Читать книгу "Бяк-бяк-бяк-бяк - Квинтус Номен"

желанию, как, например, в конце января там появились Вячеслав Николаевич Вишняков и Владимир Николаевич Челомей. А с ними — и все же по долгу службы — приехали еще несколько человек. То есть «с ними» не «вместе», а просто одновременно — и все приехавшие «одновременно» и с огромным интересом наблюдали за очередными испытаниями.

Вишняков, на такие испытания приехавший впервые, нервничал очень сильно, а Владимир Николаевич, хотя программа испытаний и заставляла его напрягаться, внешне казался совершенно спокойным. И на вопрос Лаврентия Павловича спокойным же голосом ответил:

— Здесь у нас пока приготовлены три стартовые позиции, а ракет мы успели сделать лишь семь.

— Но вы же сами говорили о семи пусках?

— Да. Установка заправленной ракеты на позицию занимает около семи часов, правда еще некоторое время будет потрачено на приведение позиции в порядок после пуска.

— Некоторое время — это сколько?

— Точно не скажу, но, думаю, часов в двенадцать уложиться получится. По сути там придется лишь извлечь пустой контейнер, подсоединить провода, проверить все электрические линии. Если пуск пройдет штатно, то это много времени не займет, а если… то есть есть некоторая вероятность того, что некоторые кабели во время пуска все же сгорят — и вот на их замену потребуется как раз часов шесть. Я про двенадцать часов сказал с учетом этого времени. Ну а если пуск пройдет совсем нештатно… новая пусковая позиция строится чуть больше четырех месяцев.

— Но вы уверены, что проведете именно семь пусков?

— Практически уверен. Случайности… от случайностей никто не застрахован, но наши инженеры постарались предусмотреть любые неприятности, так что вероятность успеха мы оцениваем на уровне выше девяноста пяти процентов.

— Ну что же… а как быстро вы… ваши специалисты могут заменить полезную нагрузку?

— На пусковой потребуется часа четыре, возможно и до шести: там же очень тесно, развернуться просто негде. А на открытой позиции это займет минут сорок.

— Понятно. У вас все к испытаниям готово?

— Да. Ждем только целеуказания. И, для чистоты эксперимента, я бы попросил вас выбрать цель для каждого пуска. И номер позиции, с которой пуск будет производиться.

— Даже так? А сколько времени потребуется для перенацеливания? — поинтересовался Митрофан Иванович.

— Дна ввода координат цели: сейчас изделия установлены без целеуказания, так что вводить координат придется в любом случае. Вячеслав Николаевич говорит, что его специалисты справятся с этим за пятнадцать минут.

— Ну что же, тогда… я предлагаю начать с позиции номер два и в качестве цели использовать боевое поле Аральского полигона.

— Запускать отсчет времени?

— Погодите, Владимир Николаевич, не так быстро. Мы сначала должны все же тамошним наблюдателям сообщить что по ним стреляем…

В первый день испытаний боевые стрельбы были проведены со всех трех стартовых позиций. И после первого пуска товарищ Вишняков совершенно успокоился: на Аральское боевое поле головка ракеты легла с отклонением в сто сорок метров от точки прицеливания. В Сары-Шагане получилось еще интереснее: имитатор боеголовки вообще сбил флажок, отмечающий точку прицеливания. Да и с третьим пуском все прошло достаточно гладко: получилось промахнуться всего на два километра, даже чуть-чуть меньше двух километров — но стреляли-то по полигону Кура.

Однако «самое интересное» произошло уже на следующий день. Первый пуск выполнили по Семипалатинской цели, второй — тоже по ней же, но на этот раз ракета ушла на полигон с атомной боеголовкой. Небольшой, килотонн на шесть — и вот пока ракета шла к цели, Слава Вишняков чуть сознание не потерял от волнения. Третий пуск был выполнен по Аральскому боевому полю — и тут уже переволновался Владимир Николаевич: через три минуты после пуска телеметристы сообщили, что курс ракеты ведет за пределы боевого поля. Однако система наведения отработала достаточно четко, ракета курс исправила — и эпицентр взрыва (ядерного, в восемь килотонн) все же оказался менее чем в двух километрах от намеченных координат.

Но самым «эпичным» был четвертый пуск: Владимир Николаевич решил проверить возможность запуска ракеты из контейнера, который даже в пусковую шахту не поставили. Так с железнодорожной платформы ее и запустили. Маршал Неделин после того, как своими глазами этот пуск увидел, поинтересовался:

— Мне кажется, что вы не очень довольны увиденным?

— Это еще мягко сказано, — ответил ему Челомей, — я вообще в бешенстве. У нас таких вагонов с гидравлическим установщиком всего две штуки… было, а сейчас вообще один остался. А в Мытищах такой вагон, между прочим, больше полугода делали!

— Вагон его волнует! А то, что придется еще метров сто железной дороги заново строить… впрочем, меня это тоже не волнует, солдаты до завтра железку отремонтируют. А с Мытищами я разберусь… сколько вам вагонов таких надо? Они изготовят… или не они, мы найдем, кто вагоны для вас сделает. Но у меня один вопрос остался: вы сколько таких ракет сможете изготовить? Сколько сможете изготавливать в год?

— В Реутове мы семь ракет делали год, причем буквально наизнанку выворачиваясь и прыгая выше головы.

— Насколько я знаю, — вмешался в беседу Берия, — у вас сейчас строится отдельный завод для их выпуска.

— Сейчас строится новый завод МАП, на котором вообще-то в качестве основной продукции будут выпускаться самолеты-снаряды для флота… и для стратегической авиации. Конечно, там тоже можно будет делать какие-то части для этих ракет…

— Я понял ваш намек. Передайте товарищу Шахурину… нет, сразу мне передайте ваши пожелания… ваши требования к серийному заводы для производства таких ракет. Митрофан Иванович, как я понимаю вы уже готовы их принять на вооружение?

— После того, как мне показали, что ракету, на заводе заправленную, можно чуть ли не на ходу из вагона прямо в цель запустить, я сам готов бежать к станку и такие ракеты делать. Правда, в этом пользы от меня будет немного, а вот… кстати, а сколько такая ракета будет стоить?

— Довольно дорого, на опытном производстве мы едва смогли уложиться в два миллиона. Двигатели одни все же полтораста тысяч… в большой серии, думаю, все равно меньше чем в полтора ужаться не выйдет.

— Р-11 Королева чуть дешевле четырехсот тысяч… — задумчиво пробормотал Митрофан Иванович.

— Зато эта поднимает вчетверо больше и тащит в шесть раз дальше, — не удержался от замечания Берия.

— Вот я и говорю: по всему выходит, что эта куда как дешевле стране обойдется. Лаврентий Павлович, за чей счет завод будем Владимиру