Читать книгу "Мама, я демона люблю! - Даха Тараторина"

— Сла-а-а-аденькая, — протянул он, облизываясь уже откровенно, — как же я скучал по тебе! Знал, что вернёшься. Мой светоч, моё светило… Как же я оголодал без тебя!

Он протянул руки, изменившие форму, похожие больше на когтистые птичьи лапы.

— Вы меня с кем-то путаете! — взвизгнула, присела на корточки, ожидая, что меня начнут рвать на части. Вцепилась в куртку, как в броню.

Секунда, другая… А меня всё не убивали. И домогаться не спешили тоже, что принесло не меньшее облегчение.

Я поочерёдно боязливо открыла глаза. Демон поправлял воротничок, глядя мимо меня на собственное отражение:

— Не пугайся, сладенькая. Это место иногда мутит рассудок. Такое случается, если слишком долго не высовываешь носа из кабинета. Нам явно стоит отдохнуть. Не знаю, как ты, а я зверски хочу есть.

Образ когтистой лапы никак не выходил из мыслей, так что опереться на его протянутую руку оказалось тем ещё испытанием. Но злить исчадье в его мире — последнее дело. Я переборола себя и воспользовалась помощью. Демон не спешил отпускать и положил мою ладонь себе на локоть, да ещё и прижал к торсу. То ли чтобы не задерживалась больше, то ли опасаясь, что развернусь и дам стрекоча. Соблазн сделать последнее, кстати, только увеличивался. Особенно когда тяжёлая дверь глухо захлопнулась, наводя на мысль, что эдакую махину без посторонней помощи (или разрешения) ни за что не открыть.

Бесконечные коридоры сливались в единую ленту. Аляповатые картины, гардины, ковры и сажа по углам. Из усталого беспамятства вырвал лишь портрет, изображающий кровожадного демона, крайне похожего на моего спутника, которому чья-то шаловливая рука добавила усы и неприличную надпись. Спутник, бросив на меня быстрый взгляд, метнулся избавиться от народного творчества. Я сделала вид, что не заметила.

— А это ещё кто? Время для посещений, — гнусаво начала старушка, величественно восседающая за столом, заваленным бумагами, но заметила, что я явилась не одна, и сразу исправилась: — Прощения просим, не признала, киро. У вас четыреста двадцать два прошения на подпись…

— Сжечь, — отмахнулся он, не отрываясь от картины.

— …которые я уже отправила в мусор, — ровно продолжила старушка. — Восемьдесят три докладных…

— Отблагодарить информаторов розгами.

— …за которые я уже распорядилась выдрать тех, кто занят бумажками, а не делом. И сорок два продлённых договора, — тёмный не ответил, поэтому секретарь кивнула и сделала в одной из бумаг пометку, — которые стоило бы заключить куда раньше. А ты у нас кто? — старая демоница снова обратила на меня взор. — По договору или вольнонаёмный сотрудник?

Я бочком подошла к старушке.

— Просто в гости, — пришлось запахнуть полы куртки, чтобы сымитировать хоть какую-то защиту под цепким взглядом над стёклами очков.

— Всё ясно, — сухо кивнула секретарь. — Заполнишь вот этот, этот и этот бланк. Подпись кровью на третьей, восьмой и шестнадцатой страницах. В приложении о соитии не забудь отметить нужные пункты. Запрос на истинную пару оформлять будем?

— На что, простите? — я машинально приняла целую кипу документов. Надпись на верхнем многозначительно сообщала, что я держу «Соглашение на развращение».

— Запрос на истинную пару! — раздельно и громко повторила зануда. Я замотала головой. — Истинную тройню? Истинную восьмёрню? — попыталась угадать старушка.

— Извините, — я аккуратно, стопочкой, положила бланки на край стола. — Я просто в гости. Без всяких… соитий и пар.

— Ну-ну, — скрипуче усмехнулась демоница. — Без соитий они, конечно. Сколько раз говорила: лучше сразу всё подписать, а то потом жалобы, алименты… Тьфу, молодёжь! Вот в моё время любовниц сразу на цепь сажали, а не экскурсии устраивали. Помнится, раньше Первый Тёмный…

— Пепита, — демон встал за моей спиной, и секретарь сразу замолчала, буквально подавившись собственным языком.

Мужчина подтолкнул меня в сторону охраняемой бдительной стражницей комнаты.

— Распорядись ужином, — бросил он.

— Документики прихватите, — прокашлявшись, в тон ему ответила секретарь. — На всякий случай.

Перед тем как зайти в кабинет, я ещё раз оглянулась. Картина, с которой демон так упорно стирал дополнения неизвестного художника, вновь была украшена усами и не одним, а сразу двумя неприличными словами. Секретарь сидела с невозмутимым видом, и только под столом мелькнуло нечто гибкое и чёрное, похожее на щупалец. Мелькнуло — и тут же исчезло, скрытое длинным, до пола, пледом. Старушка, не переставая строчить что-то, зыркнула на дополненную иллюстрацию и загадочно сверкнула стёклами очков.

— Киро!

Не сказать, что я жаждала остаться наедине с малознакомым мужчиной, но от общества этой конкретной демоницы всё же предпочла бы отказаться. Нас поджидала Сели. Она бросилась навстречу, упала на колени и принялась сладострастно лобызать ботинки тёмного, испачканные кладбищенской грязью.

Демон брезгливо отпихнул обнажённую женщину:

— Не знаю, как ты пробралась через Пепиту, но лучше исчезни тем же способом. Я занят, Сели, — скинул сюртук, оставшись в свободной белоснежной рубашке, расслабил воротник, уселся и закинул ноги на стол, появившийся именно в то мгновение, как мы переступили порог. Указал на пустующее сидение напротив и больше приказал, чем попросил: — Садись, сладкая. Ты должна мне ужин.

Повиновалась. Пришлось, куда деваться? Не возмущаться же, что страшное исчадье Подземья не считается с моими желаниями. Я ухватилась за какую-то невероятных размеров булку, но так и не надкусила.

— Киро! — Сели так и осталась на коленях и несколько метров униженно ползла, натирая обнажённой идеальной грудью пол. Подтянулась, перебирая руками по ножке кресла. — Киро, умоляю вас…

Демон размахнулся и влепил ей такую оплеуху, что женщина распласталась, едва не утащив за собой скатерть.

— Пошла прочь, падаль, — спокойно, без злобы, без доли ненависти. Как само собой разумеющееся. — Сладенькая, я велел тебе сидеть на месте.

Но я уже не слушала: помогала мотающей головой демонице сесть.

— Уйди, тварь! — рыкнула она, как только осознала, кто проявил к ней милосердие.

— Я пыталась помочь…

— Ты уже сделала всё, что могла, — прошипела она, снова цепляясь за сидение демона. Чтобы получить ещё один удар. — Прошу, киро!

Он упёрся на подлокотник и одарил пресмыкающуюся снисходительным хмыканьем:

— Не помню, чтобы ты смела мне перечить. Неужели ревность заставляет сходить с ума даже демонов?

Осчастливленная вниманием, Сели позволила себе схватиться за бедро господина:

— Простите мою наглость, киро! Я не имею права просить вас…

— Верно, не имеешь. Ты и говорить со мной без разрешения не имеешь права. Так что же заставило тебя рискнуть?