Читать книгу "Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский"

Но и заметная агрессивность журналистов была для него не самым страшным испытанием. Всякий раз, глядя в зал, он живо представлял лицо президента, сидящего именно сейчас перед телевизором и скептически слушающего в прямом эфире, чего, мол, он, малыш, скажет народу и президенту.

Три дня, предшествующие этой самой пресс-конференции, он безвылазно провел в своем кремлевском кабинете в надежде, что в любую минуту его вызовет Сам. И тогда он, наконец, объяснится. Когда третьего дня Крутов позвонил ему по поручению шефа и без какого-либо нажима передал задание организовать собственную публичную лупку перед прессой, Сергей Васильевич сразу понял, откуда ветер дует.

– А почему президент сам не позвонил? – допытывался он у Крутова.

– Спросите у него сами, Сергей Васильевич, – холодно, но корректно ответил советник. – Когда представится такая возможность.

Эта последняя, этакая безобидно-подленькая фраза ввергла преемника в транс. Еще пару минут он дежурно пытался выяснить, где все же он прокололся, – а то, что это был именно прокол, Шатунов не сомневался, но Крутов вежливо остудил его тягу к знаниям. На этом разговор двух чиновников был исчерпан. Правда, после разговора Шатунов нашел генерала Кушакова, который в известной мере оказался вдохновителем некоторых шагов преемника, в частности по применению пси-генераторов, но тот уверял, что ничего такого не слышал и, мол, все идет своим чередом.

Так что Шатунову кровь из носу необходимо было найти выход, точнее, найти тот главный и убедительный аргумент, который позволил бы переломить неблагоприятный ход пресс-конференции. В ином случае он рисковал оказаться окончательно и беспощадно раздавленным представителями мировой прессы, а следовательно, и общественным мнением.

Сергей Васильевич невольно вспомнил случай из далекого детства, когда он, шестилетний пацан, только-только научившийся плавать по-собачьи, поддался на провокацию деревенских мальчишек и решился на спор переплыть небольшую речушку под странным названием Которосль. Не дотянув до противоположного берега всего метра два, он начал захлебываться. Глотая воду, он понял, что тонет, но звать на помощь не стал, не позволяло самолюбие. И тут, к счастью, пальцы ног коснулись илистого дна. Вот и сейчас он надеялся, что вновь явится ангел-хранитель и он наконец нащупает спасительную твердь...

В отличие от него министр Листов лишь время от времени с опаской оглядывался по сторонам, явно сожалея о том, что согласился организовать данную пресс-конференцию под эгидой и в стенах своего пресс-центра Министерства внешних связей. Перед ним стоял хрустальный стакан, наполненный до половины матово-желтой жидкостью. Кому-то она могла показаться чаем, если бы в ней еще не плавали остатки тающего льда.

Личный пресс-секретарь вице-премьера, который, собственно, и вел пресс-конференцию, тоже на сей раз выглядел растерянным и напуганным, словно выпускница пансиона благородных девиц перед первой брачной ночью. Он давно потерял контроль над журналистской аудиторией и уже не мог сдерживать потока острых и каверзных вопросов, беспорядочно летевших из зала, словно гнилые помидоры в адрес провалившегося актера.

– Агентство Ассошиэйтед Пресс. – В третьем ряду поднялся невысокого роста молодой человек в куцем клетчатом пиджачке и в очках с неимоверно толстыми линзами. – Скажите, пожалуйста, мистер Шатунов, вы по-прежнему отрицаете, что в зоне карантина на Рублевке падение метеорита было инсценировано?

– Я уже отвечал на этот вопрос. Повторяю, это полнейшая чушь. У нас есть мнение авторитетных ученых. Мы вас для того и пригласили сюда, господа, чтобы опровергнуть наглую дезинформацию Би-би-си.

– Тогда встречный вопрос. Почему ни одна сейсмическая станция за пределами вашей страны не зафиксировала колебания почвы? – нагло спросил все тот же журналист.

– В зале присутствует академик Алтуфьев, который более точно, чем господин Шатунов, вам ответит, – вместо своего шефа перехватил вопрос пресс-секретарь.

– Господа, я бы не присутствовал здесь, если бы не выступал экспертом по данному вопросу, – начал тот. – Вопервых, могу успокоить журналистов, видимо, обидевшихся на то, что до западных сейсмостанций не дошла волна от удара метеорита. Дело в том, что она, к примеру, не дошла ни до санкт-петербургского центра, ни до кавказского. Метеорит был настолько мал, что колебания почвы можно было бы сравнить с аналогичными колебаниями от, скажем, запущенного спортсменом молота или, на худой конец, столкновения автомобилей. Не фиксируют же у вас сейсмодатчики наши аварии, господин журналист?

Во-вторых, угроза исходила от необычного состава массы метеорита, содержащего неизвестные нам бактерии и микроорганизмы. Простите, что я отвлекаюсь, но порой мне кажется, что этот метеорит прилетел к нам не из космоса, а запущен недружественным правительством или террористической организацией. А то, что он оказался на Рублевке, видимо, попал мимо цели.

В зале раздался дружный хохот, хотя было непонятно, по какому поводу: то ли шутка удалась, то ли журналисты высмеивают заключение ученого.

«Может, сейчас они свернут с проторенной дорожки», – с надеждой подумал Шатунов.

– Но почему тогда вы отказались пустить в карантинную зону международных экспертов или хотя бы представителей Красного Креста? Ведь прошло уже четыре месяца, а точных выводов о тех же вирусах не обнародовано? – Этот прогнозируемый вопрос задал высокий шатен в светлом холщовом костюме.

Шатунов сразу же вспомнил его, ибо именно этому типу он полгода назад давал эксклюзивное интервью для журнала «Шпигель». Правда, тогда речь шла о более приятных темах.

– В данном случае мы не нуждаемся в чьей-либо помощи. Поэтому допустить зарубежных экспертов в зараженную зону министерство сочло нецелесообразным. Мы не хотим рисковать... – ответил Листов.

– Рисковать чем?

– Счас я вам так и скажу, – глотнув из стакана непонятной жидкости, тихо, но в то же время достаточно отчетливо произнес Листов. – Вы же понимаете, что есть государственные тайны.

«Молодец дипломат», – почти одновременно подумали о министре президент и его советник, внимательно следящие за тем, что происходит в пресс-центре.

Между тем Листов уже нарвался на очередной вопрос.

– Скажите, господин министр, а на каком основании лишен права на аккредитацию представитель Би-би-си Тим Талбот? – низким, прокуренным голосом задала вопрос брюнетка с короткой стрижкой и явными признаками нетрадиционной сексуальной ориентации.

– А разве лишен? – продолжая играть роль простачка, спросил министр. – Видно, кто-то из наших службистов перестарался. Хотя разве в других странах ничего подобного не случается? Знаете, сколько дипломатических нот я могу вам зачитать по схожим поводам? Зачитать?

– Не надо! – на разных языках завопил зал. Журналисты быстро сообразили, что он просто убивает время, отведенное на пресс-конференцию.

– Но так или иначе, со своей стороны я обещаю разобраться и восстановить справедливость. Принесите мне еще порцию чаю. Нет, лучше двойную, – сказал он кому-то, стоявшему за кулисами, достаточно громко.