Читать книгу "Адская машина - Андрей Троицкий"

— Оставайся на месте, — велел Колчин и вошел в комнату, на ходу засунув пистолет под ремень.

В разных углах стоят три одинаковые железные кровати. Слева большой платяной шкаф с зеркалом. Окно, задернутое прозрачной короткой занавеской, выходит на узкую улицу. Колчин за спинку ухватил первую же кровать, отодвинул ее от стены. Увидел на полу два вытертых чемодана, покрытых слоем вековой пыли. И больше ничего. Он подошел к следующей кровати, сдвинул ее с места. Рядом с плинтусом лежал исписанный листок почтовой бумаги.

Колчин сел на кровать, опустил руку вниз, выудил листок. И прочитал две первые строчки:

«Я, Е. Д. Людович, бывший инженер-строитель, пишу это письмо с чувством глубокого раскаяния и сожаления. То, что я совершил, трудно...»

Кажется, то самое письмо. Людович не обманул. Колчин сунул бумагу в карман форменных брюк, встал с кровати и придвинул ее к стене.

— Слышь, ты!

Колчин, сидя на кровати, оглянулся на голос. В дверях стояла хозяйка, держа в руках автомат АК-47. Ствол был направлен в лицо незваного гостя.

— Встань, повернись ко мне, — скомандовала Роза. — Но сначала сними китель. И подними кверху руки.

Колчин выполнил приказание. Медленно скинул китель, бросил его на кровать, встал на ноги и вскинул руки.

— Теперь вытащи из-за пояса свою пушку, — сказала Роза. — Делай это очень медленно. Держи пистолет за рукоятку двумя пальцами. Дулом вниз. Вот так. Брось его на кровать. И отступи на четыре шага.

Колчин чуть замешкался, не понимая, в какую сторону ему отступать.

— В угол, — заорала Роза.

В комнате была такая жара и духота, будто окно здесь не открывали с тех незапамятных времен, когда построили дом. Колчин чувствовал, что под рубашкой вспотели спина и грудь, горячая испарина выступила на лбу. Капли пота щекотали брови. Хотелось вытереть пот рукавом, но боязно сделать одно неверное движение, которое будет неправильно понято хозяйкой.

Он продолжал держать руки поднятыми.

— Роза, я ничего вам не сделаю. — Колчин старался говорить ровным, спокойным голосом. — Клянусь, я не желаю вам зла.

— Еще бы ты желал мне зла, русский ублюдок. Сволочь. Вы, русские, убили двух моих братьев. Но я, лично я, отомстила за их смерть.

— Не я убивал твоих братьев, — робко возразил Колчин.

Роза не услышала или не захотела услышать эти слова.

— Я научилась стрелять. И отомстила.

— Вот видишь, за братьев ты уже отомстила. — Колчин сглотнул застрявший в горле комок. — Значит, все в прошлом. Та война, те жертвы. А моя кровь, моя жизнь тебе не нужны.

— Я ничего не забыла. — Роза упрямо покачала головой. — Ты ворвался ко мне в дом. Ты чуть не убил меня из своего пистолета. Я имею право тебя пристрелить. Мне ничего за это не будет. А полицейские только «спасибо» скажут.

Колчин искал выход из положения, искал спасительную лазейку. Но не было ни выхода, ни лазейки, ни мышиной норы. Не находилось даже простых, убедительных слов. Язык словно окостенел. Колчин думал, что время близится к половине шестого. У книжного базара его высматривают сотрудники СВР, легальные разведчики, работающие под дипломатической крышей. Дожидаются, чтобы вывезти на территорию посольства и спасти.

Они будут ждать до шести. Возможно, прихватят еще минут десять, но не более того. А он торчит здесь, под дулом автомата, и, если быть честным, шансов выбраться живым из этой душной комнаты, похожей на гроб, совсем мало.

— Вы, русские, сожгли мой дом. Мы с мужем и детьми уехали от вас навсегда. Мы хотели только немного мира и спокойной жизни. Но вы не даете нам жить даже в Турции. Ты вломился в мое жилище. Ты угрожал мне оружием. Здесь, в моем доме, обыск учинил. Что ты искал?

— Письмо, письмо от друга, — брякнул Колчин и тут же решил, что соврал плохо, неубедительно. — Письмо от Людовича, он гостил в вашей квартире на днях, а потом переехал в «Аксарай». Письмо завалилось за кровать.

— Давай сюда это письмо. Нет, не подходи ко мне. Положи его на кровать. Туда, где китель лежит.

Роза говорила громко, низким срывающимся на хрип голосом, почти кричала. Ее жилистые, видимо, очень сильные руки далеко высовывались из рукавов платья. Колчин думал, что эта баба через несколько секунд навертит в нем дырок больше, чем в головке швейцарского сыра.

Он покосился на окно. Колчина и Розу разделяли пять-шесть шагов, но о том, чтобы прыгнуть, выбив плечом оба стекла и рамы, полететь вниз со второго этажа, и думать нечего. Если бы в руках женщины был пистолет, она могла бы промахнуться. Но из автомата, да еще с короткой дистанции, не промахнется и человек, совсем не умеющий стрелять. Да и прыгать слишком высоко.

— Вынимай письмо! — закричала Роза.

Колчин полез в карман. В этот момент что-то загремело в прихожей или в соседней комнате. Истошно закричал ребенок. Видимо, мальчик, долго сидевший на горшке, задремал и свалился с него.

Роза лишь на мгновение отвела взгляд в сторону. Но это мгновение решило все.

Колчин полетел на пол, ушел с линии огня, перевернулся через плечо. Совершив кувырок, резко задрал ногу кверху и ударил каблуком ботинка в автоматный магазин. Роза нажала на спусковой крючок, короткая очередь полоснула по фанере потолка. Колчин ударил женщину в опорную ногу на уровне колена — и, видимо, попал, куда целил. Роза, вскрикнув от боли, выпустила автомат из рук, чуть присела.

Колчин, лежа на спине, ударил Розу каблуком в низ живота.

Женщина, вскрикнув, упала спиной на пол, гулко ударившись затылком о крашеные доски. Вскочив на ноги, Колчин пинком ноги отбросил автомат в дальний угол. Наклонился над Розой, занес тяжелый кулак. И разжал пальцы. Роза находилась в глубоком обмороке.

Выскочив в коридор, он побежал к входной двери, перепрыгнув через ребенка, выползшего из комнаты. Сбежав вниз по ступенькам, остановился и посмотрел на часы. Шесть часов две минуты. Деньги остались в сумке, брошенной в гостинице. Значит, добраться до книжного базара на такси он не сможет. Придется на своих двоих. Но в этом случае Колчин не поспеет к сроку. Его время кончилось.

И тут под лестницей он увидел черный допотопный велосипед.

Стамбул. Район книжного базара. 20 августа

На площади возле мечети Баязида, во дворе которой и располагался книжный базар, было, как всегда, многолюдно.

Колчин издали разглядел посольский черный «сааб». Поставил велосипед у стены, зашагал в нужном направлении. Теперь он видел, что возле автомобиля топчутся двое мужчин в элегантных серых костюмах. Тот, что помоложе, Василий Ушаков. Второго мужчину, с седой шевелюрой и бородкой клинышком, Колчин видел впервые.

Ушаков, заметив Колчина в толпе, помахал ему рукой. Когда до автомобиля оставалось десять метров, на дороге появились двое турецких полицейских. Тот, что постарше, остановил Колчина движением руки и попросил предъявить документы.