Читать книгу "Перстень альвов. Кубок в источнике - Елизавета Дворецкая"

змеи сражения,

смерть в остриях,

в рукоятях заклятья.

И никто не мог одолеть Хродерика Кузнеца и его дружину, когда бились они этими мечами.

На тинге мечей[24]

с врагами он спорил,

всех поражая

могучим оружьем;

сильной дружине,

во всем ему верной,

перстни и кубки

щедро дарил он.

Стурвальдом звали конунга, который пришел из-за моря и хотел завоевать все земли. Он сказал:

Край твой мне, конунг,

покорствовать должен,

дань мне платить,

как того я желаю.

Скот и одежды,

рабы и рабыни —

все ты отдашь мне,

чем сам ты владеешь.

Когда Хродерик узнал об этом, он стал собирать войско. Он послал ратную стрелу по своей земле. Но войско еще не успело собраться, когда Стурвальд с большой дружиной был уже близко. Альвберг зовется та гора, возле которой они встретились. Оба они были могучие воины. Стурвальд принес жертвы Одину, и Один послал валькирий, чтобы они отдали победу Стурвальду.

В бранных уборах

девы скакали

на диких конях,

с острыми копьями.

Стурвальда в битве

щитами укрыли —

Одина воля

сражением правила.

Битва продолжалась долго, и много в ней погибло славных воинов:

Солнце черно было

днем над равниною

в час, когда Одину

жертвы готовились;

волки и вороны

празднуют трапезу:

тысячи трупов

поле усеяли.

И вышло так, что Хродерик конунг был разбит в этой битве и ушел с поля с немногими своими людьми. Тогда вошел он в гору, где была устроена его кузница, и гора закрылась за ним. И сейчас еще она зовется Хродерикберг – гора Хродерика, и иначе Смидирберг – Кузнечная гора. И там Хродерик конунг снова принялся за работу.

Много сковал он

шлемов и копий,

мечи и секиры

конунг готовил.

«Для новых сражений

я выставлю войско,

сам с ним я выйду» —

так обещал он.

Молот огромный

плющит железо,

сила родится

от рук Хродерика;

огонь рвется к небу,

горы грохочут:

на миг не престанет

работа подземная.

Мехи качает

ветров дыханье,

кровь великанов

плавится в горне;

золото троллей

клинки украшает,

камни свартальвов

горят в рукоятях.

Радость из гнева

творит мощный молот,

горные реки

сталь закаляют;

солнце сраженья

родится из мрака:

норны лишь знают

час его битвы.

И с тех пор Хродерик конунг не выходил еще из Кузнечной горы, но рассказывают, что он наготовил очень много оружия и сейчас еще продолжает готовить его. Возле той горы, что зовется горой Хродерика, можно нередко расслышать удары кузнечного молота в подземелье, и ночью видно, как над горой вылетают снопы огненных искр. Иным людям удается раздобыть некоторое оружие из кладовых Хродерика, и оружию этому нет равных.

Эйра замолчала, и в гриднице еще некоторое время стояла тишина: песнь очаровала слушателей. Бергвид застывшим взглядом смотрел перед собой: он не видел гридницы и людей, перед глазами его сверкали стальные клинки с золотой насечкой, с черными рунами, с красными камнями в рукоятях, пламенеющими, словно раскаленные угли. Слышались глухие подземные удары, от которых содрогается огромная гора и лес волнуется, как трава под ветром. Виделась исполинская фигура кузнеца, ростом с саму гору, без устали бьющего и бьющего огромным молотом по наковальне, и красные искры снопами вылетают из жерла горы прямо в ночное небо…

– Всю мою жизнь я бьюсь с врагами Квиттинга, – пробормотал Бергвид, с трудом поддерживая рассеянную мысль. Ему казалось, что песня эта говорила и о нем, предрекая Квиттингу его рождение, что он и есть та новая битва, ради которой работает Хродерик. – Мне нужно оружие. Я не позволю этому негодяю раздаривать за моря, отдавать слэттам наше древнее сокровище! Хродерик Кузнец готовит мечи для мести, и они будут мстить!

– Кузнечная гора совсем рядом с Каменным Кабаном, – добавила Эйра. – Это одна из трех гор, что ограждают Золотое озеро. Там хорошо слышно, как Хродерик Кузнец работает. Удары молота постоянно отдаются. Там все привыкли.

– Но как туда попасть? Ведь должен быть какой-то вход! Ты знаешь, как туда проникнуть?

Эйра растерянно покачала головой. Никогда раньше ей не было дела до Кузнечной горы.

– Думается мне, что если какой-то вход и есть, то он у Вигмара под надежной охраной! – со вздохом заметил Асольв.

– Твой сын знает! – сказал Ормкель, глядя на Асольва так, будто уличил в проступке. – Не может не знать, если он там как дома!

Асольв обреченно кивнул, будто признавал свою вину. Лейкнир не просто знал все на Золотом озере, но и сам много лет работал в древней кузнице Смидирберга, восстановленной Вигмаром лет двадцать назад.

– Вот и доставь его сюда! – вызывающе продолжал Ормкель. – А мы уж тут его хорошенько расспросим!

Асольв не ответил. Доставить Лейкнира домой он мог так же, как снять звезду с неба.

– Я все равно найду! – с угрюмой решимостью твердил Бергвид. – Я вырву это оружие у него из рук! Я вырву!

Но большого воодушевления не наблюдалось. При виде булатного меча у многих глаза загорались жадностью, но все же округа Раудберги могла собрать и выставить слишком маленькое войско, чтобы можно было сражаться с Вигмаром Лисицей, у которого дружина вооружена мечами Хродерика Кузнеца.

– Он, Вигмар, тоже ведь сложа руки не сидит, – шептали соседи. – Он ведь тоже собирает войско. Наверняка уже и в Нагорье послал, и в Поле Тинга послал… К Дагу хёвдингу… И к этому… ну, к слэтту, к своему будущему зятю. Слэтты такое войско выставят, что только держись!

Говорить так при конунге боялись, но какие-то обрывки до него все же доходили. Он был мрачен почти постоянно и оживлялся только по вечерам, изрядно выпив пива. При всей ненависти к Вигмару Лисице у Бергвида хватало благоразумия понять, что выходить на бой можно только с достаточно сильным войском. Раудберга его дать не могла.

Вот если бы… Если бы войско Бергвида было вооружено мечами из подгорных кладовых Хродерика Кузнеца! Чем больше Бергвид думал об этих чудесных мечах, тем сильнее ему хотелось ими завладеть и лишить своего противника такого мощного оружия.