встревожилась:

— Прошло двенадцать лет… Если правда то, что твоя… твоя жена сумела обмануть смерть, почему она не давала о себе знать? Зачем этот — прости меня, Алоизий, — непомерный, чудовищный обман?

— Не знаю. Могу лишь предположить, что это связано с «Ковенантом», о котором говорил Джадсон.

— Если она жива… ты примешь ее как любимую жену? — Констанс слегка покраснела и потупилась.

— Этого я не знаю, — ответил Пендергаст так тихо, что девушка едва расслышала его слова.

Телефон на столе зазвонил, и Пендергаст снял трубку:

— Да?

Выслушал, вернул трубку на место.

— Вскоре здесь будет лейтенант д’Агоста, — сообщил он. — Констанс, если тебе вдруг надоест твое положение, станет невыносимым оставаться в заточении, просто сообщи мне. Я улажу дела с ребенком, и ты покинешь «Маунт-Мёрси». Нам нет острой необходимости… следовать плану.

Лицо ее смягчилось:

— Мы должны следовать плану. Да и в любом случае, я довольна пребыванием в больнице. Как ни странно, там уютно и приятно. Мне нет дела до суеты и тревог внешнего мира. Но скажу еще одно: я ошибалась, рассматривая ребенка лишь как сына твоего брата. Мне следовало думать о нем с самого начала как о племяннике моего… моего дорогого опекуна.

Констанс сжала его руку.

Зазвенел звонок. Пендергаст встал, открыл дверь. За нею стоял хмурый, суровый д’Агоста.

— Винсент, спасибо! Все уже подготовлено?

Тот кивнул:

— Машина ожидает внизу. Я сообщил доктору Острому, что Констанс уже на пути назад. Бедняга чуть в обморок не упал от радости.

Пендергаст вынул из платяного шкафа пальто из викуньей шерсти, надел, затем помог одеться девушке.

— Винсент, пожалуйста, удостоверьтесь, что доктор Остром понял целиком и полностью: Констанс возвращается добровольно, ее уход из больницы был похищением, а не побегом, и вина за это лежит целиком на фальшивом докторе Пуле. Его мы ищем, но вряд ли сумеем отыскать.

— Да, разумеется. Я уж постараюсь.

Они покинули квартиру, вошли в поджидающий лифт.

— Когда прибудете в «Маунт-Мёрси», настаивайте, чтобы ей выделили прежнюю комнату и вернули все ее вещи, книги и записи. В противном случае протестуйте как можно более энергично.

— Вы уж поверьте, я там настоящий ад устрою.

— Дорогой Винсент, отлично!

— Но… черт возьми, вы не хотите, чтобы я пошел с вами в парк, к этому лодочному домику? Ну, на случай проблем…

Пендергаст покачал головой:

— Винсент, в любом другом случае я, несомненно, принял бы вашу помощь. Но безопасность Констанс очень важна. Вы, конечно, вооружены?

— Конечно.

Лифт опустился, двери с тихим шорохом раздвинулись. Констанс, лейтенант и Пендергаст вышли в юго-западный вестибюль и ступили во внутренний двор.

— Возможно, Эстерхази устроил ловушку, — заметил д’Агоста, хмурясь.

— Сомневаюсь. Но я принял меры предосторожности на случай, если нам захотят помешать.

Они прошли под аркой, устроенной на манер замковых ворот с опускающейся решеткой, вышли на Семьдесят вторую улицу. У будки привратника ожидал неприметный автомобиль, за рулем — полицейский в форме. Д’Агоста осмотрелся, затем открыл для Констанс заднюю дверь.