Читать книгу "Оберег - Дмитрий Игоревич Сорокин"

зовешь, как раз и начал придумывать, чтоб от аркана уйти…

Молчан сильно рисковал быть затоптанным конями. Ему было очень жаль убивать этих красивых, сильных животных, и потому он аккуратно ссаживал с них седоков быстрыми тычками посоха, целя преимущественно в лоб. Многие кони преданно топтались над телами поверженных хозяев. Молчан, выгадав момент, проскользнул меж ними.

— Разойдитесь, разойдитесь, сивки. А то простору для боя нет. — и вышел вперед, навстречу следующему печенежскому воину. — Эх, посох долго мыть придется…

Рыбий Сын рубился яростнее всех, чувствуя, что силы быстро иссякают. К тому же, он остался вообще без защиты со сломанной левой рукой, и потому выручала его только быстрота. Нападавшие, видя, какую мясорубку устроил этот странный пляшущий рубака, насели на него большинством отряда. Рыбий Сын шипел от боли, ругался на двух языках одновременно. Меч его трудно было узреть простым глазом — сверкающее острое колесо, мгновенно отсекающее носы, уши, руки, головы… Силы таяли быстрее, чем снег под лучами солнца, словенин понимал, что вот такой бешеной драки ему осталось всего чуть-чуть, а потом усталость, истощение, и — смерть. Что ж, тогда нужно прихватить с собой побольше врагов, только и всего.

Руслан, вспомнив, что Рыбий Сын не в лучшем состоянии, спешился, отослав Шмеля прочь, стал прорываться на помощь другу. То же сделал и Молчан. Они встретились в самой гуще побоища; встали спина к спине.

— Сколько ж их?! — прохрипел Руслан.

— Не меньше сотни, а то и больше! Я ссадил с коней тридцать шесть человек, а их будто и не убыло…

— Хоть ты теперь и боец… каких мало, а все же волхв: счет прежде всего! Это ж надо, врагов считать…

— Зубоскаль, зу… зубоскаль, оно нам завсегда помогает… Только штопать я тебя… теперь из вредности не стану!

— И… не больно-то хотелось. Мила заштопает. Когда… когда я ее выручу. Рыбий Сын, ты как там?

— Ничего… Ничего не вижу…

— Держись, дружище! Главное, по нам не попади! Все… все, что впереди — это враги. Остальное — мы.

— Ничего, Руслан, мы еще повоюем…

— Держись, паря… Молчан, да не жалей ты коней! Конь… твоего врага — твой враг!

Печенеги, невзирая на кошмарные потери, продолжали переть напролом. Натиск за натиском захлебывались в крови, но все новые и новые воины бросались в сечу, и вот уже три друга медленно, но верно отступают к бушующему морю. Вот упал на одно колено Рыбий Сын. Рука уже не так быстра, но врагам по-прежнему не стоит ждать снисхождения. Кто идет за шерстью, вполне может вернуться стриженым, или вовсе не вернуться. И отважный воин стриг печенегов по мере своих угасающих сил.

— Руслан, пора засадный полк пускать в дело! У меня сейчас уже руки отсохнут! Я ж головой привык работать, а не руками… — Молчан, дравшийся без доспехов, — да и зачем бы волхву доспехи? — давно уже лишился своей длинной рубахи, а сам был покрыт мелкой сеткой кровоточащих порезов и царапин.

— А… а я и забыл… про них…

Улучив свободный миг, Руслан вынул из кармана ларчик размером с лесной орех, швырнул его под ноги печенегам. Ларь тут же многократно увеличился в размерах, заскрипела откидываемая крышка.

— Ребята, ну мы же просили… — занудил было старший, но тут рядом с его ухом свистнула сабля, а грудь сдавила петля аркана. — Однако, с вами не соскучишься! — с этими словами он сильно дернул за веревку, и над ним пролетел сдернутый с коня печенег. — Эй, ты, вылезай! Тебе, помнится, намедни большая драка снилась… Так вот, сон в руку был! — И братья принялись за дело. Очень быстро они поняли, что голыми руками много не сделаешь, но пробиваться обратно к сундуку за дубинами было уже поздно. Тогда, пожав плечами, близнецы подобрали по сабле и снова включились в пляску смерти. Увлекшись сражением, они вгрызлись далеко вглубь печенежского отряда, оторвавшись от друзей. Руслан сквозь зубы поминал недобрыми словами всех демонов, злобных духов, печенегов и прочую нечисть, а пуще всего свой «засадный полк», который, вместо того, чтобы помочь друзьям выстоять, занимается тоже добрым делом, эвон, сколько врагов на себя отвлекли, но не совсем там, где надо… А ведь их уже почти к самой кромке моря оттеснили…

Пал Рыбий Сын. Закричал страшно, когда брошенный умелой рукой нож по самую рукоять вошел в левую сторону груди. Мгновением позже он распростерся на горе собственноручно наваленных трупов, а сверху на него упало обезглавленное Русланом тело его убийцы.

— Убили братушку, Молчан. — еле слышно прохрипел богатырь. Десятый пот пополам с кровью давно заливал глаза, он почти ничего не видел.

— Ну, тогда и нам пора попрощаться. Так, на всякий случай.

— Прощай, Молчан.

— Прощай, Руслан. В Вирии свидимся!

— А Сыну Рыбьему — вечная слава.

— Слава! — подхватил сорванным голосом волхв.

— Слава!!!

Печенеги было отпрянули от двух окровавленных людей, что дрались по колено в своей и чужой крови, убивая беспощадно всех, до кого могли дотянуться. Но все новые и новые печенеги ввязывались в бой, и вот уже краешки волн лижут сапоги русичей. Врагам удалось разъединить их, и теперь и витязь, и волхв снова дрались в сплошном окружении врагов, как в начале боя. Кровь потекла в море, и морю это не понравилось.

— Руслан, берегись!!! — истошно закричал Молчан, видя вздыбившуюся над богатырем волну. Но было поздно. С разрывающим уши грохотом волна накатила на берег, подмяв под себя и Руслана, и его противников. Когда она, шипя, уползла обратно, на песке не осталось никого.

— Слава!!! — крикнул Молчан, бросаясь на врагов.

Дальнейшее он запомнил смутно. Кровавая мгла окончательно затуманила взор, он бил, давил, потом посох выбили из рук и он крошил врагов голыми руками. Затем он подобрал сразу две сабли, и принялся рубить. Не очень умело, но его это совершенно не волновало. А потом… Потом вдруг все кончилось, и земля встала на дыбы, чтобы ударить волхва по голове.

Глава 36

— Пусти меня, проклятый колдун! — Мила извивалась, как угорь, но карлик держал крепко. Вокруг — куда ни кинь взгляд, — блистали молнии, дождь лил даже не как из ведра, а как из сорокаведерной бочки. Раскаты грома оглушали, от этого несмолкаемого грохота и ощущения, что под ногами — полверсты пустоты, разболелась голова и подташнивало. Черноморд не отвечал на ее мольбы, угрозы, проклятия; только противно смеялся. Длинная мокрая борода победно развевалась по ветру.

Наконец, полет закончился, и ноги девушки коснулись земли. В этот момент колдун разжал руки, и она без сил повалилась