Читать книгу "Тьма императора - Анна Шнайдер"

С тех пор, как на его глазах сгорела Агата Арманиус, Арен успел забыть, что это такое. Порой у него возникало чувство, что он и сам превратился в пепел вместе с ней, и только когда император обнимал своих детей, оно исчезало.

Исчезало оно и в присутствии Софии. Лучи этого маленького солнышка разгоняли его тьму.

*** Проанализировав рассказанное императором, София решила, что обязательно будет тренироваться. Но не для того, чтобы обманывать его родственников-эмпатов, а для того, чтобы попробовать изменить отношение императора к ней. Дело ведь в эмоциях. Она влюблена и тает от малейшего ласкового взгляда и прикосновения. А если не будет таять, а станет испытывать брезгливость… Наверное, тогда император оставит позади идею сделать ее своей любовницей.

Вот только подобный план по вызыванию брезгливости во время прикосновений его величества казался Софии до крайности утопичным. Это было не просто сложно, а демонски сложно. В конце концов, речь идет о чувствах, которые должны возникать непроизвольно, а не управляться разумом. Кроме того, император действительно никогда в жизни не стал бы давать ей оружие против себя. Значит, понимает — использовать эти знания против него София не сможет.

Да, скорее всего, у нее ничего не получится. Но она хотя бы попробует! Агата и Александр с утра были печально-обреченными, и это явно забавляло императора. Он улыбался, утешая их, обнимал и говорил, что не нужно переживать — уроки обязательно когда-нибудь закончатся, так же, как и его совещания.

— И вместе пообедаем, а вечером я с вами в бассейн схожу, хотите?

Грусть на детских лицах сменилась радостью, и София тоже улыбнулась. Ей так нравилось, как его величество общается с детьми. — Да-а-а! Хотим! — Прекрасно, — император, расцеловав обоих еще раз, поднялся с корточек и посмотрел на Софию. Глаза его были ласковыми, и в груди тут же возникла щемящая нежность. И никакие крысы не представлялись. — Софи, поскольку сегодня первый день по новому расписанию, связывайся со мной, если будут вопросы.

— Конечно, ваше величество, — ответила она вежливо, изо всех стараясь изменить свою нежную преобладающую эмоцию на что-то отвратительное, но не получалось. А уж когда император, проходя мимо нее к камину, мимолетно коснулся ее руки, все мысли о неприятном растворились, оставив в сердце один только чувственный трепет.

Защитница, это какой-то кошмар. Крысы, испражнения, рвота… Крысы, крысы, крысы… Ну?! В груди было тепло и приятно. А еще — смешно, потому что император, заходя в камин, улыбался, глядя на Софию с пониманием, и пламя вокруг него плясало, будто бы тоже смеялось над ее попытками обмануть человека, которого настолько любишь.

*** «Надо перестать улыбаться до совещания», — подумал Арен, выходя из камина в своем кабинете. Но как тут перестать, когда София решила использовать то, что он вчера рассказывал, против него самого?

Эмоции дрожали и вместо того, чтобы меняться, лишь усиливались, приправленные желанием сделать все наперекор. Милая и наивная София, неужели она думает, что сможет обмануть его? Хотя, скорее всего, она думает обратное, но все равно хочет попытаться.

Что ж, пусть пытается. Браслет связи на запястье завибрировал, и Арен моментально погасил улыбку. — Ваше величество, — через секунду перед ним возникла проекция матильды, служанки Виктории, — вы просили докладывать, если я что-то услышу от ее величества про новую аньян.

В груди почему-то стало холодно. — Да, матильда. — Собственно, я ничего толком не слышала. Она отослала меня почти сразу. Сегодня утром, когда я делала ее величеству прическу, к ней зашел его высочество Адриан. Он вообще бывает у нее пару раз в неделю. Она обычно меня не отсылает, я много раз слышала их разговоры — ничего особенного, чаще всего какие-нибудь сплетни. А вот сегодня ее величество попросила меня выйти, не доделав прическу. И когда я была уже в дверях, она сказала: «Риан, а что ты думаешь о Софии?»

Арен сжал зубы. Это все ему демонски не понравилось. — С каким выражением она это спросила, матильда?

— Весело. Я бы даже сказала, кокетливо. Игриво. Демоны… Жена точно что-то задумала. Вот только зачем ей Адриан? Хочет, чтобы он начал ухаживать за Софией? Вряд ли это случится — племянник все же слишком труслив для подобных вызовов императору. И дорожит своей шкуркой гораздо больше, чем думает Виктория.

Хотя в этом случае она скорее не думает. Защитник, когда это кончится?.. — В каком настроении моя жена была потом? После того, как Адриан вышел? Служанка чуть помедлила.

— мне кажется, она была довольна. Плохо. — Спасибо, матильда. Если еще что-то услышишь, сразу сообщай. Арен отключился и посмотрел на браслет. Да, отчет охраны о посещении Адриана есть, но так как ему не присвоили гриф «срочно» — и вполне логично не присвоили, с чего бы? — он просто не успел его просмотреть.

Визит длился всего пять минут, а затем жена вновь позвала матильду. О чем они там могли договориться за это короткое время? Браслеты оба заглушили, и о содержании разговора можно было только догадываться. Обычное дело — понимая, что через браслеты идет прослушка, члены семьи Арена делали так постоянно.

Будет ли Адриан помогать Виктории? Скорее всего, нет, именно поэтому диалог длился настолько недолго. Но посетить жену и посмотреть, в каком она настроении теперь, нужно непременно. Однако возможности сделать это сейчас нет — через пару минут Арена на совещание ждут хозяйственники.

Ладно, потом все равно обед, на который он кровь из носу должен вырваться. Там и посмотрим на настроение и поведение Виктории.

Притворяться она никогда толком не умела. *** минут через пять после того, как ушел император, в детскую привели учителя Агаты — архимага Вэйдара Братиуса, пожилого мужчину с седыми волосами, на контрасте с которыми очень необычно смотрелись темно-карие глаза. Софии он сразу понравился своим спокойным достоинством и отношением к Агате, да и реакция девочки говорила о многом — уроки, конечно, дело непростое, но своего учителя она была рада видеть.

Архимаг Братиус и наследница ушли заниматься в салон, а София осталась в детской вместе с Александром. Уроки у Агаты заканчивались в полдень, и им с мальчиком предстояло до этого времени чем-то занимать себя. К Алексу тоже ходили учителя, но реже, всего три раза в неделю, и занимались с ним в основном чем-то отвлеченным — танцами, верховой ездой, плаванием и гимнастикой. Все познавательные уроки ложились на плечи аньян. У Агаты же в расписании были и математика, и мировая история, и природоведение, и иностранные языки, и много чего еще.

— Давай сходим к маме? — предложил очень грустный Александр. — Она утлом говолила — если вам с Софи будет скучно, заходите. Идти к императрице Софии совершенно не хотелось, но она решила все же сделать это. Уж слишком Алекс, за последние недели привыкший к постоянному нахождению рядом с Агатой, грустил. Пусть хоть немного отвлечется. Да, Виктория относилась к Софии не очень хорошо, но Александр все-таки ее ребенок. Она тоже должна за него беспокоиться.

Когда София согласилась пойти в оранжерею, мальчик сразу засиял, и последние сомнения рассеялись. Конечно, ему надо увидеться с мамой. Заодно Виктория что-нибудь интересное про растения расскажет. Она же умеет!