Читать книгу "Месть предателя - Фридрих Незнанский"

Понимая игру, Гордеев искренно посожалел, что этого лекарства, как назло, не захватил с собой. Вот если бы знать заранее, тогда другое дело.

Пилот, сообразив, что «клиент клюет», сказал, что вообще-то мог бы, конечно, поспособствовать, поскольку время еще есть, да и посыльный – вон он, возле ангара ходит. Наивное желание парня было понятно Юрию Петровичу. Да и средства позволяли. И он пошел на поводу, решив, что сотка коньячку никак ему не повредит, а полет предстоит долгий. Кормить же в полете станут не скоро. Он дал сотенную на бутылку, пообещав, что выпьет лично сто граммов лекарства, а остальное, так уж и быть, пусть пойдет экипажу, который когда-то же должен опуститься на грешную землю.

Посмеялись. Посыльный сбегал, принес. Юрий честно отлил необходимое для поправки здоровья, а остальное пилот завинтил и сунул куда-то в гору тряпья в салоне…

Долетели, вопреки предупреждениям пилота, быстро и спокойно. Весело распрощались, посмеиваясь над так и не состоявшимися страхами. Юрий ушел в здание аэропорта, у диспетчера узнал, где находится его самолет. Оставался еще примерно час ничегонеделания.

Странно, что «доброжелатель» еще не позвонил. С бригадой артистов у него вышел явный прокол. Мобильный телефон адвоката перестал служить хвосту. Да и сам адвокат исчез из поля зрения – потерялся, другими словами. А ведь генерал вряд ли любил неопределенность, весь его служебный опыт тому противоречил. Звонок застал-таки Юрия в тот момент, когда он пил кофе, стоя у стойки бара в буфете.

Сотовый телефон давно уже стал деталью российского быта, но в ровном людском гуле необъятного помещения неожиданная трель все еще вызывает некоторую неприязнь тех, у кого нет под рукой мобильной связи. А то и вообще никогда не будет.

Поэтому Юрий, оставив недопитую чашку, под неодобрительными взглядами соседей удалился в сторону. Да, он был прав – звонил все тот же вежливо-настойчивый «доброжелатель».

– Ну, Юрий Петрович, что наконец скажете?

– А-а, это вы! Здравствуйте. Слушайте, а почему вы так и не хотите представиться?

– Какая в этом необходимость? Гораздо важнее, чтобы вам, Юрий Петрович, была максимально ясна наша точка зрения по поводу дела, в котором мы одинаково заинтересованы. Хотя речь о результатах противоположных по своей сути.

– Это-то как раз мне очень понятно. Неясно другое, неужели вы сами не понимаете, что угрозами каши не сваришь? Что всякому удару может быть противопоставлен чувствительный контрудар? Вы же умный человек.

– Откуда вам это известно?

– Виталий Борисович, да что ж вы меня за круглого дурака держите-то? Ну, во-первых, с вашими коллегами из Пятого управления мне доводилось встречаться, и не раз, поэтому манеру вести беседу я как-то поневоле усвоил. И кстати, не считаю ее такой уж предосудительной. У всякого дела свои методы в достижении результата. Во-вторых, все мои последние сомнения вмиг развеяла одна ваша фраза по поводу Вадима Райского…

Фраза насчет открытых карт, произнесенная Татьяной, упала на вполне плодородную почву да плюс соображения самого Вадима и, наконец, факты, выстроившие некую общую картину противостоящих сил, – все, вместе взятое, и привело Юрия Петровича к решению не бог весть какой задачки. Но сообщать об этом генералу он вовсе не собирался. Тем более что похвала в адрес Райского наверняка не случайно вылетела из уст прожженного демагога. И раскрывался он тоже грамотно: дурак ничего не поймет, а с умным можно повести совсем иной разговор. Вероятно, Гордеев теперь должен был выглядеть в глазах Орлова умным. А значит, больше угрожать ему не стоит, можно переходить к следующему этапу, рассчитанному на все тех же умных людей: там, где нельзя испугать, можно купить. Вот и валяй, начинай торговаться.

И кстати, процесс торговли, требующий выдвижения обоюдных условий, их обдумывания, согласования точек зрения и болезненных отказов от каких-то дорогих сердцу убеждений, требует определенного времени. И на протяжении этого времени войска обеих сторон замирают в ожидании очередного приказа, прекращается чаще всего бессмысленная пальба, от которой в основном страдают посторонние. Короче, конфликт вступает в фазу вынужденных дипломатических согласований и утрясок. А дело тем временем движется. И стремительно. Особенно когда ты чувствуешь, что приближается развязка.

– Я знал, что вы отметите данное обстоятельство, – бархатно рассмеялся Орлов. – Честно скажу, на это и рассчитывал. Значит, еще далеко не все потеряно. Терпеть, знаете ли, не могу упертых монстров. Тем более что по нынешним временам, и это вам наверняка известно, каждое дело, как тот магнит, имеет двухполюсную основу. Понимаете меня? С одной стороны плюс, а с другой – минус. Кому-то оно, это дело, очень полезно, а кому-то вредно. Но мы же не отказались от использования магнита?

– Красиво, но не очень по делу, – охладил красноречие бывшего генерала Гордеев. – Земля имеет знак минус, но она – Земля, и этим все сказано. Давайте лучше к конкретике поближе. Какие у вас имеются неясности?

– Напротив! Это как раз я и хотел услышать от вас. Чтобы по возможности, как вот с вашим же коллегой, постараться вывести вас, блуждающего меж трех сосен, на вольный простор взаимного понимания…

Эк разобрало-то генерала! Какой образец красноречия!

– Ну что ж, я в принципе совсем не против разъяснительной беседы. – Юрий постарался, чтобы в его ответе никак не проявился сарказм и чтобы генерал поверил в его искренность. – Иногда такие вещи приносят пользу. Обоюдную. Но у меня еще масса невыясненных вопросов. Разного плана и значимости. А я привык действовать самостоятельно и за советом обращаться лишь тогда, когда дело заходит в тупик. И кстати, как вы любите повторять, могу добавить, что подобный исход уже мне не кажется невероятным. Но я не созрел до такого рода контактов. Честно говорю.

– А я вот полагаю, – снова рассмеялся генерал, – что вы созреете до понимания гораздо раньше, чем вам самому это кажется.

– Откуда такая уверенность?

– Из жизненного опыта, молодой человек. Я могу вас так называть, не обижайтесь. И потом мне импонирует ваше спокойствие. А я знаю толк в людях.

Гордеев промолчал.

– Думайте, думайте, Юрий Петрович, – поощрил Орлов. – А кстати… – Он хмыкнул. – Извините, вы правильно заметили, люблю это словцо. Так вот, человечество, между прочим, давно изобрело отличный способ для ускорения мыслительной работы. Знаете какой?

– Кнут, вероятно?

– И пряник, Юрий Петрович, – довольно зарокотал генерал. – Большой и очень вкусный пряник. Кнут – это для дураков. И вряд ли человек разумный выберет такой стимул для себя. Ваше мнение?

– Во всяком случае, предмет, возможный для обсуждения… В философском плане, – тут же охладил Орлова адвокат.

– Философия – мать всех наук, как нас учили, – изрек генерал. – Одним на пользу, другим…

– Да что ж это вы все противопоставляете, Виталий Борисович? – рассмеялся и Гордеев. – Это – одним, а то – другим.