Читать книгу "Игры без чести - Ада Самарка"

Говорить про игрушки Вадик совсем не собирался, он был сильно возбужден, параллельно со Славой говорил еще с кем-то, и в его светлой голове созревал в эти минуты очередной план.

Алена сидела рядом с ним в одном из заведений, вытянувшись на бордовом диванчике, и оказалось вдруг, вот прямо сейчас, что ее давно уже распирает желание попробовать что-то новое, устроить переворот в себе.

— Моя жизнь без сахара, — говорила она Вадику, — а нужно любить себя чуточку больше, да?

Она сидела, совершенно расслабившись, чуть расхлябанно, раздвинув ноги с квадратными коленями, теребя и укладывая между ними складки на пышной юбке, сшитой, по новой моде, из большого количества какой-то помятой тонкой ткани. Ее глаза пьяно поблескивали, Алена была полна решимости, и Вадик не мог пропустить такой вечер.

Он сказал, что есть один человек, специализирующийся на подобного рода делах, — устраивает дамам праздник. Алена расслабилась еще больше и пару раз улыбнулась.

Славка приехал какой-то не совсем праздничный, но на это никто не обращал внимания.

— Мы познакомились в супермаркете, — смеялся Вадик, обнимая ее за плечи и чуть подталкивая навстречу Славке.

— По-моему, очень современный способ знакомства, — сказал тот и закурил.

Вадик оставил ему ключи от своей квартиры и сказал, что вынужден удалиться по делам (Славка понял, что в «Арену», потому что по вечерам в пятницу он всегда туда ходил), но покидает их с легким сердцем, так как вроде бы ребята уже «стали немножко понимать друг друга».

Потом они досиживали в ресторане, потом ехали в его машине, и Алена долго искала какую-то «свою» радиостанцию, а потом оказались в огромной полутемной Вадиковой квартире, и Славку не покидало ощущение, что происходящее с ним — это как с Любушкой: идет в обход основной его жизненной колеи, и в эти минуты он должен находиться совсем в другом месте и делать другие дела.

Алена ходила по Вадиковым апартаментам, не снимая обуви (ей казалось, что каблуки добавляют ей привлекательности), включив музыкальный канал, ловя свои губастые сумрачные отражения во всех зеркалящих поверхностях и стряхивая пепел в кадки с растениями. Славка налил себе коньяка, снял пиджак и расстегнул пару пуговиц на рубашке, сел на диван, глядя, как Алена, словно состоящая из округлых конструкторных деталей, не совсем скоординированно перемещается по комнате.

Наконец она села рядом, закинув ногу ему на колени, пристально и воинственно глядя на экран телевизора.

— О, дуры эти.

— Давай я включу что-нибудь другое, тут есть хорошие диски.

— Нет, почему, пусть поют, курицы. — Она смотрела, чуть наклонив голову набок, скривив губы. — Ненавижу их, особенно эту, светленькую, тупая бездарность.

Потом зажгли свечи, на смену «Виагре» пришла какая-то нейтральная зарубежная музыка, Славка привычным движением накрыл ладонью ее коленку и, чуть усиливая давление, двинулся выше, а второй рукой обнял ее за плечи и прижал к себе, целуя в скулы, уши, глаза, пока ее губы сами не поймали его, и остальное, вполне обезличенное, произошло естественно и гладко.

Оставив Алену лежать на слегка помятой Вадиковой кровати, Славка, улыбаясь, пошел еще за коньяком и, оглянувшись через плечо, спросил:

— Тебе принести сигарету?

Она лежала раскинувшись, большая, со спортивным, но будто слегка сдувшимся телом, стройная с некоторыми рыхлостями, с плоской грудью с коричневыми сосками, как уже простоявшая день пурпурно-бордовая роза, с коричневой полоской — такая точно была и у Валерии, — будто растушеванным коричневым следом от пупка вниз к лобку. Чуть осыпавшаяся косметика заполнила и сделала рельефными мелкие частые морщинки, но сами глаза, густо накрашенные серебристо-черным, бархатным, были почти девичьими.

Скривив губы, Алена облизнулась, улыбнулась и сказала, чтобы принес не только сигарету, но еще и что-нибудь выпить. — Мне почему-то нравится, когда женщина пьет крепкие напитки, — сказал Слава, — мне вообще нравится смотреть, как женщина пьет.

Вадик впервые стал испытывать трудности со сном. Вся эта комбинация начинала складываться в будоражащую закономерность — не поленившись как-то, он отправился на Позняки, к Валерии, украв Славкину идею, сказал, что у него есть кое-что для Антошки, просили передать.

Она вышла к нему — спокойная, гладкая, неторопливая, глаза смеялись.

— А что же он сам?..

— Он сам испытывает некоторую неловкость… — начал Вадик.

— В самом деле? Да? — Валерия стояла, прижимая к груди розовый кулек из «Будинка играшок», вся какая-то белая, большая, бесцветная, прозрачная, и там, внутри, словно сквозь кожу, было видно, обозначаясь легким подрагиванием губ, бегающим взглядом, мимикой лицевых мышц, в ней сейчас перекатывалось, нежно пульсируя, что-то, что после короткого беспредметного разговора выкатилось вдруг, как большая перламутровая бусина.

— Я ведь не могу без него жить… Все мысли, все как-то идет своей жизнью, все хорошо, но есть еще второе…

— Второе дно?

— Да, где-то так. — Все будет хорошо, — сказал Вадик и погладил ее по плечу.

По дороге в офис он напряженно придумывал благовидный предлог заглянуть к Людмиле, но, так ничего и не придумав, просто зашел к ней со словами:

— Ты заметила, что зимой неформальное общение в офисе куда более налажено, чем летом, вот ведь, казалось бы…

— Зимой пьется больше чая и кофе, тем самым на кухне и в курилке больше людей, а летом все хотят сделать работу побыстрее и смыться, — сказала она, не отрываясь от компьютера.

— Ну, я просто зашел проведать… в сезонное отсутствие наших пивопитий захотелось спросить, как твои дела.

— А, нормально.

Когда Вадик, покрутив в руках фотографию в рамке с ее стола, собирался уже двигаться в сторону двери, Людмила, будто спохватившись, спросила:

— У тебя случайно нет фотографий с нашего тренинга в Пуще-Водице?

— Не помню, кажется, были где-то, но те же, что и у всех — всем давали одинаковые диски.

— Этот тренер, Слава.

Вадик тут же опустился на один из гостевых стульев, убрал фотографию, сложил по-школьному руки, чуть подавшись вперед.

— Да, я внимательно тебя слушаю.

— То есть ты его знаешь?

— Ну… более-менее знаю.

— Хорошо, — Людмила заметно расслабилась и снова отвернулась к компьютеру, — но его же на том общем тренинге не было.

— Не было. Он вообще очень хороший тренер, человеку, пережившему клиническую смерть, всегда доступно чуточку больше в области подсознательного.

— Да, он мне об этом говорил.

— Вы поддерживаете общение после закрытых семинаров?

— Да. Временами… Вадик, а что ты знаешь о нем?