Читать книгу "Все, что остается - Патрисия Корнуэлл"

— Пожалуйста, прекрати, — тихо попросила я. Но она не останавливалась:

— Все чертовски складно. Спортивные костюмы, перчатки, игральные карты, порнография и газетные вырезки. Но оружие и патроны не обнаружены. Спурриера взяли неожиданно, он понятия не имел, что находился под наблюдением. В действительности это не столько лишено смысла, сколько удобно. Единственное, что фэбээровцы не смогли подбросить, — это пистолет, из которого была убита Дебора Харви.

— Ты права, они не могли подбросить пистолет.

Я поднялась и начала вытирать со стола — не могла сидеть без дела.

Интересно, главная улика, которую ФБР не смогло подбросить, не обнаружена.

И прежде всплывали истории, когда полиция и ФБР подбрасывали доказательства, чтобы арестовать неугодное лицо. В прокуратуре, возможно, имеется целая библиотека томов с подобными обвинениями.

— Ты меня не слушаешь, — сказала Эбби.

— Я собираюсь принять ванну, — устало ответила я. Она подошла к раковине, где я отжимала тряпку.

— Кей?

На минуту я остановилась и посмотрела на нее.

— Ты тоже хочешь, чтобы не было шума, — проговорила она убежденно.

— Я всегда предпочитаю ясность. Но дела, как правило, обстоят иначе.

— Ты хочешь, чтобы не было шума, — повторила она. — Ты не хочешь думать, что люди, которым ты доверяешь, могут послать на электрический стул невиновного человека, чтобы только прикрыть свои задницы.

— Вопрос так не стоит. Я не хочу думать об этом. Я отказываюсь об этом думать, пока не будет доказательств. А Марино был в доме Спурриера. Он никогда не пойдет на фальсификацию.

— Он был там. Она отошла от меня.

— Но он не был там первым. Приехав, он. увидел то, что они хотели, чтобы он увидел.

Глава 17

Первым, кого я увидела, придя на работу в понедельник, был Филдинг.

Я прошла по фойе, где он уже стоял, облаченный в халат, и дожидался лифта. Заметив на нем светло-синие калоши из непромокающей бумаги, я вспомнила, что точно такие же полиция обнаружила в доме Стивена Спурриера. Мы обеспечивались медицинской спецодеждой через государственные поставки. Однако множество магазинов в любом населенном пункте торговало такими же предметами. Совершенно не нужно быть медиком, чтобы купить эти принадлежности, так же как не было необходимости быть полицейским, чтобы купить форму, знак и оружие.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула этой ночью, — проговорил Филдинг, когда двери лифта раскрылись.

— Давай выкладывай неприятные новости, что у нас на сегодняшнее утро? — спросила я.

— Шесть постановлений. Каждое связано с убийством.

— Великолепно, — с раздражением ответила я.

— Да, в клубе «Ножа и пистолета» в эти выходные шло веселье. Четверо застрелены, двое заколоты. Весна наступила.

Мы поднялись на второй этаж, я сняла жакет и на ходу начала закатывать рукава. На стуле в моем кабинете сидел Марино. Его кейс лежал на коленях, во рту — зажженная сигарета. Я сначала подумала, что один из утренних случаев был его, но, не говоря ни слова, он вручил мне два лабораторных отчета.

— Подумал, тебе самой захочется взглянуть на них, — сказал он.

В верхней части одного из отчетов стояло имя Стивена Спурриера. Серологическая лаборатория завершила обработку образцов его крови. Другой отчет восьмилетней давности содержал результаты анализа крови, обнаруженной в машине Элизабет Мотт.

— Придется еще немного подождать, когда будут готовы результаты анализа, — начал объяснять Марино, — но пока все обстоит нормально.

Сев за свой стол, я внимательно изучала отчеты. Кровь, обнаруженная в «фольксвагене», имела тип ОРМ типа 1, ЕАР типа В, АА типа 1 и Е типа 1. Комбинация подобного рода встречается примерно у восьми процентов населения страны. Результаты совпадали с результатами проб крови, взятых у Спурриера. Его кровь также относилась к типу О, совпали и другие фракции крови. Поскольку в последнем анализе изучалось больше параметров, то число обладателей крови подобного типа сокращалось примерно до одного процента.

— Этих данных недостаточно для предъявления обвинения в убийстве, — сказала я Марино. — Необходима нечто большее, чем констатация факта, что по составу крови он попадает в группу людей, насчитывающую несколько тысяч человек.

— Жалко, что первый анализ недостаточно полный.

— В то время не исследовали такого количества параметров, как теперь, — ответила я.

— Может быть, это можно сделать сегодня? — предположил он. — Если мы сможем ограничить круг лиц, то это здорово поможет в расследовании. Это проклятое исследование продлится еще недели.

— Они не смогут провести его, — сказала я Марино. — Кровь, взятая из машины Элизабет, слишком старая. За прошедшие годы часть ферментов разрушилась, поэтому сегодняшние результаты будут еще менее точными, чем результаты восьмилетней давности. Самое лучшее, что у нас есть, — это различие по АВО, причем следует иметь в виду, что почти половина населения страны имеет кровь группы О. У нас нет другого выхода, как ждать результатов анализа. Кроме того, — добавила я, — даже если сейчас ты сможешь засадить Спурриера, его наверняка выпустят под залог. Надеюсь, он все еще под наблюдением?

— За ним неотступно следят, но, можно спорить, он об этом догадывается. Положительный момент заключается в том, что он не попытается ни на кого напасть. Негативный — у него есть время уничтожить любые улики, которые мы не смогли обнаружить. Например, орудия преступления…

— Предполагаемая потеря спортивной сумки.

— Не говоря о том, что мы не смогли найти ее. Мы перерыли все в его шкафах.

— Может быть, следует простучать стенки самих шкафов?

— Да, возможно.

Я попыталась представить, где еще Спурриер мог спрятать спортивную сумку, и вдруг меня осенило. Не знаю, почему не подумала об этом раньше.

— А как сложен Спурриер? — спросила я.

— Он не слишком крупный, но выглядит довольно крепким. Ни одной унции лишнего жира.

— Наверное, он занимается спортом.

— Возможно, а что?

— Если он где-то тренируется, например, в клубе атлетизма, то у него должен быть свой шкафчик. Когда я училась в Вествуде, у меня такой шкафчик был. Если бы я захотела что-либо спрятать, то надежнее места не найти. Никто ничего не заподозрит, если он выйдет из спортзала со спортивной сумкой или оставит ее в шкафчике.

— Интересная мысль, — задумчиво проговорил Марино. — Я поспрашиваю, посмотрим, что мы найдем.

Он закурил еще одну сигарету и открыл свой кейс.

— Тут у меня фотографии его квартиры, если тебе интересно.

Я посмотрела на часы.