Читать книгу "Секс и офис. Как сделать успешную карьеру и устроить личную жизнь - Хелен Браун"

ответ предложите ему свое усердие, умение и преданность.

9. Выберите для работы учреждение, находящееся рядом с домом.

10. Регулярно хвалите себя. Вы — очень умная женщина.

Инструкции по приземлении

Вот наш самолет снова на земле. Вы можете отстегнуть похожий на розового аллигатора привязной ремень и снять светозащитный козырек. Реактивные двигатели выключены, стюардессы раздали нам пальто, и мы можем покинуть борт.

Я буду скучать без вас, хотя вы, возможно, рады освободиться из моих объятий. Как ваш гид по офисам, я понимаю, что давила на вас, убеждала и уговаривала смотреть на все моими глазами. Может быть, мои слова звучат так, словно я уверена, что все женщины должны работать в учреждениях, которые мы по пути посетили.

Я действительно так считаю, но допускаю два исключения. Например, я даже не мечтаю вытащить Образцовую домоседку из ее гнезда. Разумеется, чтобы получить это почетное звание, вы должны предпочесть, чтобы ваши руки покрылись горячей мыльной пеной, а не поцелуями представителя вашей фирмы, жгучего латиноамериканца. Настоящая домоседка лучше будет ползти по воображаемым джунглям, притворяясь бенгальским тигром, пока ее визжащий от восторга младенец крадется за ней с ружьем, заряженным пробкой, чем завтракать в это время с очаровательным сослуживцем в роскошном ресторане. Но один лишь страх расправить свои крылышки не делает вас истинной Образцовой домоседкой.

Молчаливым партнершам тоже не стоит устраиваться на работу. Женщина, которая постоянно хвастается мужу, что сэкономила на покупке мыла, мало чего добьется своей блестящей торговой стратегией. Муж тоже не будет в выигрыше. Но вот если жена спросила: «Милый, как сегодня прошел день?» — и вполуха выслушала ответ, напряженно размышляя, как ее подруга Бетти умудряется испечь великолепный пирог всего из двух упаковок готовой смеси, то отнести ее к разряду Молчаливых партнерш я бы не решилась.

Остальным женщинам — замужним и одиноким, матерям и бездетным, пожилым и юным — лучше работать, хотя бы неполный день.

Внутреннее чутье мне подсказывает, что с этой платформой мне не светит быть избранной в мэры. Да я и не собираюсь!

Я поражаюсь, как много людей искренне считают, что делающая карьеру женщина неизлечимо больна, что она — эдакая лесная хищница, приходящая каждый день в учреждение, чтобы найти беззащитную шею, куда можно вонзить острые клыки. Многие учителя, лекторы, министры, матери, мужья и доктор Спок уверены, что вернувшаяся к работе мать нарушает закон природы. (По доктору Споку, жена и мать в принципе может работать, но, пока бедняжка будет внимательно исследовать свои мотивы, как того требует ученый муж, у нее наверняка пропадет всякое желание откликнуться на объявление о вакансии. Доктор Спок успокаивает женщину, что с помощью соответствующих консультаций и самокопания она сможет обезопасить себя от отвратительного, допотопного, болезненного стремления работать.)

Последователи доктора Спока, упрекая меня в пропаганде работы для замужних женщин, приводят в качестве примера тех бездельниц, которые, услышав, что работа станет для них отрадой, вцепляются в трубы парового отопления и вопят, что живыми не дадутся.

Масса работающих женщин недовольна своим положением. Как только они выскакивают замуж, то исчезают из учреждения со скоростью перезревшего яблока, сорвавшегося с ветки. Вековухи, которым не удалось найти мужа, белугой ревут о тех благородных рыцарях, которые освободили бы их от тяжкой необходимости ходить на службу. Остальные переживают, что небогатый избранник не дал им возможности уволиться. Даже женщины, удовлетворенные должностью, всегда мечтают, как было бы славно сделать что-то по-настоящему значительное.

Я ни на мгновение не допускаю, что женщина в учреждении — это ошибка природы. Правда, я никогда не была матерью, но ведь и доктор Спок ею не был! Работа не погубила более пятидесяти миллионов женщин в России, около миллиона в Швеции и почти двадцать четыре миллиона в США. Некоторые женщины испытывают потребность все время быть с детьми или, по крайней мере, не терять их из поля зрения, но пока никто не доказал, что детям (даже младенцам) каждую минуту необходимо находиться рядом с матерью.

Нет ничего удивительного в том, что муж начинает хмуриться, узнав, что жена собирается выйти на работу. Ведь бардак в квартире тоже не входит в план природы! Где ему найти домработницу, готовую трудиться по восемнадцать часов в сутки, не требующую зарплаты и не устраивающую забастовок? (Домохозяйка, умудрившаяся вырваться на службу, работает вдвое менее интенсивно и затрачивает вдвое меньше времени, чем дома.)

Если вы сами работаете, то понимаете, что я, возможно, приукрашиваю прелести времяпрепровождения в учреждениях и умалчиваю о трудностях и недостатках. (Разумеется, жизнь на работе — не прогулка на гондоле по живописным каналам Венеции.)

Не беспокойтесь. Я первая признаю, что не все офисы похожи на курорт. Полным-полно скучных, мрачных и грязных контор, настоящих крысиных нор, где приходится вкалывать женщинам, и я работала в подобных заведениях.

Конечно, не всех женщин служба превращает в жизнерадостных, привлекательных секс-бомб. Учреждения заполнены бездельниками и лентяями. Однако там для вас всегда реальна возможность стать более энергичной и интересной личностью. Не исключено, что там вас ждет самый главный выигрыш. И даже из работы в скучном и мрачном учреждении можно извлечь массу удовольствий, а потом двигаться дальше.

Какова бы ни была должность женщины, ей не нужно искать себя и определять, кто она есть. Она и так это знает, и никто не позволит ей забыть об этом. Дама может работать бухгалтером, секретаршей, регистратором, моделью, актрисой, медсестрой, техником, продавщицей, ответственным работником — люди в любом случае нуждаются в ней, зависят от нее, воздают ей должное.

Я горжусь своим положением работающей женщины и до последнего вздоха буду доказывать, что работа — это лучший мир для каждой из нас.

Возможно, я не относилась бы так хорошо к учреждениям, если бы за двадцать три года не проработала в девятнадцати из них. Некоторые люди обожают мамалыгу, потому что в детстве ничего вкуснее не пробовали.

Может быть, это ностальгия. (Я пишу эту книгу дома.) Я понимаю заключенных, которые покидают тюрьму после двадцатилетней отсидки, еле волоча ноги, стеная от тоски и желания вновь оказаться за решеткой.

Я знаю, что в конце неудачной любовной связи вы, возможно, неосознанно захотите вернуться в