Читать книгу "Император из стали: Император и Сталин. Император из стали - Сергей Александрович Васильев"

– Но мы ведь тоже социалисты! – слабо сопротивлялась Беатрис. – Как же мы можем подменять классовую борьбу национальной?

– Вот именно потому, что мы – социалисты, – назидательно улыбнулся Джеймс, – именно поэтому мы должны делать то, что мы делаем. Для того чтобы построить социализм у себя, нам придётся изъять некоторое количество ресурсов у неполноценных или реакционных, как сказал Маркс, наций. И социалисты Плеханов и Ульянов просто обязаны нам в этом помочь. Если они этого не сделают – им не будет на кого равняться, не будет с кого брать пример, и тогда всё великое дело построения общества всеобщего благоденствия может не состояться!

– Да, – согласился Гувер, – мы должны быть постоянным примером, сияющим градом на холме для этих диких полуварваров. Они должны мечтать о нашей технологической мощи, об устройстве наших трестов, о нашем образовании – как живом образце для их социализма[91]. И они за это должны щедро платить. И да поможет нам Бог! – резюмировал он, после чего в его руках материализовалась симпатичная корзинка, из которой призывно торчало горлышко запечатанной сургучом бутылки.

Марсель, Канкрин. Разведка

Январская погода в Марселе зависит от мистраля – ледяного ветра, дующего с горного хребта Севенны. Маша ощутила его, как только сошла на берег, и сразу же промерзла до костей, несмотря на грамотную, почти сибирскую экипировку. Отстукивая зубами тарантеллу, девушка запрыгнула в закрытый тарантас, называемый во Франции «купе», и облегченно вздохнула, сунув извозчику адрес, заботливо написанный мичманом на открытке, и закрыла глаза, предвкушая теплый прием, горячий чай и отсутствие круглосуточно качающейся под ногами палубы.

Ехать пришлось недолго. Уже через пять минут колеса прощально грохнули по брусчатке, повозка остановилась, и Машиному взору открылась совсем не аппетитная панорама старого, средневекового города, располагавшегося между набережной и собором Сен-Лоран. Ничего похожего на особняки или виллы в этой части города не наблюдалось, а то, что было в наличии, словом «жилище графа» можно было назвать с очень большой натяжкой.

– Стоять! – тихо, но повелительно приказала Маша извозчику, уже намеревавшемуся задать стрекача из этого негостеприимного места. – Это точно Rue de Sion?

Извозчик радостно закивал головой, не переставая косить глазами по сторонам, откуда в любую минуту могли выйти лихие люди и облегчить кошелёк.

– Полуимпериал, – четко проговорила Маша немыслимую для местного гужевого транспорта сумму. – Один золотой полуимпериал, если доставишь открытку по указанному адресу и вернешься обратно с пометкой о доставке.

На Машу уставились два огромных глаза, в которых жадность боролась с инстинктом самосохранения и, кажется, побеждала.

Посмотрев ещё раз на адрес и беспомощно оглянувшись по сторонам, извозчик сплюнул, бросил вожжи на облучок, буркнул: «Мадемуазель, присмотрите за лошадью…» – и исчез в узкой, как цирковые панталоны, улочке.

Маша обошла повозку, нашла крюк на стене, привязала бесхозные вожжи, забралась в тарантас и плотно закрыла дверцу, отгораживаясь плюшевой обивкой от внешнего агрессивного мира. Засунула руки в муфточку, нащупав там заботливо припрятанный браунинг, аккуратно сняла с предохранителя… Вот теперь можно было и подождать…

Вернувшийся извозчик, резво подбежавший к купе и радостно распахнувший дверь тарантаса, увидел прямо напротив своего носа ствол пистолета, вытаращил и так огромные глаза, запнулся на полуслове и долго тряс головой, показывая пальцем на утробу узенькой улочки.

– Приказано отвезти мадемуазель в Hôtel de Cabre, – выпалил он наконец, когда Маша убрала пистолет обратно в муфту, и способность говорить вернулась наконец к водителю лошади.

– В отель так в отель, – вздохнула Маша. Ей было уже все равно, где закончить это бесконечное путешествие, лишь бы скорее.

Стоящий в двух шагах от набережной Hôtel de Cabre выглядел гораздо приличнее тех трущоб, где Маша оказалась по милости мичмана Головина. Но на полноценный отдых в нем можно было не рассчитывать, во всяком случае, в светлое время суток, когда отель фактически превращался в офис для самых различных торговых компаний, занимающихся доставкой-отправкой морских грузов, экспедицией, страховкой, шипчандлерским обслуживанием и прочее, прочее, прочее. Впрочем, надежды на отдых не оставалось и по другой причине.

Не успела Маша привести себя в порядок, как в номер заявился портье с запиской, на девять десятых состоявшей из самых изысканных извинений и витиеватых комплиментов. Последняя же часть содержала приглашение посетить загородную резиденцию графа. К записке прилагался ожидающий у гостиницы экипаж, предоставленный в полное распоряжение Маши «доколь ей будет угодно» и открытка с изображением резиденции, чтобы уж точно не перепутать и не заблудиться…

– Да, – покачала головой Маша, осматривая скромный двухэтажный особняк, расположенный на прибрежном утесе, увенчанном крепкими каменными стенами, и соединенный с остальной сушей лишь узкой дорожкой, упирающейся в мощные, окованные железом ворота. – Не резиденция, а настоящая крепость, построенная по всем правилам фортификационного искусства…

С сожалением посмотрев на уже приготовленную постель и тяжело вздохнув, она принялась собираться. Выспаться все равно уже не получится – любопытство не даст сомкнуть глаз, пока она не увидит наконец этого загадочного графа и не передаст ему слова не менее загадочного мичмана.

Немногословный дворецкий проводил Машу в гостиную, больше напоминающую музейную экспозицию со стенами, увешанными холодным оружием и портретами офицеров в мундирах эпохи Александра I и Александра II. Центральное место занимала картина с изображением русского генерала инфантерии со скрещенными на груди руками и муаровой лентой высшего ордена Российской империи – Андрея Первозванного.

«То правда, что мне удалось кое-что сделать; но главная моя заслуга остается неизвестною; она состояла в том, что я многому помешал сделаться»[92], – прочитала Маша гравированную надпись на богатом окладе, еще раз обвела взглядом портрет и задержалась на глазах генерала, которые ей были почему-то на удивление знакомы.

– Да-да, вы не ошиблись, Мария Александровна. Вам, действительно, частично знакомо это лицо, – услышала Маша за спиной чей-то низкий баритон. – Это прадедушка вашего нового знакомого, милостью которого вы и оказались в этом доме.