Читать книгу "Жизнь взаймы - Виталий Гладкий"

– Ах, да, твоя дырявая память… Тебя зовут Евгений. Вот только непонятно, как ты стал Александром Князевым…

– Замнем для ясности. Это мои дела.

– Как скажешь. Я не любопытен сверх меры. Но если птичья кликуха тебе не нравится, то зови меня Валерой.

– Валера так Валера. Ты лучше скажи, зачем пришел? И как сумел пробраться в дом, оставив с носом все посты, собак и сигнализацию?

– Ворон, не заставляй меня думать, что ты забыл ВСЕ. Это ведь не так?

– В общем, да… временами кое-что вспоминается…

– Не надо нам ля-ля… – Дрозд коротко хохотнул. – Мне известно, как ты сделал тех дилетантов, что пытались завалить тебя неподалеку от дачного поселка. Фирменный почерк Птичника не спутаешь с каким-либо другим.

– Это всего лишь эпизод.

– Из таких эпизодов когда-то состояла вся наша армейская жизнь. Проникновение на территорию особо защищенных объектов мы отрабатывали сотни раз. Поэтому все ухищрения по охране твоей хаты – это для меня семечки.

– Так все-таки, зачем ты здесь? Пришел выполнить "заказ"?

– Какой ты догадливый… – Дрозд снова осклабился, на этот раз невесело. – Это я мог сделать и в первый раз.

– Скажи, почему тогда ты не стал меня валить?

– А! – с подъемом воскликнул Дрозд. – Значит, ты все-таки раскусил мою маленькую хитрость.

– Что ж тут непонятного. Позиция у тебя была идеальной, расстояние – всего ничего. Даже неопытный курсант-первогодок легко справился бы с таким заданием.

– Все дело в оптике, Жека, все дело в ней.

– То есть?..

– Мне дали твою фотку. Это естественно. Но там ты больше похож на какого-то артиста, чем на самого себя – во фраке, с бабочкой… Я просто тебя не узнал. Что-то мелькнуло в голове – и все, не более того. А вот когда приложился к окуляру оптического прицела, и в нем нарисовались твоя фигура и лицо, когда я увидел, как ты жестикулируешь, то едва не уронил свою "удочку".

– И ты настолько проникнулся товарищескими чувствами, что решил кинуть "заказчика"…

– Как плохо, что ты ничего не помнишь! Придется рассказать тебе кое-что. Мы вместе выросли, Жека. И были очень дружны. Сначала детдом, потом пять лет нам терла шеи суворовская форма, затем военное училище и как итог – спецвойска. Но про то ладно. Детская и юношеская дружба не настолько крепки, чтобы остановить человека, которому заплатили большие деньги за ликвидацию бывшего кореша. Увы, такова жизнь…

– Наверное, в детстве мы и впрямь были очень дружны…

– Да. Но не ностальгические воспоминания о беззаботной юности придержали мой палец на спусковом крючке и сбили верный прицел. Отнюдь. А то, как ты двое суток тащил меня, тяжело раненного, на своих плечах по горам Чечни, спасая от верной смерти. Разве можно такое забыть?

– Наверное, нельзя. Все зависит от человека.

– Вот именно. Конечно, меня трудно считать человеком в полном смысле этого слова. Я стал изгоем, на моих руках кровь, возможно, невинных людей. Я превратился в наемного убийцу, Жека. Деньги, деньги… будь они прокляты! У меня сейчас их больше, чем нужно, а толку?

– Ну и как ты докатился до такой жизни?

– Жаль, что ты ничего не помнишь… Ладно, расскажу. Нас было трое закадычных дружков – ты, я и Гусь. В одном из поисков в предгорьях Чечни мы наткнулись на автомашину "Нива". На приказ остановиться водитель не среагировал и добавил газу, чтобы скрыться за поворотом. Решив, что в машине бандиты, мы открыли огонь на поражение. "Нива", конечно же, стала как решето. Когда посмотрели, оказалось, что мы нечаянно грохнули двух мужиков, бабу и мальца. Короче говоря, ситуация сложилась – хуже не придумаешь. У них имелось оружие – автомат, двустволка, пистолет и две гранаты, но у кого из горцев его нет? – Дрозд сокрушенно покачал головой, а затем спросил: – Ты точно все забыл?

– Тебе поклясться на Библии?

– Не надо. Это я потому спрашиваю, что рассказывать дальше не хочется. Но придется… – Дрозд скрипнул зубами. – Гусь, сука… Как он нас вложил… И я рад, чертовски рад, что именно ты его замочил.

– Не понял… Это когда?

– Брось притворяться. Я следил за тобой и видел, как ты и охранник устроили засаду в доме напротив УВД. А затем туда зашел Гусь с "удочкой". Потом его вынесли оттуда на носилках и отвезли в морг.

– Так это был Гусь, наш товарищ!?

– А то кто же. Дело в том, что меня отстранили от выполнения "заказа" после моей "неудачи", когда я пулял тут по букашкам вместо того, чтобы всадить в тебя пулю. Пришлось вернуть аванс и сдать винтовку. А куда денешься? Правила игры нарушать нельзя. Короче говоря, опустили лихого парня Дрозда как последнюю "шестерку" в зоне. А вместо меня послали на дело Гуся. Я даже не знал, что он в этих краях обретается. Убил бы, козла, голыми руками.

– За что?

– Немного пораскинув мозгами, мы, дабы спрятать концы в воду, сожгли на хрен "Ниву" вместе с трупами. Сам понимаешь, ситуация получилась аховая. Поди, докажи следователям, что мы действовали по законам войны. Как же – убили мирных жителей… Кто может подтвердить, что они не остановили машину даже на предупредительные выстрелы в воздух? Верно – никто. В итоге нам светила зона за чересчур точное исполнение приказа командира, который гласил "Мочить всех, кого встретите в горах, и кто не поднимет лапы кверху, не спрашивая паспорта".

– Все это понятно, но причем здесь Гусь?

– Очень даже причем. Сожженную машину на второй день нашли местные жители. Оказалось, что весь, так сказать, "процесс" видел пастух… где он только прятался, сука? Жаль, что это чмо не попалось нам на глаза… Ну и, понятное дело, поднялся большой хай. Нас взяли на цугундер, начали таскать на допросы. Тут Гусь и подсуетился – сказал, что стреляли мы двое, а он был в стороне и даже просил нас не делать этого. Умыл руки, козлина. В общем, под суд нам пришлось идти на пару. А его турнули из армии. Сам понимаешь, кому захочется с таким пидером пойти в разведку. Наши пацаны хотели его вообще кончить, да он вовремя смайнал на Большую землю.

– Нас посадили?

– Поначалу обошлось. Был суд, и оправдательный приговор. Но затем все началось по новой. И уже во второй раз нам светил большой срок. Политика вмешалась. Чеченов задабривать начали, чтобы они поутихли маленько, а тут мы, как лакмусовая бумажка. Записали нас в садисты – и пошло, поехало.

– Значит, все-таки, нам впаяли срок…

– Обошлось. Но не так, как хотелось бы. Когда мы ехали на суд, нас похитили кровники – родственники тех чеченцев, что находились в "Ниве". Наверное, они не очень надеялись на официальное разбирательство и решили судить нас по закону гор. Нас сначала сильно избили, особенно тебе досталось – все лицо, суки, раздробили прикладом. Затем долго везли, связав и накинув мешки на головы, но почему-то не в сторону Чечни, а вглубь России, как потом оказалось. По прибытию на место нас закрыли в каком-то помещении с решетками на окнах. Они были без стекол, но заколочены снаружи досками. Там мы просидели двое суток без пищи и воды. Пришлось утолять жажду мочой… Но мы люди привычные к таким вещам, во время тренировок на выживание и не такое приходилось пить и жрать, поэтому ни силу не потеряли, ни способность здраво мыслить.