Читать книгу "Поход скорпионов - Евгений Лобачев"

Один из стражников снова что-то выкрикнул в нашу сторону. Слова были непонятные, но о смысле догадаться было несложно.

– Надо убрать их как можно тише, – вполголоса сказал я Гиеагру.

Гигант кивнул. Сверкая идиотскими улыбками и изо всех сил стараясь излучать добродушие, мы двинулись навстречу караулу. Нас разделяло около четырех дюжин шагов и… если преодолеть их быстрее, чем до умов стражников дойдет критичность ситуации…

Стоящий с краю змееносец сделал пару шагов в сторону и снова что-то крикнул, но явно не нам. А вот это уже плохо!

– Бежим! – крикнул я, сворачивая в узкую боковую улочку и толкая туда же Эписанфа.

Летопись Милька

Мы продвигались к храму, и с каждым нашим шагом бой разгорался все сильней. Вопли стражников, звон мечей, хрипы умирающих… Вдобавок ко всему, будто в насмешку и над нами, и над стражниками, на улицу повалили толпы зевак. Должно быть в этих краях давненько не было войны, или эти змееносцы не знали страха, ибо то, что в других землях заставляет горожан запереть окна и двери и забиться в самый темный угол жилища, у местных вызывало живейший интерес. Люди целыми семьями высыпали на пороги домов, и скоро, несмотря на ранний час, улица бурлила народом, как ярмарка в базарный день. На наше счастье город еще кутался в предрассветные сумерки, и даже с факелом нелегко было разглядеть, кто есть кто в этой отчаянной свалке. Даже набежавшие стражники пока не очень-то понимали, с кем имеют дело, и дрались, похоже, лишь потому, что дрались и мы. Однако восток неумолимо светлел, приближая мгновение, когда кто-нибудь бросит короткий взгляд на наши лбы, и над фанатичной толпой взметнется страшный в здешних местах вопль: «Чужаки!!!»

До холма оставалось немного, он закрывал уже полнеба, нависая над нами мрачной неприступной громадой, казавшейся погибельно-черной на фоне возрождающегося к жизни горизонта. Теснимые стражниками, мы свернули на одну из тех узеньких улочек, на которые у Бурдюка был поистине собачий нюх. Темная, как мышиная нора, и узкая настолько, что и два человека с трудом смогли бы на ней разойтись, от прочих она отличалась еще и тем, что сюда не выходила ни одна дверь.

Мы с Глазом и с Эписанфом оказались за спинами Гиеагра и Бурдюка; те же копьями отбивались от наседавших стражников. Скоро земля стала скользкой от крови и покрылась трупами, но, несмотря на столь мощную оборону и огромные потери, стражники и не думали прекращать бой, снова и снова с остервенением бросаясь в атаку. Нам оставалось лишь отступать, моля богов о том, чтобы на помощь врагам не подоспели лучники.

– Обезьянья кишка, а не улица! – воскликнул Глаз. – Бурдюк, куда она ведет?

– К храму, – выдохнул Бурдюк.

– Темно, как в заднице у обезьяны, – продолжал развивать тему Глаз. Кровавая потеха шла без него, и это его ужасно злило.

– Зато нет зевак, будь они… – это Гиеагр вонзил копье в живот какого-то бедолаги и повернул древко, так что конец фразы потонул в предсмертном хрипе.

– С ними было веселей, – не унимался Глаз.

– Навеселишься еще! – рявкнул Бурдюк. – Верти башкой, следи, чтоб с другой стороны никто не показался!

Смекнув что к чему, Глаз крадучись устремился вглубь этой странной улицы. Мгновение – и он исчез в серой пелене предрассветных сумерек. Еще какое-то время мы пятились по узкому проходу меж глинобитных стен, пока не услышали его полный ярости крик:

– Тупик! Будь все проклято, здесь – тупик!

Улица изогнулась дважды, и перед нами действительно выросла глинобитная стена в три человеческих роста высотой. Прямо за ней возносился к небу крутой бок холма. Глаз, Эписанф и я бросились к стене, заметались в надежде найти хоть какую-нибудь лазейку, но тщетно – безвестные строители потрудились на совесть.

Увидев, что мы в ловушке, стражники ослабили натиск, а потом и вовсе отступили. Их было очень много, так что «бутылка», в которую мы угодили, оказалась запечатанной более чем надежно.

Обе стороны – и мы и они – оказались в некоем странном равновесии в ожидании события (какого – наверняка не знал никто), которое подсказало бы выход из этой безвыходной ситуации. Смешно, мы даже не могли вступить в переговоры, ибо не понимали языка друг друга. Да и к чему переговоры, если ни одна из сторон не собиралась уступать.

– Светает… – проговорил Эписанф, когда мы прекратили свои отчаянные поиски. – Скоро около этого места соберется весь город…

– И что с того? – буркнул Глаз. – Не только мы в мышеловке, но и эти, – он кивнул в сторону стражников. Ни вперед, ни назад. А остальные-то как сюда доберутся?

– Запросто, – подал голос Гиеагр. – Подгонят с той стороны пару метательных машин и закидают нас камнями. Или горшками с горящей смолой. А могут просто разрушить стену и ударить всем скопом.

– Все проще, – сказал Эписанф. – Два добрых каменщика у выхода из тупика, и через три дня мы умрем от жажды.

– Спасибо тебе, Бурдюк, за то, что выбрал безопасный путь, – подытожил Глаз. – Бурдюк?.. – Он удивленно завертел головой. – Эй, ты где?

Изумление Глаза было столь неподдельным, что я невольно тоже обернулся. Бурдюк? Да вот же он, только что стоял здесь, вот на этом месте… Стоял да вдруг исчез! Я обвел взглядом попутчиков… Боги, куда он мог пропасть?!

– Бурдюк! – позвал я. – Где ты? Эй, Бурдюк!

– Не ори! – донесся вдруг из ниоткуда раздраженный голос пузатого разбойника. Он звучал приглушенно, будто исходил из-за какой-то преграды. – И перестаньте вертеть головами, как полоумные, пока болваны из местной стражи не поняли, что к чему.

Обернувшись к стражникам, я увидел, что те, привлеченные нашими возгласами, подняли оружие.

– Нам тоже неплохо бы понять, что к чему, – процедил Глаз, хотя по его виду было ясно, что он улавливает суть происходящего. Сделав шаг, он встал рядом с Гиеагром, на то место, что так загадочно покинул Бурдюк.

– Молодчина, Глаз! – похвалил голос. – Теперь Эписанф. Старик, слышишь меня?

– Слышу, – отозвался философ.

– Встань точно за спиной Гиеагра.

Эписанф повиновался. Я не сводил с него глаз, отчаянно гадая, что же за фокус выдумал этот выжига Бурдюк.

– Видишь, из стены торчит кирпич? – снова донесся голос разбойника. Философ кивнул. – Толкни его ногой. Только тихо!

Я затаил дыхание, вглядываясь в плотные сумерки, что клубились еще у наших ног. Едва Эписанф носком башмака дотронулся до чего-то там, прямоугольный пласт земли вдруг провалился вниз, крутанулся в полутьме и встал на место. А Эписанф исчез.

– Мильк, теперь ты, – распорядился Бурдюк. – Потом Глаз и Гиеагр. И шустро, пока туземцы не пришли в себя!

Сделав несколько шагов, я оказался у Гиеагра за спиной, на том самом месте, где только что стоял Эписанф. Нужно было торопиться. Гиеагр и Глаз, стоя плечом к плечу, конечно, изрядно перекрывали видимость, но только слепой не заметил бы, что теней за их спинами с каждым мгновением становится все меньше. Когда же исчезнет Глаз…